Мой хозяин
Милана
Так много о жизни и своём месте в ней как в эту неделю, я, наверное, не думала никогда. Если бы не Стэлла, мысли бы меня сожрали. Я раздумывала о её словах, о Вандоре, о Матвее, о времени, проведённом в детском доме и том недолгом отрезке так называемой свободы, что был у меня после. Несколько месяцев самостоятельной жизни, когда я могла принимать решения, распоряжаться своим временем и телом.
Были ли те месяцы счастливыми? Сложно сказать… Работа поломойкой в ресторане быстрого обслуживания – вовсе не то, что представлялось мне в мечтах о собственном будущем, однако это было лишь начало пути. Я надеялась, что когда-нибудь… Но «когда-нибудь» так и не случилось. Вместо этого однажды меня просто затолкали в иномарку с тонированными стёклами. Последним, что я запомнила о той жизни, было непроницаемое лицо незнакомого мужчины и игла, вошедшая мне под кожу. Через минуту я отключилась, и очнулась уже в новой для себя реальности. В реальности, где я – бесправная игрушка, вещь, которую можно купить или продать, как прочие вещи. В реальности, где мои желания – лишь звук, где у меня нет права выбора.
Чем больше проходило времени, тем пространней становились мои мысли. Предоставленная сама себе, я либо сидела в комнате, либо без дела слонялась по дому. Благо, теперь у меня была Стэлла. Если бы не она, мне бы даже поговорить было не с кем.
Впрочем, разговаривали мы мало. В отличие от меня, она работала, а в оставшееся время спала. Сперва я предлагала ей взять на себя часть обязанностей: помочь с уборкой или мытьём посуды, но она запретила.
— Мало тебе? – грубо спросила она, когда я в очередной раз заныла, что всё равно схожу с ума от безделья. – Разрешит тебе твой Вандор тарелки тереть – пожалуйста, а пока даже не думай об этом.
Она безумно раздражала. Своей категоричностью, резкостью, отчуждённостью и молчанием. Стэлла оставалась закрытой даже для меня, и это выводило из себя, потому что мне хотелось, чтобы она мне доверяла. Ослабшая, она всё ещё до конца не пришла в себя и под вечер буквально валилась с ног от усталости, но ни разу не сказала, что ей тяжело, что ей нужно ещё несколько дней. И это тоже раздражало меня. Раздражало, ибо на её фоне я сама себе казалась капризным ребёнком. И всё равно она, при всей своей прямолинейности, замкнутости, была единственным человеком, не оставившим меня в трудный момент. Незнакомой девушкой, не побоявшейся протянуть мне руку помощи…
В очередной раз бродя по дому, я остановилась возле злополучной комнаты с пианино. Дверь была закрыта, проверять, заперта ли она на ключ, я не стала. За последнее время мне преподали слишком много жёстких уроков, и я их усвоила. Кончики пальцев защекотало желанием коснуться чёрно-белых клавиш, связать ноты в переливчатую мелодию, и, чтобы не поддаться соблазну, я сжала руки в кулаки. Чья это комната? Чей инструмент? Судя по тому, насколько чистым был звук, за ним тщательно следили и не забывали настраивать.
Я представила себе сидящего за пианино Вандора. А почему бы и нет? Руки у него красивые, пальцы длинные… Но почему тогда пианино стоит здесь, в пахнущей пылью комнате с обоями с цветочным узором на стенах? Нет… И его реакция… тут что-то личное. Я ведь, в сущности, ничего о нём не знаю.
Желание прикоснуться к клавишам стало почти непреодолимым, поэтому я поспешила отойти от комнаты. Как ни странно, в детском доме тщательно следили за тем, чтобы каждая девочка получила дополнительный навык. Музыка, рисование, икебана… Особенно это касалось хорошеньких девочек. Порой подобным занятиям внимания уделялось больше, чем обычным школьным предметам.
Медленно идя по холлу, я невольно задумалась, для чего всё это. Уж не для того ли, чтобы в итоге из нас получились совершенные игрушки?
Внизу, на первом этаже, находилась библиотека, и я решила взять книгу, чтобы почитать вечером. Спустилась на несколько ступенек вниз, и тут услышала непонятный шум, раздающийся со стороны кухни. Замерев, прислушалась. Мне показалось, что я слышу крики Стэллы.
Я стремглав бросилась вниз. Из кухни раздался грохот, мужская ругань. Что там могло произойти?! Меня охватил страх.
— Сука! – взревел мужчина как раз в тот момент, когда позади осталась последняя ступенька.
Первым, что я увидела, влетев в кухню, был друг Вандора, держащийся за окровавленную руку. Как его зовут?! Алан… Алекс… Точно, Алекс. Тот самый мужчина, с которым Вандор был в кабинете, когда я впервые принесла кофе. Высокий, поджарый… Сейчас лицо его было искажено оскалом ярости. Я с ужасом перевела взгляд с пальцев, меж которых сочилась кровь, на валяющийся на полу нож, а после – на упирающуюся спиной в стол Стэллу. Грудь её тяжело вздымалась, глаза были распахнуты. На тонких пальцах алела кровь.
— Господи… — просипела я, сглотнув, но никто из них даже не заметил моего присутствия.
— Тебе конец, тварь! – прорычал Алекс, пытаясь зажать рану, и сделал шаг к Стэлле.
Она ещё сильнее вжалась в стол. Я хотела броситься к ней, к ним, но прежде, чем успела сделать это, кто-то отпихнул меня с прохода, грубо толкнув в плечо. Стэлла перевела взгляд на вошедшего – им оказался сотрудник службы безопасности. Заметила меня. Алекс пошатнулся и выругался сквозь стиснутые зубы. Следом за первым охранником в кухне появился ещё один.
Кто-то помог Алексу усесться на табурет. Лицо того было бледным, только серые глаза блестели сталью, и в блеске этом не было ничего способного обнадежить.
