Сокрушенная империя - Джейд Эшли

Даже если бы он дал мне пощечину, было бы не так больно.

– Что ж, прости, но ты застрял с этой Бьянкой.

Его взгляд становится мягче.

– Я не это имел в виду.

– Как раз это. – Присев, я прижимаю колени к груди. – Все ждут, что я буду вести себя определенным образом, но я думала, ты другой. Я думала… – Я качаю головой, потому что это уже не имеет значения. – Я пытаюсь собраться, ясно? Но это тяжело, когда у меня нет полной картины, а те кусочки, которые есть… не самые лучшие.

Кроме тех, что связаны с ним.

Мурашки бегут у меня по коже, когда он проводит пальцами по моей спине.

– Я не хочу, чтобы ты была кем-то другим, малышка. Просто будь собой.

Я прижимаю ладони к лицу, лишь бы не сделать глупость и не расплакаться.

– Я даже не знаю, что это значит, потому что не знаю, кто я.

И хуже всего? Я не уверена, что когда-то знала.

– Понимаю. – Его лицо выражает беспокойство. – Я правда не пытался тебя расстроить. Просто хотел сказать, что если он когда-нибудь обидит тебя… – Его ноздри раздуваются. – Что ж, скажем так, я уже один раз был в тюрьме и с удовольствием отправлюсь обратно ради тебя.

Голос Оукли звучит так уверенно, что я не могу ему не поверить. Но ему не о чем беспокоиться.

– Стоун не такой. Да, иногда он не в настроении, но он никогда бы не причинил мне боль.

По крайней мере, физически.

В этот момент я вспоминаю одно из своих воспоминаний.

– И вообще, кто бы говорил. Ты не всегда был со мной милым.

Да, тогда я это заслужила, но все равно. Чья бы корова мычала.

Он хмурится.

– Ты права. Но даже когда я вел себя как мудак, я никогда не переходил черту. – Он выглядит обеспокоенным. – А вот насчет него я не уверен.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.

– Ты зря волнуешься. Стоун никогда не поднимал на меня руку. Ни разу.

Мои слова его совсем не успокаивают.

– И надеюсь, для его же блага, что не поднимет.

Глава двадцать девятая

Оукли

Меня вырывает из сна резкий стук в дверь.

Бормоча ругательства себе под нос, я встаю с кровати, готовясь накричать на того, кто разбудил меня в мой выходной.

– Какого хрена…

Я замолкаю, когда вижу за дверью Дилан и Сойер.

Твою мать.

– Я спал, – сообщаю я им в надежде, что они уйдут, ведь я не готов к очередному разговору о том, что мне нужно держаться подальше от Бьянки.

Дилан поднимает бровь.

– Сейчас час дня.

Я пожимаю плечами.

– И?

Сойер машет передо мной бумажным пакетом.

– Я принесла тебе курицу из «Кукареку».

После этих слов мой рот наполняется слюной. Вот же гадство. Они пришли во всеоружии.

Я безразлично отхожу в сторону, пропуская их внутрь. Сложив диван, я предлагаю им сесть, и Сойер начинает выкладывать содержимое пакета на журнальный столик. Я внимательно их рассматриваю.

– Джейс и Коул знают, что вы здесь?

Они обмениваются взглядами.

– Они нами не управляют, – говорит Дилан.

– Мы большие девочки, – добавляет Сойер. – Нам не нужно их разрешение, чтобы увидеться с тобой.

Значит, нет.

Я собираюсь возразить, но Дилан вздыхает:

– Я люблю Джейса, но тебя я тоже люблю, Оук. И ничто этого никогда не изменит.

Сойер кивает.

– Согласна.

От этого мне становится стыдно.

Дилан имеет полное право отвернуться от меня, но она все равно здесь… все еще на моей стороне. И Сойер не злится на меня, несмотря на то, что должна, ведь из-за меня у нее случился чертов сердечный приступ.

Сойер протягивает мне тарелку.

– Поешь курицу. Станет веселее.

Взяв подушку, я сажусь на пол и начинаю есть. Все это время они внимательно меня изучают.

– Что? – бросаю я, когда у меня кончается терпение.

– Ничего. – Дилан начинает рассматривать комнату. – Я просто думала, не хочешь ли ты чем-нибудь поделиться.

Сойер перестает есть.

– Ты же знаешь, что можешь поделиться с нами чем угодно.

Дилан кивает.

– Абсолютно чем угодно.

– Например, что происходит между тобой и Бьянкой.

Дилан пихает Сойер под ребра.

– Сойер.

Сойер вскидывает руки.

– Что? Незачем ходить вокруг да около.

Хитро. Чертовски хитро.

Сохраняя расслабленное выражение лица, я смотрю им в глаза.

– Нет.

Я продолжаю есть курицу, не обращая внимания на их отвисшие челюсти.

– Да ладно тебе, Оук, – просит Сойер. – Расскажи нам что-нибудь.

Дилан вздрагивает.

– Я тут подумала. Чем меньше я знаю, тем лучше.

Сойер машет на нее руками.

– Тогда уйди куда-нибудь, потому что я хочу знать все. Ненавижу, когда от меня что-то скрывают.

Может, она и права, но Бьянка считает Сойер своей подругой и наоборот. Значит, я не могу быть уверен, что Сойер не расскажет Бьянке о произошедшем. Если уж она и узнает правду о нашем прошлом… она должна узнать ее от меня.

Бросив на них раздраженный взгляд, я ставлю свою тарелку на стол.

– Так, сплетницы. Это вам не очередной сериал. То, что происходит между мной и Бьянкой… касается только нас.

Дилан подозрительно смотрит на меня.

– То есть что-то все-таки происходит? – Она поднимает палец. – Подожди, не отвечай.

На этот раз Сойер пихает ее под ребра.

– Тсс. – Взмахнув ресницами, она одаривает меня невинной улыбкой. – Так что ты там говорил?

О господи.

– Даже если бы и происходило, я ничего вам не скажу, потому что вы просто побежите и передадите все Джейсу и Коулу, чего Бьянка не хочет.

– Я не побегу, – уверяет меня Сойер. – Ты мой друг и Бьянка тоже. Я люблю Колтона, но ему пора понять, что мои друзья будут рассказывать мне секреты, а хорошему другу можно доверять и быть уверенным, что он никому ничего не расскажет.

Дилан качает головой.

– Нет. Дело пахнет жареным. Если вы хотите поговорить, я не стану вас останавливать, но слушать это не буду.

Прежде чем кто-то успевает сказать хоть слово, она затыкает уши и начинает напевать свою любимую песню группы Jimmy Eat World.

Сойер переводит на меня все свое внимание.

– Давай, рассказывай, подружка.

– Нечего рассказывать, – ворчу я. – И больше никогда не называй меня подружкой.

– Ладно. – Она откусывает курицу. – Но вы общаетесь, да?

– Возможно.

Она закатывает глаза.

– Да ладно тебе, Оук.

– Хорошо, – признаю я, потому что это проще, чем сидеть и спорить с ней. – Мы вроде как… тайные друзья.

Она моргает.

– Понятно.

Я поднимаю палец.

– И вот оно… осуждение.

Нужно было догадаться.

Сойер кладет свою курицу обратно на тарелку.

– Никакого осуждения. Логично, что вы держите свою дружбу в секрете. И дело не только в Джейсе и Коуле, но и в… Стоуне.

Крохотные волоски на моей шее встают дыбом, когда она упоминает этого придурка.

– Ага.

Чувствуя неловкость, она прикусывает нижнюю губу.

– Тебе, наверное, тяжело.

Это просто охренеть какое преуменьшение.

– Не очень приятно, – бормочу я.

Сойер сочувствующе смотрит на меня.

– Тогда, возможно, вам не стоит дружить. – Она поднимает руки. – Бьянка потрясающая, и она бы не стала специально причинять кому-то боль, – Сойер на секунду задумывается, – ну, теперь. Смысл в том, что, если у тебя остались к ней чувства, может быть, не стоит мучить себя встречами с ней. – Достав бутылку воды, она делает глоток. – Дилан говорит, что у тебя дела идут отлично и ты каждый день ходишь на встречи Анонимных Алкоголиков. Я не хочу, чтобы из-за этого у тебя случился рецидив.

– Сойер права, – вклинивается Дилан.

– Эй, я думала, ты не хочешь это слушать? – отмечает Сойер.

Нахмурившись, Дилан откусывает курицу.

– Не хочу, но еще я не хочу, чтобы Оук думал, будто не может со мной поговорить. – Она глядит на меня. – Я никому не расскажу твои секреты, – она показывает на меня пальцем, – но тебе стоит прислушаться к Сойер. Находиться рядом с Бьянкой, очевидно, больно…