Игра на грани. Навсегда моя (СИ) - Стоун Юлия
«Ок.»
Хоть мы и расстались по обоюдному согласию, но Марк за спиной точит ножи, чтобы в удобный момент воткнуть мне в спину. Я задела его самолюбие своим отказом продолжать отношения.
Около года назад он пришел работать в нашу компанию сразу на должность директора департамента и сразу начал проявлять ко мне интерес. Мы часто обсуждали бюджеты и стратегии по крупным рекламным проектам, иногда он устраивал обеды с заказанными ланчами у себя в кабинете, посещал все корпоративные вечеринки. Несколько месяцев назад он стал откровенно флиртовать и показывать свою заинтересованность, все началось с переписки по большому проекту, но потом переросло в персональный чат. Вот только раньше серьезно я его не воспринимала. Из близкого общения я сделала вывод, что он, во-первых, вообще не романтик, а, во-вторых, слишком харизматичный и, в то же время манипулятивный. Он умело скрывает свои истинные намерения за обаятельной улыбкой. А я люблю простых открытых мужчин с прямолинейным характером, обладающих добрым и честным сердцем. Огонек, конечно, тоже должен быть, но не в виде пожара, а в виде безопасной электрической лампочки.
Между нами не было никаких отношений, пока на одной корпоративной вечеринке по случаю закрытия грандиозного проекта произошел большой фейл, мы оба накидались до беспамятства и оказались в его кровати. Я не помню всех событий той ночи, но на моей шее были следы от засосов, и, судя по количеству презервативов на полу, мы неплохо развлеклись. Следующим утром он объявил, что теперь мы встречаемся, и не давал мне уйти пока я не сказала «да». Пришлось скрывать от коллег наши отношения, потому что они в компании запрещены. Марк это прекрасно знал и стал манипулировать этим каждый раз, когда хотел что-то от меня получить или заставить делать так, как хотел он.
Я изменила свое мнение по поводу него, он оказался не просто харизматичным мужчиной. Вообще таких жестких и целеустремленных мужчин еще нужно поискать, но одно дело переспать пару раз с подобным типом, а совершенно другое — пытаться строить отношения. Я оказалась не готова прогибаться, о чем ему сообщила в начале недели. Без ссор, скандалов и выяснений отношений, он легко сказал «ок» и перестал звонить и писать сообщения. Это показалось странным, но все же в душе я радовалась. Только вот, как оказалось, обиду на меня он скопил, потому что всю неделю я получала от него едкие комментарии касательно своей работы. Чтобы разорвать все связи с Марком, вчера я попросила заехать его за оставленными у меня вещами, потому что без машины тащить это в офис неудобно.
Глава 4
Меня будит настойчивый бесперебойный звонок в дверь, неужели уже десять?! Такое ощущение, что я пять минут назад только закрыла глаза. Аккуратно наступая на больную ногу, я медленно подхожу к входной двери и дважды потираю глаза, уставившись на картинку домофона. В подъезде стоит вчерашний Вадим с картонным держателем стаканчиков кофе. Боже! Сначала я переспала с директором нашей компании, теперь подцепила клиента. Нет, повышение мне точно не светит. Если мой босс узнает, то меня уволят в этот же день. А когда я расскажу о причинах увольнения родителям, то отец будет ржать надо мной до конца жизни, а мама, как обычно, обижаться, что ни про одного, ни про второго мужика я ей не рассказала.
Нехотя открываю дверь и вопросительно смотрю на мужчину. Он смотрим прямым жестким взглядом в глаза, а потом его взгляд меняется, веки приоткрываются, а глазами он скользит ниже, по шее к декольте пижамного топа и спускается на мои полуголые ноги в шортах. У меня складывается ощущение того, что на мне не пижама, а корсет для сексуальных игр.
— Вадим?
Он шагает на меня, и я еле успеваю отпрыгнуть в сторону.
— Да что ты позволяешь себе? Я тебя не приглашала!
Он резко захлопывает входную дверь и поворачивает защелку замка. Вот это да. На полке в коридоре Вадим оставляет чашку с кофе и бумажный пакет, из которого маняще доносится запах корицы, и снимает обувь, оставляя свои ботинки аккуратно у двери.
— А я без приглашения, принцесса. Показывай кухню, будем завтракать.
Моя челюсть просто отвисает, и я стою, как дурочка, с открытым ртом, хлопая ресницами. Это была самая ужасная шутка из всех возможных. Взрослый мужик, надо признать, не особо приятный в общении, вдруг решил навестить меня на завтрак. Я же ему прямо дала понять еще вчера, что ему ничего не светит. Ладно бы ему было восемнадцать, и он был еще зеленым и неопытным, но ему явно за тридцать. Что с ним не так?
— Эм, ладно, кухня там, — мямлю я, указывая рукой налево.
Когда я покупала эту квартиру, она была полноценной двушкой, но так как я живу одна, мы с мамой сделали дизайн и объединили маленькую кухню с гостиной. Получилась уютная студия с яркими акцентами и удобной планировкой. Если мне дадут повышение, можно будет задуматься о жилье побольше в ипотеку. Но сейчас это все не имеет значения.
Вадим уходит в направлении кухни, забирая с собой кофе и пакет с выпечкой, а я осторожно следую за ним, стараясь не наступать на больную ногу. В воздухе витает аромат корицы, и это неожиданно создает уютную атмосферу, несмотря на все мое недоумение. Он открывает шкаф, ищет тарелки, и, кажется, даже не замечает моего смущения.
— Какой у тебя тут интересный стиль, — бросает он через плечо, разглядывая оформление. Его голос звучит непринужденно, будто он здесь всегда жил.
Я смущенно улыбаюсь, хотя в голове все еще вертится вопрос: что он здесь делает? Неужели он просто игнорирует мой отказ? Вздохнув, я решаю, что, возможно, стоит просто отнестись к этому как к необычному утреннему сюрпризу. Может, даже получится сделать его немного более приятным.
— Я тебе трость опорную заказал, через минут двадцать привезут. А еще костыли, выберешь что лучше подойдет.
Не сдержавшись, я заливаюсь громким смехом, так что слюна попадает не в то горло, и я начинаю кашлять.
— Ох, спасибо, конечно, но не стоило. Откуда такая забота взялась?
Расположившись за столом, мне показалось, что от самого помещения кухни ничего не осталось. Вадим перегородил проход от стола к дивану гостиной. Он нереально огромный и мощный, занял все пространство своим телом.
— Просто я хочу тебя трахнуть поскорей, считай, что это прелюдия.
Вмиг все мое веселье улетучилось. Я вдруг осознала, что под тупым предлогом впустила незнакомца в свою квартиру, который напоминает скалу, если что, то вряд ли я со свей больной ногой смогу вырваться и сбежать.
— Сколько тебе лет?
Почему-то меня вдруг заинтересовал этот вопрос, мне показалось, что он сильно старшее меня.
— Двадцать семь.
Вадим передал мне стакан с кофе через стол, подтягивая к себе ближе бумажный пакет. Мой нос уловил запах булочки, я их обожаю.
— Ложь! Ты плохо сохранился для двадцати семилетнего мужчины!
Это чистой воды обман, сказал бы тридцать пять, я бы еще подумала.
— Переспи со мной и я покажу тебе свой паспорт.
— П-ф-ф. Вот еще, мне не так сильно интересно.
Вадим раскатился искренним смехом, заставляя меня обратить внимание на то, что мне нравится как он смеется. В пакете были две булочки с корицей и глазурью и два сэндвича. Меня интересовали только пышные вкусняшки, а сэндвичи я передала Вадиму. Сложилось впечатление, что он так и планировал, потому что вместо продолжения разговора принялся с аппетитом есть, усевшись на стул напротив меня. В абсолютной тишине мы провели минуты три, поедая завтрак и кидая друг другу недовольные взгляды.
— Чего ты вообще пристал ко мне? Больше переспать не с кем? — не выдержала я и разбила гробовую тишину своим вопросом. Любопытство пожирало меня, хотелось залезть к нему в голову и смахнуть старческую пыль тряпочкой с нескольких извилин. Никак не укладывалось в голове, что можно настойчиво хотеть переспать с первым встречным.
— Почему же, я женат.
Что? Какого беса?
Нервный смешок все-таки вырвался из моего рта, хорошо, что в это время я не сделала глоток кофе. Я уставилась на него не в силах задать следующий логичный вопрос, просто смотрела на то, как он спокойно доедал сэндвич и запивал из картонного стакана. На его правой руке не было и следа от кольца, поэтому я перевела взгляд на левую, но там было то же самое. Значит не носит кольцо, чтобы подцепить побольше девочек. Бедная его жена, с каким чудовищем она живет.
