Муза (ЛП) - Старлинг Айла

Она не настаивает, и я ей благодарна. Она просто кладет поджаренный бейгл на тарелку и подталкивает ее ко мне – это ее версия предложения мира.

Мы едим в тишине, и я позволяю оцепенению окутать меня, как вторая кожа. Когда мы обе заканчиваем, она роется в куче неоткрытых писем и вытаскивает конверт, махая им мне.

— Это пришло тебе вчера.

Я протягиваю руку... и замираю.

На обратном адресе написано SCAD. Саваннский колледж искусства и дизайна. Сердце подскакивает к горлу.

Неуклюже разрывая конверт, я дрожу так сильно, что чуть не разрываю бумагу внутри. Глаза затуманиваются, и на секунду я не могу разобрать ни слова. Потом я вижу.

Поздравляем.

Я усиленно моргаю, уверенная, что мне показалось. Но нет. Это здесь, ясно как день.

Я поступила. Я действительно поступила!

Смех поднимается из горла, резкий и веселый, и я прижимаю письмо к груди. Счастливые слезы щиплют глаза, в отличие от прошлой ночи.

Я вскакиваю и бросаюсь к Беллс, обнимая ее так крепко, что она вскрикивает. Это именно то, что мне было нужно сегодня.

Она обнимает меня в ответ, смеясь.

— Черт, Соф. Я горжусь тобой!

Я улыбаюсь сквозь слезы.

— Спасибо! Спасибо. Я не могу в это поверить.

Она сияет, ее лицо полно настоящей, простой любви, и на несколько драгоценных мгновений пустота внутри меня не кажется такой большой. В моей груди зарождается надежда.

Она маленькая и хрупкая. Но она есть. И сейчас ее достаточно.

— Как ты собираешься сказать маме и папе? — ее голос звучит мягко, неуверенно.

Я съеживаюсь.

— Понятия не имею, но пока, что оставлю все как есть.

Мои мысли мчатся к Тео, прежде чем я успеваю их остановить, и желание схватить телефон, позвонить и поделиться новостью накрывает меня как приливная волна.

На полсекунды легко представить его реакцию. Его голос, озаренный гордостью, то, как он обнимет меня и скажет, что всегда знал, что я смогу это сделать. Мы вдвоем, вместе в городе, преследуя мечты, строя жизнь, полную красок, любви и возможностей.

Это было бы идеально. Это должно было быть идеально.

Но вы знаете, что говорят о мечтах. Это просто истории, которые мы рассказываем себе, пока реальность не пробуждает нас. И иногда реальность разбивает вам сердце и оставляет вас истекать кровью на полу.

Я сжимаю губы, засовываю письмо о зачислении обратно в конверт и заставляю себя двигаться. Потому что мечты не спасут вас. Только вы сами можете это сделать.

Глава 31

Тео

О чем я только думал, впустив ее сюда?

Я хожу по гостиной, как запертое в клетке животное, крепко сжимая телефон в руке и оставляя следы на ковре. Каждый пропущенный звонок, каждое проигнорированное сообщение жгут меня, как кислота. Уже почти четыре утра, а я не сомкнул глаз, и каждый час без ее ответа сжимает мне шею, как петля.

Когда я открыл входную дверь и увидел там Эвелин, я был в шоке. Меня застали врасплох, и я должен был знать, что не стоит этого допускать. Я не видел ее с той ночи в галерее, и еще дольше не думал о ней. Все, что было между нами, если вообще когда-либо было что-то настоящее, давно сгорело.

Но Эвелин всегда умела вклиниваться туда, где ей не место. Всегда крутилась вокруг меня, всегда тянула меня назад, как раз, когда я думал, что наконец-то освободился. У нас никогда не было настоящих отношений, на самом деле. Они были удобны, почти ожидаемы. Все вокруг нас вели себя так, как будто мы были неизбежны, как две части пазла, которые подходят друг другу только потому, что их слишком долго держали рядом.

Ей было важнее, как мы выглядим, чем как на самом деле живем. Отборные фотографии, постановочные улыбки, бесконечная потребность доказывать что-то миру, которому было на это наплевать. Было изнурительно. Она была изнурительна. И я оставался в отношениях дольше, чем следовало, путая комфорт с искренностью, потому что не знал, что может быть лучше.

До тех пор, пока не появилась Софи.

Я опускаюсь на край дивана, сжимая кулаки на бедрах, пытаясь найти какую-то опору в крутящемся хаосе в моей голове. Софи изменила все. Она раскрыла меня, даже не пытаясь, вошла в мою жизнь с огнем в глазах и упрямым наклоном подбородка и заставила меня понять, как чертовски плохо я жил. Она заставила меня хотеть вещей. Настоящих вещей.

И теперь, благодаря бреду Эвелин и моей собственной чертовой глупости, Софи думает, что я ее предал.

Я не могу ее винить.

Если бы я вошел и увидел ее одну с ее бывшим, с бокалами вина между ними, смеющихся, как будто все не в прошлом, я бы тоже сошел с ума. Я бы предположил худшее.

Я прячу лицо в ладонях, тяжело дыша. Мое сердце физически болит.

Я в трех секундах от того, чтобы сделать что-то опрометчивое, например, поехать к ней домой, залезть в окно и умолять ее выслушать меня. Упасть на колени на ее лужайке, если это необходимо. Сделать все, что угодно, чтобы она поняла, что то, что она видела, не было тем, чем казалось.

Но я знаю, что это не так.

Если я буду давить на нее сейчас, это, скорее всего, только оттолкнет ее еще дальше. Я должен дать ей время, даже если это убивает меня. Я должен верить, что то, что у нас есть, достаточно сильно, чтобы мы пережили это. Хотя каждая минута, проходящая без ее голоса, кажется еще одним шагом к тому, чтобы потерять ее навсегда.

Я поднимаюсь с дивана и снова начинаю ходить по комнате, проводя рукой по волосам, пока кожа на голове не начинает покалывать. Если Эв все разрушила, я никогда ей не прощу. Черт, я никогда не прощу себе.

Ее оправдание было смешным. Она «не знала», что я с кем-то встречаюсь. Видимо, она «была недалеко и просто хотела поболтать». Конечно. Поэтому она ворвалась в мой дом, как будто у нее все еще было право здесь находиться, налила себе выпить и устроилась на моем диване, как будто ничего не изменилось.

Я не притронулся к своему вину. Я даже не сел рядом с ней, оставаясь напряженным, холодным и настолько далеким от нее, насколько это было возможно, пока ждал, когда появится ее чертов Uber. Она уже слишком много выпила, ее речь была слегка невнятной, а румянец на щеках был слишком очевиден, чтобы его не заметить. Я не хотел, чтобы она здесь была, не хотел уделять ей ни секунды своего времени, но я также не мог с чистой совестью позволить ей сесть за руль и рискнуть убить кого-то еще. Поэтому сидел и ждал. Я держался на расстоянии.

И Софи пришла как раз перед тем, как все могло закончиться. Перед тем, как я смог бы выгнать Эвелин навсегда. Но Софи этого не видела. Как она могла это увидеть?

Все, что она видела – это нашу историю, худшую из возможных, прямо перед ней. Историю, которую я должен был закрыть за дверью покрепче.

Боже, ее лицо, когда наши взгляды встретились через стекло. Думаю, этот образ будет преследовать меня до конца жизни.

Я перестаю ходить по комнате и тупо смотрю на темный экран своего телефона. Тишина давит все сильнее, душит, тяжелая от всего, что я хочу сказать, но не могу подобрать нужных слов. Все, что мы строили, все, что я боялся признать вслух, ускользает с каждой секундой ее молчания.

Правда в том, что Софи – не просто девушка, с которой я почти переспал, не просто мимолетная интрижка, чтобы убить время, пока не появится что-то получше.

Она – та самая.

Она – чертово солнце, а я – просто мужчина, достаточно глупый, чтобы думать, что могу продолжать вращаться вокруг нее, не сгорев дотла.

Я хочу всего с ней. Беспорядочных утр, поздних ночей, когда мы сливаемся воедино. Ссор и прощений. Совместной жизни, которую я начал представлять себе, что мы когда-нибудь сможем иметь. Жизни, о которой я даже не знал, пока она не заставила меня поверить, что я могу ее иметь.

И теперь я, возможно, потерял все.