Первый (СИ) - Данич Дина
- Папа нет! - снова шагаю в сторону Марата, пытаясь вывернуться из маминых рук. - Не трогай его! Не надо!
- Пакуйте, - командует он, и двое охранников, стоящих в паре метров, тут же подходят к Бессонову. На меня отец практически не смотрит. Он вообще сейчас выглядит крайне угрожающе. Но я даже не думаю о себе, о том, что он может злиться. В голове только одна мысль - защитить Марата.
- Не смейте! Я… - осекаюсь, едва отец оказывается рядом и, перехватив меня за шею, нажимает на ту. Перед глазами плывет, а затем и вовсе темнеет.
- 27 Вика -
Открыв глаза, первое, что понимаю - я дома. Я наконец-то дома. В своей комнате, которая до сих пор моя, несмотря на то, что…
Тут же вспоминаю все случившееся и подскакиваю с постели, испуганно глядя по сторонам.
В моем любимом кресле, стоящем напротив кровати, сидит мама и внимательно так смотрит. А у меня впервые с ней такой диссонанс - не знаю, что сказать.
Вроде бы я рада ее видеть, но в то же время злюсь.
- Мам, где он? - сразу спрашиваю, поднимаясь и выпутываясь из пледа, которым укрыта.
- Не торопись, - мягко возражает мама и кивает на стол, на котором стоит поднос с чайником и двумя чашками. - Я тебе чай твой любимый заварила.
- Серьезно? - охаю, глядя в ее невозмутимое лицо. - Мам, где Марат? Что с ним сделали?
- Вика, - весомо роняет она таким тоном, после которого обычно даже охранники наши смиреют.
- Я уже двадцать один год Вика! - возмущаюсь. - И знаешь что? Это значит, что я в состоянии сама решить, как мне жить, ясно? Если не хочешь говорить, то я сама все узнаю!
Направляюсь к двери, но вот какая шутка - та заперта.
- Мам, ты серьезно будешь держать меня взаперти?
- Сядь и выпей чаю, - бескомпромиссным тоном заявляет она.
У меня сейчас только одно желание - разнести все к чертям, лишь бы меня выпусти. И чай это я готова вылить на пол, да хоть что сделать - только бы она ответила и отпустила к нему.
Даже не подозревала, что буду настолько сильно переживать за Бессонова.
- Не волнуйся, мужчина твой в порядке, - уже мягче добавляет она. - Время есть.
Шумно выдохнув, иду ко второму креслу и сажусь. Разливаю чай и пытаюсь залпом выпить свой. Естественно, обжигаюсь, шиплю и отставляю чашку обратно.
- Успокоилась? - участливо спрашивает мама.
- За что ты так со мной? - угрюмо спрашиваю. - Я думала, ты меня любишь.
- Люблю, - совершенно невозмутимо кивает она. - Поэтому я здесь, Викуль. В тебе сейчас говорят эмоции.
- А в тебе бы не говорили, если бы твоего мужчину забрал отец, готовый свернуть ему шею только за одно то, что он твой мужик?
- А Марат - твой мужчина?
Ее спокойный, невозмутимый тон меня так сильно раздражает, что я сжимают ладони в кулаки. И конечно же, мама это замечает.
- Дочь, я тебе не враг. Но ты должна была понимать последствия своего поступка.
- Какого? Я откуда знала, что влюблюсь?
- Ну, положим я тебе не про это, - многозначительно возражает мама. Смотрит понимающе, так что мне остается только вздохнуть.
- Я хотела доказать, что смогу сама все решить, - сдаюсь окончательно, поняв, что проиграла. - И я бы справилась, если бы не вы с папой!
- Так справилась, что нам пришлось возвращаться из отпуска?
- Я вас не просила!
- Конечно, - кивает она. - Ты всего лишь подстроила свой побег. Кстати, очень грамотно. Я лично восхищена организацией. Отец, я уверена тоже, но вряд ли сознается.
Наверное, еще пару недель назад эти слова значили бы для меня куда больше. Сейчас же я будто и не чувствую вкуса победы. Будто не меня мама похвалила.
- Это уже неважно. Как вы узнали? Авдей сдал меня?
Мама снисходительно фыркает.
- Этот старый сыч должен был это сделать сразу, да. Но нет - крестный твой оказался кремень.
- Тогда как?
- Ты засветилась, дочь. Тебя узнал один из конкурентов отца. А вернее сказать, он приложил руку к тому, чтобы ты там оказалась.
- В каком смысле? - недоуменно смотрю на нее.
- Твоя подружка-ссыкуха, которую ты бросилась спасать из-за своего обостренного чувства справедливости, тебя просто использовала. Можно, конечно, спихнуть на то, что ее шантажировали братом, но… - мама делает выразительную паузу.
- Но каждый сам делает выбор, - заканчиваю за нее фразу, которую мне вдалбливали с детства.
- Именно, Вика. Она воспользовалась тем, что ты доверяла ей и отправила тебя в клуб Бессонова.
- То есть все это было спланировано заранее? Что Марат заберет меня к себе, что я буду в его доме? Но зачем?
- Хороший вопрос. И ты бы догадалась, не будь в твоей голове первой влюбленности, - мягко отвечает мама.
Хмурюсь, пытаясь сложить все части пазла, но не выходит. Мысли постоянно сворачивают в сторону Марата. Пока я тут сижу чаевничаю, где-то там отец проводит с ним профилактическую беседу. А если Бессонов еще и ляпнет что-то в своем духе, то это может закончится очень плохо.
- Не поняла?
Стыдно признаваться, но я мотаю головой. Пусть считает меня дурочкой. Переживу.
- Ты стала рычагом, чтобы выманить твоего отца. Петр, который так ловко подкатил к тебе на аукционе, преследовал простую цель - поквитаться с твоим отцом.
- Но как?
- Ты знаешь, с кем работает твой Марат? Чем в принципе занимается.
- У него клуб, он участвует в боях. Плюс у него есть детский спортивный центр.
- А еще он близкий друг Сергея Северова - того, кто держит Северный порт, весь город в целом и часть области. Понимаешь, какой это уровень?
Мама не торопится разжевывать мне все, ждет, что я сама догадаюсь. И когда я наконец начинаю видеть картинку, становится не по себе.
- То есть он надеялся, что они столкнутся лбами и…
- И любовь к своему ребенку подтолкнет Богдана на ошибку.
Меня бросает сначала в жар, потом в холод. Все это время я считала, что сама за себя. Что максимум неприятностей, которые я доставлю отцу - просто разочарую. Что он приедет и все решит. Но именно этого, оказывается, от меня и ждали.
Чтобы я позвала папу на помощь.
- Где Марат? - спрашиваю севшим голосом.
- Я же сказала - с ним полный порядок, Вик. Не волнуйся, он крепкий мужик.
- Ты не понимаешь, папа ведь… - у меня слезы наворачиваются на глаза, а саму начинает трясти от бессилия, которое буквально жилы выкручивает.
Мама берет меня за руки и успокаивающе улыбается.
- Вика, девочка моя, ты выбрала хорошего мужчину. Не мешай, дай ему все решить самому.
- Но папа…
- Вика, - уже более настойчиво повторяет она. - Ты же хочешь, чтобы папа принял его?
- А ты знаешь, как это сделать? - тут же вскидываю на нее взгляд. Сейчас моя надежда - одна только мама. Уверена, что она сможет уболтать отца. Всегда могла. - Помоги! Помоги мне, мамуль!
- Главная наша помощь - не мешать, - мягко произносит она. Сжимает мои руки сильнее, а затем косится на чашку. - Чай поможет, дочь. Давай, выпей.
- Ты что-то в него добавила? - подозрительно кошусь на чайник.
- Нет, - качает она головой. - В этот раз тебе придется пройти все самой. Иногда очень сложно стоять в стороне. Поверь, мне не меньше тебя когда-то хотелось помочь твоему отцу. Но он - мужчина. И в паре главный он. Если ты уважаешь свой выбор, верь в него до конца.
Мама встает с кресла, подходит ко мне и, поцеловав в лоб, уходит, предварительно отперев дверь комнаты.
Я так и сижу - расстерянная и заплаканная.
Чай я все же выпиваю - действительно мой любимый с черной смородиной. Мама сама делает этот сбор. Ради этого папа в свое время приказал посадить кусты малины и смородины у нас в саду. Мелкими мы с братом частенько объедались ягодами летом.
Все эти мысли вовсе не придают мне сил - напротив, мне до ужаса страшно, что у меня с Маратом не будет такого будущего. Я не думала о свадьбе или детях. Это какие-то слишком далекие планы, от которых кружится голова. Но я хочу быть рядом с ним. Хочу, чтобы с ним было все хорошо.
