Терпи, неудачница! (СИ) - Иванова Ксюша
Я помнил. Этот разговор, действительно, был. И я на самом деле говорил нечто подобное. И не только я, и мои "друзья" тоже. Но я не произносил фигурировавшую в деле фразу: "Поубивал бы их, сволочей, чтобы другие не зарились на нашу землю".
Мой адвокат всерьёз опасался, что дело из простого неисполнения трудовых обязанностей, могут переквалифицировать в нечто гораздо более серьёзное.
Именно поэтому мне позарез нужен был свидетель, который бы рассказал, что с китайцами я обращался учтиво, что пытался вывести, спасти всех и их в том числе. А еще желательно сказать, что маршрут я изменил после того, как увидел пожар, а не за несколько часов до этого, то есть по сути немного приврал. В общем, да, Женя мне была нужна. И я надеялся на ее помощь.
И я даже не думал о том, как это может выглядеть со стороны! Просто так совпало! Просто мне повезло с Женей. Но ни в коем случае я не хотел, чтобы кто-то (а главное, она сама!) думал, что я позвал ее к себе из-за этого! А вот если Игорь преподнесет Жене свое видение ситуации, то, она может и поверить ему! Она может решить, что я использовал, обманул ее, чтобы выйти сухим из воды! Поняв это, я просто схватился за голову! И в голове даже мелькнула мысль, что лучше бы уж она не приезжала сейчас! Лучше уж потом, после суда... А эту сволочь, которую я считал другом, ни в коем случае нельзя подпускать к моей девочке!
- Игорек, одного понять не могу - тебе-то какая выгода с того, что меня посадят?
Я, конечно, догадывался, что Илья ему заплатил или только обещал заплатить. Но с другой стороны, мы были знакомы больше пяти лет, и Игорь всегда казался мне нормальным мужиком, неспособным вот так подло подставить.
Он как-то странно посмотрел на меня и развернулся, чтобы уйти.
- Стой! - я схватил его за локоть. - Не говори ей!
- Я-то не скажу, но Илья...
... Я сразу понял, что что-то не так. Ну не умела она притворяться и актрисой была некудышной - глаза отводила, не щебетала радостно, как делала целый день. И когда я обнял ее, мывшую посуду, когда прижал к себе спиной, напряглась, и я впервые не почувствовал ее отклика.
Сказать ей Игорь ничего не мог - я вышел в прихожую сразу за Женей и слышал весь их разговор. Значит, она подслушала. Блядь! Что же делать? Что бы я ни сказал сейчас, все прозвучит неправдоподобно. Но и молчать нельзя. Все равно правда выплывет! И тогда может быть поздно что-то объяснять.
Пришлось дождаться, когда Варька уйдет в комнату, и все-таки решившись, взять за руку и молча потянуть в спальню, которую даже сейчас я уже мысленно называл нашей.
Она шла следом ни о чем не спрашивая и не поднимая головы. Села на самый краешек кровати с прямой спиной и сложенными на коленях руками. И казалась сейчас такой расстроенной и потерянной, что мне было больно на нее смотреть. И уже шагнув к ней и открыв рот, чтобы сказать, я еще не знал, что именно сейчас прозвучит, как я буду оправдываться. Просто сделал то, что чувствовал в этот конкретный момент. Встал перед ней на колени и...
- Женька, ты все слышала?
Она медленно кивнула, рассматривая свои ладошки.
- Я понимаю, ты не знаешь меня совсем, я понимаю - мы не так долго знакомы, чтобы быть уверенной во мне. И даже догадываюсь, каким мерзавцем сейчас кажусь тебе. Да посмотри ты на меня, пожалуйста! Плевать мне на все это! Я сам тебя в этот суд не пущу! Пусть адвокаты, как хотят, отрабатывают свои деньги! Пусть сами вытаскивают! Мне важно только то, что ты рядом! Я семью хочу, с тобой хочу... И нельзя, чтобы с вранья начиналось... Себе не прощу, если ты будешь думать, что я использовать тебя хотел.
- Ты ночью просил меня выступить в суде.
- Да. Да, просил... - не верит. А ты, идиот, чего ждал? Что в рот тебе заглядывать будет? Вот как объяснить? Какие слова подобрать? И есть ли они сейчас, слова такие? - Да, ты, выступив на суде, можешь повлиять на приговор, потому то своими глазами видела, что к китайцам я относился так же, как ко всем остальным, потому что была там на маршруте! Я же не просил тебя врать! Просто сказать правду и все...
- Сказать правду и ехать домой?
Ее недоверие было объяснимо. Но это было обидно и больно, что не верит она именно мне, что считает способным на подобную подлость!
- Да, блядь, домой! Только дом твой здесь теперь! Подумай сама, неужели я кажусь тебе таким мерзавцем, чтобы сорвать тебя, перетянуть в другой город за три-девять земель, спать с тобой, не предохраняясь, только ради чтобы не сесть! Да не факт еще, что помогут твои показания!
Я метался по комнате, стараясь не повышать голос, чтобы не испугать Варю. И не сразу заметил, что она встала с кровати и подошла к окну. А заметив, остановился, как вкопанный, борясь с желанием обнять, всерьёз опасаясь, что оттолкнет. И не знал, что еще сказать, как заставить поверить мне. Она отодвинула в сторону выстиранную мамой штору и прислонилась лбом к оконному стеклу.
- Саша, - позвала, и я сделал неуверенный шаг к ней. - Раз уж ты сам заговорил об этом... Я беременна.
Я больше не сомневался. Подошел и встал за ее спиной. Ну и пусть оттолкнет! Пусть не верит - я докажу, я смогу убедить... Пусть только останется со мной. Ставшим уже привычным движением я обнял ее, прижал спиной к своей груди, уткнулся носом в волосы. А она продолжала грустным тихим голоском, не делая попытки вырваться.
- Как-то все навалилось... переезд, суд, ты, в конце концов. А тут ещё и это...
- Не говори так! Это - на малыш! Наша дочка! Пожалуйста, Женечка, пожалуйста, поверь мне! Просто так глупо совпало! И знаешь что, я навел справки - Нестеров Иван Матвеевич с Екатериной Андреевной не так уж далеко живут. Я позвоню им. Оплачу дорогу. Он - нормальный мужик, вдруг согласится приехать? И тебе не обязательно выступать на суде. Тем более, что тебя могут заподозрить в особом ко мне отношении.
- Зачем, Саша? Я-то уже здесь! Я скажу все, что нужно. И... я верю... И вообще, с чего ты взял, что будет девочка?
Она с сердитыми искрами в глазах повернулась лицом ко мне и я, наконец-то, мог поцеловать и сказать то, что хотел:
- Любимая моя, мне все равно - мальчик-девочка! Рожай, кого хочешь! Я буду рад в любом случае. Главное, не бросай меня, пожалуйста!
- Ах, кого хочешь! - она, наконец-то улыбалась. - Из курса школьной биологии известно, что только от мужчины зависит пол будущего ребенка.
Как ни старался выглядеть удивленным этой новостью, я принял известие о том, что скоро стану отцом, как должное - не зря ведь старался! Но вот мысль о том, что совсем скоро в соседней комнате будет стоять детская кроватка, а в ней спать маленький карапуз, мой и Женин, наш общий, она как-то согревала что ли! Меня не пугали бессонные ночи, памперсы и игрушки по всему дому. Меня больше пугало одиночество, которое встречало меня каждый день до знакомства с нею. Я хотел, чтобы меня ждали вечером с работы, чтобы мне разогревали ужин, не потому, что я сам не могу этого сделать, а в знак заботы и любви. И я ужасно хотел, чтобы рядом была именно эта женщина, потому что любил...
И я говорил, говорил ей это простыми словами, без прикрас. Не для того, чтобы убедить выступить в суде. Не для того, чтобы она верила мне. А потому только, что ХОТЕЛ это сказать. Потому, что с каждым моим словом, шепотом ей на ушко сказанным, она все крепче прижималась ко мне. С каждым моим словом ее руки все смелее и дальше проникали под мою одежду. Я говорил, пока она сама не закрыла мне рот рукой и не сказала, глядя в глаза:
- Морозов, я верю тебе. Пора бы свои слова доказать на деле!
И я с радостью доказал...
45. Спустя год.
Нет, все-таки Сашина машина не для меня! Слишком большая и мощная! Управлять таким зверем - настоящий подвиг! Но продать без Морозова ее я не могла, а купить что-то другое было нереально - мы едва-едва сводили концы с концами. Пришлось привыкать к Годзилле - так я называла Сашин внедорожник.
