Покорить Ангела
Лина
Боже, ну какая же я идиотка. И что теперь? Нет, литература далеко не самый сложный предмет и не профильный, но и завалить ее, я себе позволить не могла.
— Ты все еще можешь загладить свою вину, — совсем рядом с моим ухом раздался ненавистный голос.
Волков вновь оказался непозволительно близко, настолько, что каждый его выдох отдавался теплом на моей коже. По шее побежали мурашки, я почувствовала, как волоски на загривке встали дыбом, а Женя даже не думал отодвигаться. И, кажется, его совершенно не волновало присутствие в аудитории преподавателя, приходящегося ему отцом!
— Отвали от меня, — я с трудом сдерживала стремящийся вылиться наружу гнев. Сжимая кулаки, как могла, я старалась унять дрожь в теле. Так хотелось просто расцарапать лицо придурка, стереть самодовольное выражение и мерзковатую улыбочку.
— Я тут подумал, стриптиз для начала тоже ничего, — проигнорировав мой выпад, Волков продолжил шептать развязности мне на ухо, — Ангел, а какого цвета у тебя трусики? А впрочем, я все равно их порву.
Я вспыхнула, и не столько от смущения, сколько от дикой ярости! Он совсем оборзел? Какого черта он вообще себе позволяет? Во мне буквально вскипала отравляющая кровь ненависть, горячим потоком разливавшаяся по венам. Мозг судорожно работал, стараясь придумать достойный ответ, однако, каждый раз казалось, что я упускаю какую-то важную деталь. Громко вздохнув, я резко повернула голову к Волкову и встретилась взглядом с его черным, плотоядным.
На миг все мысли вылетели из головы, взгляд напротив завораживал, притягивал своей порочной чернотой, а я, словно заколдованная, неспособна была даже пошевелиться до тех пор, пока на лице Волкова вновь не появилась нахальная ухмылка.
Сука! Он ведь нарочно это делает!
Выводит меня из равновесия, вводит в ступор, заставляет кипеть от бессильной ярости. Ему просто нужны эмоции, мои эмоции. Женя же словно вампир энергетический.
Наконец осознав столь простую истину, я начала медленно успокаиваться. Вспыхнувшее пламя ярости постепенно угасало, сошедшее с ума от выплеснувшегося в кровь адреналина сердце, мало-помалу выравнивало ритм.
Зацепив взгляд парня, я медленно наклонила голову в сторону и демонстративно облизнула верхнюю губу. Клянусь, у засранца кадык дернулся от сего действа. Я понимала, конечно, что рискую, но ни черта не могла позволить продолжать выводить меня на эмоции, обломится.
Улыбнувшись, я приблизилась к его уху, осторожно, почти невесомо коснулась губами солоноватой кожи и прошептала:
— На мне нет трусиков, Женечка, я их не ношу.
О да, этот раунд был за мной.
По участившемуся дыханию Волкова стало ясно — мои слова его завели. А вот нехрен было кусаться! И, наверное, нужно было притормозить, а лучше — и вовсе остановиться, но рядом с Волковым это казалось невозможным.
В крови забурлил азарт, желание несмотря ни на что уделать парня затмило рассудок. Подгоняемая своей маленькой победой, я положила ладонь на грудную клетку парня. Его сердце билось в ускоренном ритме, казалось, даже на расстоянии я слышала грохот.
— У тебя уже встал, Волчонок? — промурлыкала я тихо, наслаждаясь его реакцией и своей победой.
Однако о своих неосторожно брошенных словах я пожалела уже в следующую секунду, ощутив, как тяжелая лапища легла на мой затылок. Я не успела среагировать, не успела сделать попытку отстраниться, да что уж, я даже пискнуть не успела, знатно охренев от происходящего. Наплевав на все правила приличия, вообще на все наплевав, Волков выругался и бесцеремонно набросился на мои губы.
Словно оголодавший зверь он практически рычал, буквально пожирая мой рот в самый разгар пары. Я правда пыталась его остановить, как могла, старалась прекратить это безобразие, но запах, ударивший в ноздри, действовал словно наркотик, а язык Волкова у меня во рту творил что-то невообразимое, и я потеряла контроль. На мгновение отдалась этому безумию, позабыв о литературе, об отце Волкова и полной аудитории студентов.
— Молодые люди, мы вам не мешаем? — издалека послышался голос преподавателя.
И лишь расслышав его обращение, Женя наконец оторвался от моих губ. Тяжело дыша, он осмотрелся и остановил взгляд на отце. А я не в силах была поднять глаза, сгорая от стыда, я опустила голову и уставилась на деревянную поверхность парты. Казалось, целую вечность я рассматривала мелкие трещины и глубокие выемки с отодранной краской. Господи, как же стыдно-то. Что я натворила?
Погруженная в омут бесконечного стыда, я не сразу осознала, что Волкова рядом больше нет. Поняла это только в тот момент, когда кто-то очень громко шарахнул дверью.
С трудом подняв глаза и все еще сгорая от стыда, я посмотрела на одногруппников, потом перевела взгляд на рассматривающего меня отца Жени. Мужчина буравил меня тяжелым взглядом, а я все яснее осознавала, что мне конец, просто конец. Конечно, этому засранцу ничего не будет, а я…
Я буду расплачиваться за обоих!
— Продолжим, — наконец заговорил мужчина, привлекая внимание с интересом разглядывающих меня однокурсников. — Итак, для тех, кто не расслышал, меня зовут Николай Федорович Волков, — он точно обращался ко мне, — в этом семестре я буду преподавать у вас литературу. Понимаю, что большинству из вас она неинтересна, но придется потерпеть, — усмехнулся мужчина, а у меня мурашки по спине побежали.
