Лучший друг мужа

Я отклоняюсь назад, уходя от его прикосновения, и перехватываю его ладонь. Сжимаю ее пальцами и обвожу рельефные выступы, вспоминая, как часами могла настраивать свет, чтобы идеально заострить тени на его сухих красивых руках. На моих лучших фотографиях именно они.

Я тяну его руку к себе. К своему телу. И наталкиваю на пуговицу моей синей пижамы, которую уже пора вытянуть из петельки. Заплачено же.

— Мира, что ты делаешь? — Кирилл вдруг включает робкого мальчика и не реагирует на мои откровенные намеки.

— Ты же хотел.

— Я и сейчас хочу.

— Тогда в чем дело?

— Ты не хочешь.

Он все же вспоминает силу и медленно, но неумолимо уводит свою руку прочь от моего тела.

— О, Господи! Какая разница, чего я хочу! — я расстегиваю пуговицу сама и резко разворачиваюсь. — Вы же всё решили без меня.

Я иду в другую комнату. Там должна быть спальня, и она там есть.

— А вот и кровать, которую ты мне присылал, — я обовожу взглядом строгую спальню в серых тонах, которую заливает светом проснувшегося солнца из окна. — Ты обещал, что я буду на ней. Смотри, не соврал.

Я без всякого изящества падаю на мягкий матрас и подтягиваю себя к изголовью. Смотрю на Кирилла, который уже стоит на пороге комнаты и хмуро наблюдает за моим концертом. Странно, ему почему-то не по нутру то, что происходит, вот вообще никакого воодушевления на лице.

— Мягкая, да, — я киваю и провожу пальцами по белым простыням, с которых он только что встал. — Это номер люкс?

— Он самый.

— И сколько берут за ночь? Надо подбить общий итог.

— Ты уже его назвала.

— Тридцать процентов?

— Нет, девять лет, — Кирилл заходит внутрь и проходит к комоду, на который облокачивается крепким телом. Тот даже чуть отклоняется назад. Мебель в гостиницах вечно плохо закреплена. — На самом деле я заплатил ими.

Кирилл собирает руки в замок и бросает их на бедра, он спокойно смотрит на меня, наклонив голову вбок и прекрасно видит, что ему удалось выбить меня из вызывающего настроения.

— Тошно? — спрашиваю я, стирая глупую улыбку к черту.

— Тошно, — Кирилл коротко кивает. — Я думал, достанется только Вадиму, а на меня запала не хватит.

— Ты ошибся.

— Со мной это часто. Наверное, я проклят.

Я приподнимаюсь и откидываюсь на подушки. Странно, но я ловлю себя на том, что мне сейчас спокойно и хорошо. Мне нравится быть в этой комнате, казалось бы чужой и знавшей столько незнакомцев, и смотреть на Кирилла. Он не в курсе, но ему больше всего идет спокойствие, а не натужное ребячество, когда он изображает пошлого весельчака с огромным послужным списком. Насчет списка он, скорее всего, не врет, а вот кайфа от этого давно не испытывает.

По глазам видно. Они слишком глубокие и умные.

— Хочешь серьезно? — спрашивает Кирилл и ведет плечами, как будто хочет размяться.

— Насчет чего?

— Насчет сделки. Я понимал, как ты отреагируешь, но не смог удержаться. Когда он мне позвонил, я поперхнулся. Прости, Мира, но это слишком занимательно — наблюдать, как человек совершает главную ошибку в жизни.

Ошибку. Он такую тоже совершал. Кирилл на это намекает?

Его взгляд густеет и темнеет, как будто спускаешься по крепкому коктейлю, где самый сок спрятан в последней четверти. И так было всегда, мне приходит на ум алкоголь, когда я думаю о Кирилле. Он сильный и одновременно расслабляющий, умеет незаметно и сразу по кровотоку. А когда жаркий градус побежал по венам, ему почти невозможно противиться. Он кружит голову и шепчет то глупости, то откровенные низости. Зависит от настроения, от того, что сегодня в красивом стакане — грубоватое виски или тягучий ликер.

— Вот такой ты друг, — отзываюсь я, отгоняя лишние мысли.

Хотя это мне тоже нравится. Думать о нем в таком свете.

— Или вот такой он муж?

Кирилл отталкивается от комода и идет к кровати. Я не двигаюсь, любуясь сексуальной плавностью его движений, сейчас чувствуются нотки рома и легкая горечь. Он все-таки слишком серьезный, словно чувствует, что я научилась ставить барьер между озорными мыслями и движениями тела.

Он подбирает с кровати белую футболку и натягивает ее на плечи, не разрывая со мной зрительного контакта.

— Ты свободен?

Кирилл усмехается, но все же кивает.

— Я хочу взять тебя в свою студию. Она больше и красивее той.

— Хочешь снять меня?

— Как в старые времена.

— А если я не сдержусь? Студия, может быть, и новая, а реагирую я на тебя также.