Семь ступеней в полной темноте
Связав все ценное в тюки, кузнец поспешил вниз. За три приема Арон осторожно сбросил вещи в колодец. Предвидя подобное развитие событий, он заранее сковал решетку и подвесил ее на цепях чуть выше воды. Заклинив в каменной горловине круглую деревянную крышку, он засыпал все сверху песком из кузницы. Так бесценные вещи наверняка уцелеют. Потом, он вернулся за тем самым топором, что так интересовал валькирию. Народ снаружи уже бесновался. Мысленно собравшись, кузнец открыл дверной засов и спокойно вышел за дверь…
Факельное шествие было в самом разгаре. Собралось все селение от стара до млада. Ну и, конечно, местный староста, лекарь, и здоровенный скотник с кувалдой. Люди, в борьбе за правые идеалы выглядели как всегда решительно, глупо и бескомпромиссно. Когда кузнец появился, шума поубавилось. Лицо его казалось спокойным и слегка заспанным. Черное облачение, под которым явно скрывался доспех и внушительный боевой топор, которым он слегка постукивал себя по ноге - приятных иллюзий не внушали.
- Что вам нужно? - вежливо поинтересовался он.
Первым очнулся староста:
- Да вот, понимаешь... люди утверждают, что крылатого дьявола ты у себя приютил. И не отпирайся! Я сам видел ночью как «оно», сверкая срамом залезало в твое окно.
- И что же вас привело той ночью к моему дому, уважаемый староста?
-Промысел Господень, что же еще! Так ты будешь отпираться, или сознаешься?
- Так это не дьявол, - улыбнулся кузнец как можно искреннее.
- Нет? Ну тогда кто же это? Поведай нам.
- Валькирия, - честно признался он.
Староста поперхнулся и осенил себя крестным знамением.
- В наших то краях!? Будь искренен поведай все без утайки!
Для полноты картины не хватало фразы "сын мой", но староста вовремя осекся.
- Тут нет особой тайны... Она возвращалась с какой-то войны, но была ранена. Я подобрал ее в поле. Ночью, когда ходил за сломанным плугом, по вашей просьбе.
— Это было довольно давно... Она что, была здесь все это время?
- Да… - кузнец пожал плечами. - Она попросила о помощи, и я не смог отказать.
- Прямо так и попросила? - съязвил стоявший рядом скотник. - Чего ты нам сказки рассказываешь? Давай ее сюда!
- Уж больно та дева была хороша. Сердце мое дрогнуло, вот и все. А тут ее больше нет. Она улетела.
- Хороша собой, говоришь? - прищурился известный своей похотливостью лекарь.
- Ангельски хороша, - подтвердил кузнец мечтательно. Он окончательно вошел в роль.
- Не богохульствуй, кузнец! - Предупредил староста.
- Так и улетела?! – рослый скотник потеснил старосту с явным намерением это проверить.
- Мой дом - ваш дом… - Арон толкнул ногой дверь и отошел в сторонку, приглашая желающих убедиться лично.
Несколько особо ретивых селян во главе со скотником, с вилами и факелами ворвались в жилище кузнеца, но так ничего и не найдя вернулись на улицу.
- Пусто! - отрапортовал Скотник. - Кузнец, а живет хуже меня. Ни тебе столового серебра ни золота, ни шкуры медвежьей. Взять то нечего. Тьфу!
- М-да... - Староста сунул голову в проем, попытался что-то разглядеть в потёмках, но заходить не стал.
- А почему ты с оружием, да еще... - он постучал Арона по плечу. - Да еще в латах, а?
- Так ночь на дворе. Люди какие - то с факелами и вилами. Я вроде дурного не делал тут. Подумал, что чужие.
- Ну да, ну да... времена нынче неспокойные, - староста стыдливо отвел глаза. - Добра ты нам много сделал, и мы это помним. А потому... зла не причиним. Но тебе придется уйти, кузнец. Валькирия, если ты не соврал, конечно, не демон. Хотя, кто их знает... тварь совсем не божья. Сам понимаешь, так просто я этого оставить не могу.
- Вот значит как. И что же вы решили?
- Как ни жаль... я изгоняю тебя из нашей общины! - он объявил свой вердикт так громко, как только смог. - Дом твой будет сожжен, стены разрушены. А строить на этом месте будет запрещено. Впрочем, как и возделывать проклятую землю. Святые отцы потом сами решат, что со всем этим делать. Уверен ты не станешь противиться. Возьми все что тебе нужно и с богом. Чтобы через два дня тебя тут никто не вспомнил.
- Даже так...?
- У меня нет выбора… – вздохнул староста. - У святой церкви на все свои взгляды. А перечить ей... сам знаешь.
- Как же вы все... мне дороги! – осерчал Арон.
Сказав это, он вскинул топор на плечо, чем перепугал добрую половину собравшихся. Покачав головой, расстроенный кузнец медленно прошел сквозь расступившуюся толпу. Выбрав местечко поудобнее, он устроился на остове старого забора, метрах в тридцати от дома. Оттуда, ткнувшись подбородком в рукоять топора, он угрюмо наблюдал, как разрастающиеся языки пламени чуя безнаказанность, жадно пожирают его родной дом. Хотя нет... отцовский он сжег по своей воле.
- Как твои дела? - прозвучал голос в голове.
- Почти по плану. Наслаждаюсь зрелищем....
- Да, пылает ярко. А хочешь, огонь случайно перекинется на поселок?
- Нет… я провел там много хороших дней.
- Ну, как знаешь. Если подует ветер, то они сами виноваты.
— Значит он не должен подуть.
- Приказ понял, - вздохнул голос в голове, и вокруг ненавязчиво воцарился удивительно тихий штиль.
