Поменяемся? (СИ) - Салах Алайна
— Мои каникулы закончились на десять дней раньше твоих, если ты помнишь. Так что не нужно на меня давить.
— Я просто скучаю.
— По мне или по собранным мной носкам? — Задёрнув молнию сумки, я оборачиваюсь.
Витя обиженно хмурится.
— Что за вопрос такой дурацкий?
— Просто у тебя сегодня носки разные, — я киваю на чёрный и тёмно-серый клубки, валяющиеся у изножья кровати. — Решила на всякий случай уточнить.
— Нам нужно поговорить как взрослые люди, — произносит он после продолжительной паузы.
Он прав, и на его месте я сказала бы то же самое. Но есть одна проблема. Мне хочется ещё побыть страусихой. Трусихой-страусихой, не желающей ничего решать.
— Я поеду, — твёрдо говорю я, закидывая на плечо сумку. — Попрощайся от меня со всеми. Дениса можешь даже поцеловать.
И чтобы не истязать себя и дальше видом Вити, расстроенного и окончательно сбитого с толку, тут же выскакиваю за дверь.
По коридору практически бегу, боясь ненароком услышать скрип кровати или характерные придыхания. Как знать, вдруг Рафаэлю приспичит ещё и утром свой багет пристроить. Тороплюсь настолько, что запинаюсь о сумку, стоящую на ступенях, и лишь чудом кубарем не слетаю с лестницы.
— Твою мать, — шиплю я, трогая ушибленный большой палец. — Что дальше? Вписаться в дерево?
— Доброе утро.
Вздрогнув, я поднимаю глаза. За столом, хранящим объедки вчерашнего пиршества, сидит Рафаэль. Перед ним стоит откупоренная минералка. Волосы всклокочены, взгляд покрасневший, одежда смята. Выглядит он как я до того похода в душ.
Тело начинает гореть, будто в вену снова всадили ту капельницу. Чего ему не спится-то? На часах половина восьмого утра. Самое время ублажать именинницу.
— Привет, — буркаю я. — И пока.
— Уже уезжаешь?
— Дела, — моим тоном можно испарять воду. — Позвоню Лиане, как проснётся.
Нахмурившись, Рафаэль смотрит на меня исподлобья.
— А поговорить со мной не хочешь?
Мысленно прошептав «заебали», я вылетаю в прихожую и торопливо вдеваю ноги в ботинки. Не хочу я ни с кем говорить.
Весь путь до машины мне кажется, что Рафаэль идёт за мной. Но когда я, щёлкнув сигнализацией, оборачиваюсь, выясняется, что на парковке я стою совершенно одна.
Заебал, — шиплю я, с остервенением выжимая кнопку пуска двигателя.
Скорее бы доехать до мамы и поесть блинов. Блины обязательно помогут.
К полудню становится ясно, что порой и блины бессильны. Ибо я съела их тонну, а тоскливое нытьё в груди никуда не делось. Не помогает и мама, которая именно сегодня решила во что бы то ни стало выяснить, что происходит у нас с Витей и как я планирую жить дальше. Кажется, не мне одной надоело готовить на двоих и собирать грязные носки.
Чтобы избежать расспросов с пристрастием, я еду в офис под предлогом срочного заказа. Там сегодня хорошо: тишина, есть кофе, и ни одной живой душе не требуется со мной поговорить.
Сделав себе двойную порцию фильтра, усаживаюсь за ноутбук. Виски всё ещё ноют, и я в сотый раз клятвенно обещаю себе, что больше не буду пить. Совсем. Никогда. Правда, то же самое я говорю себе, когда объемся.
Дзынь!
Я смахиваю блокировку с экрана смартфона, чтобы прочесть сообщение от Лианы.
«Спасибо, что приехала! Мы так мало общаемся в последнее время. Может быть, в понедельник увидимся на кофе?»
Да, конечно, — печатаю я и, подумав, добавляю: — С удовольствием.
Последняя фраза — чтобы ей было приятно. Удовольствие сейчас представляется мне чем-то очень далёким и размытым. Настолько я запуталась в себе и своих желаниях.
Дзынь-дзынь-дзынь-дзынь!!!
Я испуганно подпрыгиваю в кресле. Это уже не шквал СМС, а звон приблуды на входе. Этой… музыки ветра.
Мой взгляд лихорадочно мечется по столу в поисках средства самообороны. Кому понадобилось к нам вломиться? В воскресенье офис не работает, о чём красноречиво сообщает табличка на входной двери.
При звуке шагов моя рука ложится на степлер. Можно кинуть грабителю в голову и сбежать.
Вид вошедшего Рафаэля заставляет меня растерянно ойкнуть и обмякнуть в кресле. Сердце быстро и неровно колотится: бух-бух-бух.
— Привет ещё раз. — Его взгляд падает на степлер. — Бумаги дырявишь?
— Твою голову, — растерянно бормочу я. — Как ты меня нашёл?
Рафаэль скрещивает руки на груди и откашливается, будто смущён или ему неловко.
— К твоей матери приехал. Машины не застал и решил здесь проверить. Давай всё-таки поговорим.
55
Забыв про недавний испуг и желание кидаться степлером, я с видом воинствующей королевы выхожу из-за стола.
— Мне нечего с тобой обсуждать. Для чего ты пришёл?
— Я же сказал, — терпеливо повторяет Рафаэль, заставляя почувствовать себя монархиней с приветом. — Поговорить.
— А нужно? Вчерашний вечер и без того сказал слишком много.
— Если ты о том, что я был рядом с Лианой, то я всё объяснил.
Я испытываю желание разразиться гомерическим хохотом. Если Рафаэль подразумевает под объяснениями фразу о дне рождении, то он ещё больший словесный жмот, чем я предполагала.
— У меня нет претензий к тому, с кем ты был рядом. Чего я не понимаю, так это какого чёрта ты полез ко мне в рот своим языком!
— Потому что не сдержался. — Он хмурится, словно это не то, о чём бы ему хотелось говорить. — И потому что мне этого очень хотелось.
— Браво! — Я издевательски хлопаю в ладоши. — Ну что за умница наш Рафаэль. И ответственность умеет нести, и о своих желаниях не забывает.
Его брови съезжаются в одну монобровь.
— Я рассчитывал встретить больше понимания с твоей стороны.
— Да ну? Столько же понимания, сколько есть у урны, в которую кидают пакеты с собачьим говном и окурки?
— Нет. Думал, что Лиана тоже тебе дорога и ты бы не хотела видеть её брошенной в день рождения.
Мои щеки заливает румянец стыда. Да нет, разумеется… Я никогда не хотела видеть Лиану несчастной. Она же моя подруга. И пусть после рокировки с отдыхом мы друг от друга отдалились, всё равно… Она была и остаётся близким мне человеком, с которым нас связывает бесчисленное количество шуток, выпитых шотов и разговоров по душам. Она как-то мне даже прыщ на спине выдавливала, а я возила банку с её мочой в поликлинику после подозрения на пиелонефрит.
Прозрение наносит сокрушительный удар по моей совести. Оказывается, я хреновый человек. Настолько увлеклась собственными переживаниями, что напрочь забыла о чувствах Лианы. Черти в аду уже греют для меня котёл. Мало того, что умудрилась увлечься парнем подруги, так я ещё и стала видеть в ней соперницу.
— Я никогда не хотела, чтобы Лиане было больно, — шёпотом говорю я, глядя в сторону. — Поэтому тебе прямо сейчас лучше свалить из моего офиса.
— Я не хочу никуда сваливать.
— А тебя никто и не спрашивает, — рявкаю я, гневно впиваясь в Рафаэля взглядом. — Просто, блин, уйди. И не вздумай больше никогда звать меня на борщ! И даже на лазанью… и на…
— Я думаю о тебе, — перебивает он. — Гораздо чаще, чем мне бы хотелось. Если был хотя бы шанс перестать — меня бы здесь точно не было. Ситуация со всех сторон говно, я же не идиот. Тут и страдающий Витя, блядь, и ваша с Лианкой дружба. Но не могу я ничего поделать, понимаешь? Уже месяц на диване сплю… Скоро, блядь, сколиоз заработаю. В магазине у себя прописался.
От поднявшихся волнения и неверия я тереблю подол твидовой юбки. Столько слов за один раз, и все они как будто бы намекают…
— Насчёт дивана ты, как минимум, преувеличил, — я решаю не сдаваться так просто. — Ваша с Лианой комната находилась по соседству от нашей, забыл? И слышимость была прекрасной.
Рафаэль непонимающе хмурится.
— И что с того?
— А то, что было слышно всё, — я делаю нажим на последнем слове.
— Всё — это как мы с Лианой полночи срались? Выебан вчера был только мой мозг, если тебя это беспокоит. Ну и спина, конечно, потому что мне опять пришлось спать в кресле. Это проклятие, блядь, какое-то, честное слово.
