Ночи дома Нар-Шах
- Спасибо… Хозяйка, - Кадир с трудом заставил себя выдавить последнее слово, хоть и знал, что это было правильно. Госпожа действительно более чем позаботилась о нём, и он абсолютно этого не заслужил. Он должен был хотя бы попытаться дать ей понять, насколько это оценил.
- Кто бы сомневался, что чтобы добиться от тебя вежливости, придётся раскрошить тебе пару костей, - Аника коротко зыркнула на небо исподлобья. – Чтобы ты не записал меня в изверги, объясняю: кровь шайтаров модифицируют, чтобы даже после смерти бойцы дома Лакс могли нанести вред врагу. Это делается с помощью магии, но по своей сути это по большей части яд. Она впитывается в тело жертвы через поры, конкретные рецепты меняются год от года, так что я не знаю точно, какой эффект на твою отравленную кровь произведёт наша магия. По большей части придётся действовать обычными методами. Так же замечу, что это элементарно обидно: я как дура хожу с вами с камнем исцеления, хотя могла бы хорошо поразвлечься и пострелять в кого-нибудь огнём, а ты воротишь нос и суёшься во что-то настолько опасное без меня, в результате чего мне приходится прилагать вдвое больше усилий, чтобы поставить тебя на ноги.
- Я… понимаю… свою ошибку… госпожа… - говорить становилось всё тяжелей и, если откровенно, половина сказанного Аникой тут же расплывалось в сознании. – Как вы… хотите… меня… наказать…
- Какой же ты всё-таки упрямый идиот, - откликнулась Аника, и резким движением вздёрнув его на ноги, развернула лицом к стене. – Из всего, что ты только мог сделать, чтобы меня разочаровать, ты придумал самый оригинальный вариант.
Кадир зажмурился, когда понял, что руки госпожи распускают завязки его штанов и спускают их по бёдрам вниз. Он не успел бы ничего сделать, ни помочь не возразить. Только выдохнул в ожидании знакомого шипения эстара – звука, которого он не слышал так давно, что почти успел позабыть. Кадир не мог поверить, что она накажет его так. Он тут же отругал себя за то, что посмел подобное предположить – конечно, если даже… она конечно использует какое-то деревянное орудие для него. И всё-таки, даже если это будет так… У него появится хоть какое-то, хоть едва уловимое доказательство того, что Ракшаса была не права. Что хотя бы от ненависти кто-то может пожелать его взять. Пускай это будет больно, пускай он будет унижен и его бёдра зальёт кровь. Но он, по крайней мере, будет знать, что госпожа вообще решилась коснуться его.
Кадир едва не рухнул на пол, когда у него под ногами что-то прозвенело и металлический голос Аники за спиной произнёс:
- Твой ночной горшок. Сейчас у тебя может случиться позыв. Не сопротивляйся. Это частично выведет яд.
Кадир попытался застонать. Большего унижения он и представить себе не мог. Теперь он должен был ещё и обмочиться перед госпожой.
Аника, как ни в чём ни бывало, продолжала:
- Насколько я понимаю, яд вызывает постепенный паралич. Тебе повезло, очень повезло, что ты добрался сюда. Но я также рада, что теперь он наконец подействовал, потому что так ты будешь меньше мне мешать. И если ты там внутри этих парализованных голосовых связок кипишь от злости и унижения, то могу тебя успокоить – я смотрю на стену перед собой, мне нахрен не сдалась твоя ослепительная задница.
Конечно. С его стороны было бы глупо и помыслить о чём-то другом.
Часть его испытала облегчение от того, что боль откладывается на неопределённый срок, но слова и действия госпожи только подтвердили то, что он и так знал – она никогда бы даже не взглянула на него. И это знание, которое давно должно было стать привычным, продолжало причинять боль.
Когда его мочевой пузырь внезапно и без предупреждения заработал, пользуясь параличом мышц, которые могли бы попытаться спасти остатки его достоинства, струя с оглушительным звоном ударила в горшок и этот звук эхом откликнулся в его ушах. Только теперь Кадиру пришло в голову, что хозяйка с таким же успехом могла оставить его мочиться в штаны на полу или на мокрой скамье где-нибудь в сарае, где он пролежал бы мокрый весь остаток ночи. Но она привела его к себе и избавила хотя бы от этого позора. Затем её неожиданно сильные руки подхватили его подмышки и поставили ровно. Ни разу не прикоснувшись к его обнажённым бёдрам – теперь Кадир это заметил – госпожа застегнула его одежду обратно и уложила на спину на диван, стоявший в гостиной.
- Просто чтобы ты знал, - продолжила она, выпрямляясь и глядя на него в упор. – Всё это результат твоей ненависти ко мне. Тебе надо было просто дождаться, пока я проснусь, и попросить, чтобы я пошла с тобой. Не говоря о том, что я бы предупредила тебя об этой дряни, на месте действие яда было бы куда легче нейтрализовать. Возможно, ты даже остался бы в штанах. Хорошо бы оставить тебя так до утра, чтобы ты понял это, проклятый демононенавистник. Чудо, что ты вообще до сих пор не сдох!
Это было странно, но Кадиру показалось, что тон хозяйки становился злее каждый раз, когда упоминалась возможность его смерти
- Сегодня у меня были богатые планы на вечер, куда более приятные, чем то, что организовал для меня ты. Но нет, вместо этого я буду нянчиться с тобой часами напролёт и сидеть без сна на случай, если эта штука в сочетании с моей магией выдаст какой-нибудь непредсказуемый результат. Я говорю тебе сейчас, эльф, что если ты посмеешь умереть здесь на моём диване, я найду того, кто оживит тебя, и ещё раз убью сама на глазах у всех. Уверена, то, что я для тебя придумаю, тебе понравится больше, чем какой-то там яд.
Кадир не заметил, когда его сознание начало ускользать, и не знал, не было ли сном то, что, продолжая рассуждать об этом вслух, Аника подошла к конторке в углу и достала какой-то сундучок. Если бы Кадир мог управлять хоть частью своего тела, он затрясся бы при виде её действий, но руки и ноги окончательно стали ватными, так что он мог только лежать и наблюдать.
На кофейном столике перед эльфом появились и выстроились в ряд несколько зелий, и пролив одно из них себе на ладонь, Аника наклонилась над ним и деловитыми движениями принялась растирать грудь. Тяжесть, наполнившая тело, немного ушла, и Аника сменила флакон. Немного второго зелья она вылила ему в рот, а третье выпила сама, прежде чем начать колдовать.
