Ева Сильвер - Грехи сердца
Она вынудила себя пожать плечами, а брови выгнулись в насмешливом вопросе:
― Раз он висит на твоей шее, думаю это... твоё?
Что-то промелькнуло в его взгляде, что-то достаточно горячее, чтобы опалить.
― Данные свидетельствуют о смерти владельца. ― Голос звучит низко, слова брошены резко. Они ударили, словно пуля рвущая броню.
«Мертва. Мама мертва».
Факты рождают предположения, но окончательно ничего не доказывают. Она схватилась за эту мысль, как за соломинку, решая, нуждаясь думать, что, возможно, он ошибался.
Даган изучал ее реакцию, наблюдал за ней, оценивал, заставляя чувствовать себя незащищенной и уязвимой. И это не то состояние, в котором Рокси хотела находиться, поэтому выпалила свое последнее оправдание.
― Отвали.
― Снова твой рот, ― пробормотал он.
Прежде чем девушка придумала ответ, Даган сомкнул пальцы на ее плечах и потащил вверх к себе. У Рокси не было уверенности, что именно он хочет: поцеловать, убить или сделать то и другое. Но не оставалось сомнений, что она разбудила страсть в холодном сердце жнеца.
Его губы сжаты в жесткую линию, глаза сузились.
Но не с угрозой.
Что-то другое сквозило во взгляде.
Ее сердце резко остановилось, затем забилось, так быстро, что она могла бы поклясться, чувствовала, как оно стучит о ребра.
― Я пришел сюда, ― Он замолчал и отвернулся, скрипя зубами. Она ждала, дыхание стало слишком быстрым, наполненное странным беспокойством от того, что Даган может ей сказать. Наконец мужчина снова взглянул ей в лицо. ― Я пришел, потому что должен был знать, что кулон, не твой.
«Не мой, а матери».
Его слова, тон, проникли глубоко внутрь нее и перевернули там все вверх ногами. Поскольку в его словах явно читалось, что хозяин этого ожерелья мертв. Никаких «возможно» на этот счет не оставалось.
Что означало, ее мать мертва.
Откуда-то возникла такая острая боль, когда этот подлец расцарапал старую рану.
Затем сказанное просочилась через горе: « Я пришел, потому что должен был знать – кулон не твой».
Медленно Рокси покачала головой из стороны в сторону:
― Он не мой.
Девушка облизнула губы и блокировала мысли о горе. Позже она подумает об этом. Но сейчас нужно думать о другом.
Мужчина выдохнул долго и медленно. Взвешенно. Словно вынуждал себя успокоиться, но не мог.
― Зачем тебе знать, что это не мое? ― прошептала Рокси. Он не забывал о ней, как и она о нём? Это невозможно. Безумие!
― Потому что ты должна была построить жизнь, ― он почти рычал. ― Безопасную жизнь. ― Ты должна была жить, а не умереть, он не произнес этого, но Рокси услышала именно это.
Она шаркнула носком своего ботинка по полу и отступила за свою привычную стену.
― А я-то думала, что ты пришел в поисках информации.
― Это информация, ― он все еще держал ее руку, не так сильно, чтобы оставить синяк, но определенно достаточно, чтобы удержать на месте. Свободной рукой Даган схватил темный локон, лежавший на ее плече, немного нахмурился, наблюдая, как тот растягивается и пружинит.
― Хочешь лишиться пальца? ― Она высвободила волосы с тщательной неторопливой заботой и отвела в сторону его руку. Даган позволил, мужчина с его физической и сверхъестественной силой мог делать почти все, что захочет. И, похоже, ему хотелось дотронуться до нее, погладить волосы, изучить черты ... все это явно ее волновало.
― Рокси …― Даган произнес имя, словно дегустировал, пробуя на вкус. Девушка напряглась, ожидая чего-то пикантного. Чего? Но когда он заговорил, слова не содержали ничего подобного. ― Зачем ты убила Фрэнка Марина?
Вопрос возник из ниоткуда. Она моргнула. Вспыхнул гнев.
« Ублюдок. Негодяй, подонок, ублюдок».
― Ты решил, что не получишь ответа просто спросив, поэтому попытался... ― Рокси остановилась, не в силах подобрать слова. В действительности он не сказал ни больше ни меньше ее имени. Его ли вина, что этого хватило, чтобы заставить её задрожать от переполнивших тело эмоций?
Затем до Рокси дошел смысл вопроса. Фрэнк Марин мертв. Она оставила его в живых. Немного изрезанным, но живым.
― Не знаю никого по имени Фрэнк Марин, ― сказала она угрюмо.
― Конечно, нет.
Молчание затянулось. Рокси использовала это время, чтобы ментально преодолеть сверхъестественные границы и достигнуть генетической подписи Фрэнка Марина, используя свою странную способность ― отслеживание по крови. Пустота. Только пустота там, где раньше текла жизнь.
«Значит это не ложь. Кто-то убил Марина».
И единственное, что она знала наверняка, сама она не имеет никакого отношения к убийству.
Даган слегка наклонил голову в сторону и резко сменил тактику.
― Кто убил моего брата?
― Не могу сказать. Никогда не встречала твоего брата. ― В этом девушка могла поклясться. Рокси чувствовала, что если бы встретила другого Крайла, то запомнила бы.
― Не можешь сказать или не скажешь?
― Тебе что пять? Я не знаю, кто убил твоего брата! ― Сетнэхт? Стражи Исетус? Любой из богов и полубогов, дерущихся за господство в Потустороннем мире?
Даган поднял глаза и наткнулся на ее взгляд.
― Ты не особенно разговорчива!
― Не могу дать ответов, которых не имею.
― Вот что, Рокси, ― он провел пальцами по ее щеке, по подбородку к шее, затем прижал ладонь к коже. Девушка могла почувствовать свой пульс, слишком быстрый и громкий, – думаю – это ложь. Подозреваю, что у тебя много ответов, но нет желания делиться.
Даган улыбнулся, несомненно, пугающе. Мужчина вытянул большой палец, и очерти рукой линию шеи, не сдавливая или причиняя боль, просто прикасаясь. Обещая.Однако ей не понравилось. Рокси отшатнулась назад, пристально уставившись на кинжалы. Очень жаль, что она не в том положении, чтобы вонзить парочку ему в спину и черствое сердце.
― Я могу быть терпеливым, ― сказал он мягко, убирая руку в сторону. Забавно, она не чувствовала свободы. ― Однако пока я не получу ответы, мы будем неразлучны. Надеюсь, ты в настроении для компании.
― Ты знаешь, ― задумчиво сказала она, ― что похож на душ. На минуту вода приятная и хорошая, пока не становится кипятком. Ощущаешь себя, как омар в горшочке.
Мужчина моргнул, затем рассмеялся:
― Полагаю, я должен радоваться, что меня сравнили с душем, а не с туалетом.
― Семантика. ― Она пожала плечами.
Даган посмотрел на нее так, словно что-то искал. Брови нахмурены, взгляд недоуменный и хмурый. Что бы это ни было, он вдруг нашел, поскольку удовольствие засветилось в его ртутно-ярких глазах.
