Школа жён - Виткевич Магдалена
– Мишка придурок. Михалинин Мишка, а то, можно подумать, у тебя были сомнения, – ответила она, недоуменно пожав плечами. – Вон смотри: упаковал ее шмотки и прислал. Это значит конец. В каком-то смысле даже счастливый. Лично я рада, что все кончено, но никак не перестану удивляться, в какие странные отношения мы, женщины, вечно вляпываемся.
– Да ладно, Ягода. Ищи во всем положительные стороны: уже то хорошо, что сам прислал, что ей не придется ездить туда одной и все это собирать, – сказала Юлия. – Давай спрячем вещи на ресепшен, а потом, когда она немного оклемается, мы ей всё объясним, скажем, что со старой жизнью покончено.
– Хорошо, пойду спрячу… А ты куда это намылилась? Вся такая спортивная!
– На пробежку! – крикнула Юлия. – А то энергия из меня так и прет, – засмеялась она.
* * *Янек быстренько спустился вниз, взял два кофе, схватил две газеты и рванул наверх, к «своей» Михалине.
Когда он вернулся, Мися уже не спала. Она лежала в постели и потягивалась, да так грациозно, что дала бы сто очков вперед любой тигрице.
– Доброе утро. Вот кофе принес. Ты ведь любишь кофе?
– Мхм, – проурчала Мися-тигрица.
– И газетку захватил, посмотри – там кроссвордики. – Он протянул ей газету. – Скоро все к завтраку начнут собираться. Мы, наверное, попозже спустимся, как ты думаешь? Мне, наверное, не стоит отсвечивать тут по утрам? – улыбнулся он озабоченно.
– Можешь отсвечивать и утром, и вечером… А то, что было вчера… было потрясающе. Я хотела бы повторить это как-нибудь, – сказала она мечтательно и улыбнулась.
– Нет проблем, – улыбнулся он в ответ. – Пей кофе, пока горячий. Я в душ, сейчас вернусь.
Он пошел в ванную, а когда вернулся, Михалина сидела на постели, листая газету. По ее лицу он понял: что-то случилось.
– Мися?
Девушка протянула ему газету, раскрытую на странице с большим заголовком «Бандитские разборки. Михал Н. по кличке Мишка задержан». Внизу была фотография коренастого мужчины, которому газетчики, как это у них водится, прикрыли глаза полоской, чтобы его никто не узнал. А у девушки, стоявшей позади него, заблюрили лицо. Но Михалина без труда узнала главных героев.
– Мишка и Нина? – спросил Янек.
Михалина кивнула. Потом отложила газету, отставила недопитый кофе и подошла к сидящему на краю постели Янеку.
– Янек… – она посмотрела ему в глаза. – Ты мог бы прямо сейчас трахнуть меня?
Янек глянул удивленно – что это вдруг на нее нашло?
– Но… Хорошо, Миська. Мы обязательно займемся с тобой любовью…
– Янек, не надо заниматься со мной любовью. Просто трахни меня, отымей… Сильно, грубо, властно и прямо сейчас.
– Мися, что с тобой?
Он усадил ее на стол, стал целовать лицо, грудь. Она стянула с его бедер полотенце:
– Быстро, быстро, я сказала, – и раздвинула ноги.
При всей своей растерянности Ян, тем не менее, был в полной физической готовности: он уверенным движением вошел в нее. Она застонала.
– Быстрее… Еще быстрее… – умоляла она.
Он делал все, как она просила, у него на лбу проступили капельки пота. Через некоторое время он снял ее со стола, повернул спиной к себе. В зеркале, висящем над столом, он видел ее лицо с гримасой наслаждения, ее грудь колыхалась в такт любовной музыке. И это очень возбуждало. Михалина тяжело дышала.
– Мися, я больше не могу… – простонал Янек, а Михалина только и делала, что просила его, чтобы он трахнул ее, и возбуждалась этими своими просьбами, высказанными именно такими словами. Он все крепче сжимал ее бедра, пока не потерял силы, и тогда он почувствовал сильный взрыв. Обмяк, осел и прижался к девушке.
– Спасибо, – прошептала она и выскользнула из объятий, сама обняла его и поцеловала в губы.
Голая, она подошла к газете, скомкала ее и бросила в урну.
– Всё! Новости прочитаны… Теперь это прошлое… Больше они нас не касаются… – сказала она и крепко прижалась к Янеку. – Спасибо тебе, что ты есть. Спасибо. Без тебя я бы не справилась.
* * *Эвелина сидела в своем кабинете с газетой. Тот же номер, из которого Михалина узнала о задержании своего Мишки, но не это бросилось в глаза Эвелине. Она нервно барабанила пальцами по столу. На третьей странице обычно публиковали анонс статей следующего номера. Вот и теперь: обещают специальный материал, в котором будут раскрыты секреты какой-то там тайной школы жён.
У Эвелины перехватило дух.
Столько лет работы, столько сердца вложено в этот проект. Продуманный до последних мелочей: и подписки о неразглашении, и куча предосторожностей… Всё псу под хвост. Кто-то одним взмахом пера пустил под откос дело всей ее жизни.
Но кто?
Она открыла свой белый ноутбук. У нее была большая слабость к вещам красивым, доведенным до совершенства. Таковы были и предметы с логотипом в виде надкусанного яблока. Такова была и ее Школа. Проект, над которым она так долго и интенсивно работала.
У Эвелины не было детей. Эта Школа была ее ребенком, ее мечтой и мечтой тысяч женщин. Сотни благодарных писем от учениц, которым удалось изменить свою жизнь, потому что они изменили себя. Три недели невероятного труда и отдыха, помогавшие каждой женщине обнаружить в себе то, что у нее было самое красивое, что привлекло бы взоры людей. Однажды она прочитала, что нет некрасивых женщин, есть только обделенные вниманием. И что-то в этом было. Через три недели каждая выходила отсюда с блеском в глазах, который любую женщину делает красивой.
Эвелина открыла файл со списком учениц.
Кого она проверила не до конца? Кто мог оказаться шпионом?
Зазвонил телефон. Вальдемар.
– Детка… Ты смотрела TVN?
– Нет, Вальдусь, – вздохнула она. – Да и времени у меня нет на развлечения. Я как раз собиралась тебе позвонить. Знаешь, что я прочла сегодня в газете? Будет специальный материал, посвященный Школе. Вальдусь, думаю, все кончено. Теперь они доберутся до нас. Может, это из соседней деревни волну погнали: ведь говорили, что я тут публичный дом устроила.
– Эвуня… я тоже по этому поводу звоню, – сказал Вальдек. – Про нас должны говорить в программе «Увага»… Уже пошла реклама. Я подумал, что будет лучше, если ты получишь информацию из первых рук.
– Черт побери, – вздохнула Эвелина. – Подожди, включаю. Может, успею.
Она включила висевшую на стене плазму. ТVN 24. Говорящие головы. Ничего, подождем, может быть, через минуту будет.
– Вальди, ты приедешь? – спросила она.
– Конечно, приеду. Что привезти из Варшавы?
– Поддержку! – ответила Эвелина и грустно улыбнулась. – Лучше подкрепленную личным присутствием.
– Само собой. Конрад уже знает? – спросил Вальдемар.
– Я его сегодня не видела… Есть у меня подозрения, что мальчик наконец-то влюбился.
– Хоть какие-то приятные новости. Что за девушка? Только не говори, что из твоих учениц.
– Из моих… Юлия… Недавно после развода, занятия посещает плохо, у меня впечатление, что она сама по собственной инициативе с Конрадом прорабатывает материал. – Эвелина улыбнулась, кажется, впервые за весь день.
– Но, несмотря ни на что, все-таки надо прервать эту его идиллию. Надо подумать, что делать. А вообще какие у тебя соображения, как это получилось? Троянский конь какой-то?
– Знаешь… С какого-то времени журналисты стали преследовать. Я отказывалась давать интервью. Ученицы тоже – у них в договоре есть пункт о неразглашении, да и разглашать особо нечего: всем довольны, вот и молчали… Но, видать, где-то мы оплошали… В том, что касается массажа или общеобразовательных программ, я не боюсь, но занятия по сексу наверняка станут питательной средой для СМИ.
– Эвуня, это же чисто образовательная программа. Ведь ты никого туда не тащишь на аркане. Они сами слетаются, – успокаивал ее Вальдемар.
– Приезжай, Вальди, и как можно скорее. Мы соберем антикризисный штаб и подумаем, что делать дальше.
– Побалуй себя массажем, Эвуня. Ты тоже заслужила.
