MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 4
В середине занятия в дверь стукнули пару раз, и, не дожидаясь ответа, в класс зельеварения влетел Колин Криви.
- Здравствуйте! - радостно выпалил он. - Сэр, мне велели привести Гарри Поттера наверх…
Под взглядом Снейпа широкая улыбка Колина заметно линяла и сходила с лица, как синяя краска с дешёвых джинсов.
- Поттер ещё целый час будет заниматься зельеварением, - ледяным тоном сообщил Снейп, - он поднимется наверх, когда урок закончится.
Колин залился розовой краской, но не отступил.
- Сэр... сэр, мистер Бегмен зовёт его, все чемпионы должны прийти, сэр, по-моему, их будут фотографировать...
- Хорошо, хорошо, - огрызнулся Снейп. - Поттер! Забирайте свои вещи и выметайтесь!
Гарри перекинул лямку сумки через плечо, встал и направился к двери. Когда он проходил мимо слизеринцев, отовсюду заморгало: «ПОТТЕР - ВОНЮЧКА». Странно, что Снейп ещё не нацепил на себя такой же.
- Это потрясающе, правда, Гарри? - затараторил Колин, едва Гарри закрыл за собой дверь в подземелье. - Потрясающе, да? Что ты чемпион?
- Да-да, потрясающе, - скучным голосом подтвердил Гарри, начиная подниматься в холл. Ноги передвигались еле-еле; осенние мухи ползают по стёклам с той же скоростью. - Колин, а для чего нас будут фотографировать?
- Для «Ежедневного пророка», кажется!
«Ве-ли-ко-леп-но. Вот только известности побольше мне не хватало для полного счастья».
Знакомство с репортёром «Пророка», Ритой Скитер, произвело на Гарри самое гнетущее впечатление. Она сразу же затащила его в угол комнаты и принялась атаковать вопросами; Гарри отвечал неохотно и односложно, мечтая только о подушке и одеяле, но это не мешало Самопишущему Перу Скитер на каждый его ответ разражаться сентенцией на половину свитка, сентенцией слащавой, лживой и тошнотной донельзя. Гарри даже померещилось разок, как с пергамента капают розовые слюни.
Процедура проверки палочек тоже не особо запомнилась Гарри; информация о том, что Флёр, оказывается, частично вейла, и в палочке у неё волос её бабушки, чистокровной вейлы - а этих созданий он недолюбливал ещё с чемпионата мира по квиддичу - лишь утвердила его неприязнь к шармбатонке. Вполне, впрочем, взаимную. Олег и Седрик вели себя цивилизованно и дружелюбно, и Гарри даже обрадовался бы такому повороту дел, если бы у него были хоть какие-то силы. Если бы снотворное зелье помогало, эх…
Фотографирование заняло чудовищное количество времени; Рита Скитер скандалила с фотографом, который хотел поставить впереди всех Флёр (Скитер решительно настаивала на кандидатуре Гарри). Гарри казалось, прошла целая вечность боли в висках - теперь она была похожа на то, как если кто-то внутри Гарри (скорее всего, берсерк в состоянии боевого безумия) размахивает раскалённым моргенштерном - и натянутых, неестественных улыбок в камеру, прежде чем ему удалось уйти.
Пока он шёл по школе, значок «Поддержим Седрика Диггори» мигал ему с мантии каждого второго; от ярких цветов у Гарри очень быстро зарябило в глазах.
Весь вечер он лежал пластом, время от времени смачивая платок холодной водой (трансфигурировать перо в стакан и использовать Aguamenti - лишь бы не выходить из-под защиты Локус Сингулярис) и прижимая мокрую ткань к пылающим лбу и вискам. Из глаз Гарри сами собой катились слёзы - слишком горячие и невольные, чтобы они могли дать ему хоть какое-то облегчение. Какие тут сочинения, какие разговоры… Гарри не возражал бы сейчас против Малфоя с Авадой Кедаврой - это было куда как быстрее и проще, чем лежать вот так вот; и уж наверняка куда менее мучительно.
Ближе к двум часам ночи Гарри смог чуть-чуть расслабиться - все в школе заснули, и, слава Мерлину, во сне они видели много чего интересного, помимо ненавистного Поттера. Но как раз в этот момент пришло письмо от Сириуса, не слишком обрадовавшее Гарри.
«Гарри,
Я уже знаю о твоём участии в Турнире. По этому поводу у меня есть мысли, но не могу рассказать тебе в письме обо всём, о чём хотелось бы, это слишком рискованно. Письмо можно перехватить - нам надо поговорить с глазу на глаз. Позже напишу тебе, где и когда увидимся.
Конечно, я лучше многих знаю, что ты вполне способен сам о себе позаботиться, кроме того, пока рядом с тобой Дамблдор и Грюм, вряд ли кто-то сможет причинить тебе вред. Однако, некто, очевидно, пытается это сделать, и довольно успешно. Согласись, это было очень рискованно со стороны врага/врагов - добиваться твоего участия в Турнире, особенно прямо под носом у Дамблдора.
Будь очень осторожен, Гарри. Пожалуйста, сообщай мне обо всём, что покажется тебе необычным. И вообще пиши… я по тебе скучаю.
Твой,
Сириус».
Ну вот какого чёрта он торчит в Шотландии, где каждая собака («гм, смешно, ничего не скажешь…») готова донести на него в аврорат? Гарри сунул письмо в карман и заново приложил ко лбу мокрый платок.
Завтра суббота. Никаких занятий. Можно остаться в постели и попытаться заснуть, проглотив все наличные запасы обезболивающих и снотворных.
Кровь стучала в висках садистскими молоточками сумасшедших кузнецов.
* * *
Утром в субботу Гарри не то заснул, не то просто впал в состояние плохо контролируемого бреда; встать он не мог, перед глазами мелькали какие-то несвязные картинки, отчаянно хотелось пить; боль разрывала голову на части, и хотелось, чтобы уже поскорее разорвало окончательно, потому что совершенно невозможно терпеть такое... «Наверно, статья Скитер вышла. Если там написано всё, что её Перо тогда нацарапало…». Гарри подносил руку ко лбу, ронял её на полдороге себе же на грудь, стонал от боли (или молчал, а стоны ему только мерещились в бреду?), метался по кровати, плакал, кусал губы, рвал на себе мантию - душно, как душно, нечем дышать в этой боли... Волосы слиплись от пота, нездорового липкого пота болезни, и падали на глаза; очки давно потерялись где-то в складках смятого одеяла. Может быть, что и разбились - руки Гарри кровоточили - он видел, в реальности, в бреду ли, красные тонкие полоски, прочерчивавшие странные узоры на бледных истончившихся руках. «Вот так я тут и сдохну… вот что значит по-настоящему зависеть от общественного мнения… мама, роди меня обратно…».
Он закрывал глаза и утверждался в мысли, что на Турнир его отправил тот, кто хотел ему смерти; и ведь, зараза, не просчитался. Если так продлится несколько дней, его никто и никогда тут не найдёт… даже запах разложившегося тела Локус Сингулярис не пропустит. Вылезать не было сил, да и смысла тоже не было - в полуживом состоянии плюхаться под ноги Малфою? Тогда есть шанс умереть от передозировки Круциатуса, а Гарри и без этого хватало мучений. Более чем хватало.
Пить… как хочется пить… сухо, душно, пустыня, чёртова Сахара, Гоби, и всё внутри - как песок, шуршит при соприкосновении, и сухая плоть горит собственным огнём, и виски жжёт, колет, тянет, и что-то взрывается в голове ежесекундно…
