Первый (СИ) - Данич Дина
- Знаю, - неожиданно кивает он.
- Знаешь? Ты пришел меня обвинять в этом!
- В тот момент еще не выяснили, что слили его с облака, куда оно автоматом загружалось. И вот скажи мне, Вика, кто знал об этом? И у кого был адрес этого хранилища?
Внутри неприятно тянет. Потому что ответ прост - Олеся. Перед тем как я собиралась пойти в клуб, она уговорила меня сделать автоматическую загрузку просто на всякий случай. У меня стоял пароль, да. И я посчитала, что этого достаточно. Но похоже, я ошибалась.
- Ты решил доказать мне, какая она предательница? - тихо спрашиваю.
- Я просто хочу, чтобы ты сняла розовые очки. Нож в спину - это неприятно.
Вроде бы он говорит спокойно, словно его не трогают его же слова. Но что-то такое мелькает во взгляде Марата, что я спрашиваю:
- Тебя предавали? Ты поэтому так реагируешь?
Он лишь многозначительно молчит. И это меня слегка раздражает. Хотя, конечно, глупо надеяться, что такой мужчина, как он, полностью раскроется за один день.
Нет, узнавать Бессонова придется долго и упорно. Но что-то подсказывает мне, разочарована я не буду.
- А что насчет Олеси? Ты что-то выяснил? Когда я смогу с ней увидеться?
- Никогда, - жестко отрезает Марат. - И не смотри на меня так - этот вопрос не обсуждается.
- Но ты…
- Это вопрос безопасности, Вика. Ты - моя женщина. И по этой части можешь сколько угодно делать мне мозг или пытаться крутить хвостом. Будет так как я сказал.
- Ты тиран, знаешь? - возмущаюсь, хотя сама в который раз невольно провожу параллель с отцом. Нет, мама, конечно, не спорит с ним в таких вопросах. Но скорее потому что сама шарит в этом не меньше. Родители вообще как команда, действуют как единый организм. И это не может не восхищать.
- Сочту за комплимент. Но раз уж мы на свидании, а тут положено узнавать друг друга, твоя очередь, царевна.
- Ты о чем?
- Когда ты в первый раз взяла в руки оружие? Сколько тебе было лет?
Я в очередной раз поражаюсь проницательности Бессонова. Но ответить не успеваю - к нам подходит официант с нашим заказом.
Едва он расставляет тарелки и кувшин с соком, как я трусливо сбегаю, бросив, что мне надо помыть руки.
Марат предварительно удерживает и выразительно смотрит, прежде чем сказать:
- Надеюсь, ты меня услышала, Вика.
- Конечно, - киваю, чувствуя, как щеки горят. - Я расскажу. Обещаю. Дай мне минутку, ладно?
Марат отпускает меня, я делаю шаг назад, и мне кажется, что между нами натягивается канат, соединяющий наши сердца . Улыбаюсь напоследок и иду искать дамскую комнату.
Однако стоит мне зайти за поворот, как я замираю на месте. Буквально в трех метрах от меня стоит крестный. Дядя Авдей.
Он тоже в шоке и, развернувшись, идет в мою сторону словно танк.
Я в таком ступоре, что не могу даже слова выдавить. Так и стою, как дура, глядя на мужчину, ставшего мне вторым отцом.
Дядя Авдей - правая рука моего отца и тот, кто частенько оставался со мной в качестве няньки. Какое-то время он даже был моим личным телохранителем. Именно он подарил мне мой первый пистолет. Отец тогда возмутился, а мама одобрила.
Он учил меня как обращаться с ножами, хотя сам же был против этого. Но я упросила.
- Малая, ты как здесь? - спрашивает он густым низким голосом. Хмуро оглядывает меня и что-то складывает у себя в уме. А я мысленно отсчитываю минуты до момента, как родители все узнают.
Если он меня сдаст, мне конец. Я не успела Марату все рассказать, да и… Я же хотела сама все решить! А так получится, что я вляпалась, и папа приедет меня спасать.
- По делам, вот зашла с подругой встретиться, - натянуто улыбаюсь, а у самой сердце так колотится, что в глотке где-то застревает, отчего голос становится сиплым и чужим.
- По делам? В соседней области? - Авдей вскидывает густые брови, и шрам на его лице чуть дергается.
Я понимаю, что мои объяснения тут не прокатят. И тогда надеюсь на самый абсурдный и безумный шаг. Подхожу к нему и беру за руку, как делала много раз, когда пользовалась женскими уловками.
- Пожалуйста, - прошу, глядя ему прямо в глаза. - Ни слова.
- То есть родители вс-таки не в курсе, - мрачно вздыхает он. - Витька, похоже, тоже, да?
- Нет, - каюсь, сдаваясь. - Я прошу тебя - не говори им.
Понимаю, что это абсурд, и что никогда ни за что не сработает. Если только не…
- Два дня, - торопливо добавляю. - Пожалуйста, дай мне два дня, и я вернусь домой.
- Куда ты вляпалась, малая? Давай выкладывай.
- Не могу, - качаю головой. - Прошу тебя, дай мне все сделать самой.
- Вот не порол тебя Богдан, а надо было бы! - возмущается крестный.
- Так ты же ему и запрещал, - ехидно напоминаю. - Авдей, прошу. Ты ведь сам говорил, что моя мама в этом возрасте была уже ого-го.
- То есть тебе мамкины лавры покоя не дают?!
- Нет, дело не в этом.
- А в чем? Куда влезла, стрекоза?
Улыбаюсь и мягко прижимаюсь к нему, обнимая.
- Я тебя очень люблю, дядя Авдей. Ты ведь знаешь, да?
- Даже не пытайся, - сурово хмурится он. - Тут твои фокусы не прокатят.
- Я буду тебе звонить, хорошо? Ты сам проконтролируешь, что я в порядке.
Вижу колебания во взгляде крестного и решаю додавить.
- Я в безопасности, слово даю. Ты ведь знаешь, я бы тебя не подвела. Понимаю, что если отец узнает, то он на тебе отыграется.
- Все-то ты знаешь, - ворчит Авдей. Но в ответ все-таки обнимает. - И для кого же такая красота у нас?
- Я тебе все расскажу. Все-все-все. Но через два дня. Поверь в меня, пожалуйста.
- Жду в девять вечера звонка. Не отвознишься, пеняй на себя. Где бы ты ни была, найду и домой за косу притащу. Будешь под замком до свадьбы сидеть.
- К-какой еще свадьбы?!
- Ну найдет, наверное, тебе батя кого-нибудь, кто приструнит твою неугомонную задницу.
Когда мы расходимся в разные стороны, у меня так дрожат ноги, что я едва добираюсь до дамкой комнату, где, как и полагается в дорогих ресторанах, не просто кабинки, а еще и пара диванчиков для отдыха.
Перевожу дыхание, собираясь с мыслями. Похоже, теперь у меня времени совсем в обрез остается. Надо договариваться с Маратом. Но прежде чем возвращаться к нему, я стараюсь как следует успокоиться.
Едва возвращаюсь за столик, как тут же попадаю в плен темного взгляда Бессонова.
- Все в порядке? - тихо спрашивает он. А я в этот момент ловлю себя на мысли, что он не рванул меня проверять, хотя я не так уж быстро вернулась. Получается, настолько доверяет?
- Ты бледная, Вика.
Натянуто улыбаюсь и сажусь за стол.
- Все хорошо.
Пытаюсь сосредоточиться на еде, но кусок в горло не лезет. После нескольких минут медитации над тарелкой, я сдаюсь.
- Ты хотел знать, во сколько я взяла в первый раз оружие в руки - в семь лет. Это было не очень-то результативно, как ты понимаешь. Я пробралась в ангар отца, где тренировались его охранники. Крестный увидел меня и поддался на мои просьбы тоже дать мне попробовать.
Марат, если и удивлен, ничем этого не показывает.
- Второй раз был уже в десять лет. Отец дал добро, но я по-прежнему безбожно мазала. Да и кто в десять лет учится стрелять? А спустя еще четыре года, когда мой младший брат выбил десять из десяти, я тоже стала учиться.
- Почему со мной промазала?
- не хотела, чтобы ты догадался о том, что я умею.
- Ты хорошо держалась, - вдруг говорит Марат. - Твой спектакль был убедительным.
- Но ты все равно домогался.
- Тебя выдали мелкие детали, на которые не все обратят внимание. К тому же… - он усмехается. - Блокировку для системы охраны ты все же протащили. Это ведь твоя подружка ее дала?
- Да. На аукционе. Она сказала, что есть люди, которым ты перешел дорогу, - задумчиво отвечаю. - Там вообще много было странного, но я не обратила внимание тогда, потому что сильно нервничала из-за твоих намеков.
- Например? - цепко спрашивайте Бессонов.
