Цена твоего прощения (СИ) - Сдобберг Дина
Глава 20.
Сабир.
Просыпался я медленно. Особое удовольствие после горячих точек. Непривычное ощущение, чьего-то присутствия рядом, заставило открыть глаза. Воспоминания о вчерашнем дне, точнее вечере, вызывали сразу чувства вины и мужского самодовольства.
Мое собственническое я было безмерно довольно. Кто бы мог подумать. Я даже близко ни на что подобное не надеялся и не ожидал, поэтому и понял не сразу, а только когда переворачивался на спину после ухода Киры в душ. Измазанная в крови простынь, я сам, воспоминание о напрягшемся теле в объятьях, и сопротивлении внутри неё... Но даже тогда первой мыслью было, что может я ей что-то повредил?
Хотя и сейчас эта мысль беспокоит. В любом случае, проверить надо, и ей лучше, и мне спокойнее. И так, только понимание того, что девочка спит, останавливает желание убедиться, что кровотечения нет, что не пошло ночью заново.
Нет бы, поговорить, расспросить хорошенько. Куда там, один дегроид озверел на радостях! Да и как башку сохранить, когда вот она, теплая, жаркая, податливая, на мой голод своей лаской отвечает? А я ждал, аппетит нагуливал, перекусами не перебивал, для неё жажду копил. Мозги начисто вынесло, когда она выгибаться начала и сама ко мне потянулась. Сейчас со всем по-другому воспринимается, не игра, чтоб мужика распалить. Не один я видно голодал.
Только от того, что первым в ней этот голод пробудил, жаром обдаёт. Ну, кто бы удержался? Да и кто на нее, глядя, предположить бы мог, что нетронутая, что девочка ещё, что бережёт себя? Красивая же, что аж клыки прорезаются и слюной захлебываться начинаешь. И жила без присмотра, сама себе хозяйка, что хотела, то и воротила, никто бы укорота не дал, не осадил.
Всю учебу в общаге прожила, что там творится, и как себя девки ведут, не понаслышке знаю, Кайрат, когда учился, нагулялся досыта, отказать никому в голову не пришло, словно ноги вместе у баб не держатся. Дважды ему на его девок бабло отваливал, косяки замазывать.
Да и проще простого скромной девочке подлить чего, на очередной гулянке. Она может, и не хотела бы, и не собиралась, только муд@ень свое получил и свалил. Кто там и когда о том, как девке дальше жить, думает?
Про Киру я сначала и вовсе думал, что насилие пережила, а потом о её мужиках и думать не хотел. Беситься от одной мысли начинал. Я ж её к себе уже приговорить успел, а теперь и подавно не отпущу.
Даже если заново всё начинать придётся. Не по нраву ей первый раз пришёлся. Так сам дурак, напугал. От мысли, что опять со мной ложиться вчера чуть не затрясло её, еле успокоил. В полотенце как мелкую закутал, с головой, на кресло в комнате усадил, постель сам сменил. Уложил, к себе прижал, наглаживал, пока не уснула. Что я там вчера ей вечером наболтал?
По хрен, главное успокоилась, расслабилась. И меня не боится, слову моему верит, себя доверяет. Может, знай, я заранее, проще было бы, может... Не знаю, подразнил бы подольше, сделал бы что! Только сроду не заморачивался бабским кайфом, готова она там, нет, смазки выдавил и отделал.
А вчера, когда почувствовал... Как поддых ударило. Моя она, вся моя. Как такую из рук выпустить, на волю клетку открыть? Совсем безмозглым быть надо? Сам на неё смотрю и млею.
Сколько себя помню, один спал, даже в детстве на ночь ни игрушек, ни собак с собой в кровать не тащил. Про то, что в моей кровати какая-то баба дрыхнуть будет, даже в страшном сне не представлял. Даже для жены другая комната есть, ни к чему казалось.
А сейчас Киру под себя подгрёб, ногой придавил, рукой ещё держу, видно чтоб во сне не отодвигалась. Как только не придавил! А она спит, свернулась, спиной ко мне прижалась, улыбается во сне. Одеяло где-то в ногах сбилось. Мне и так жарко, а ей я сам вместо одеяла. Как сопляк, какой, тихонько на лицо ей дую, смотрю, как забавно она нос морщит, хмурится.
Завозилась, заёрзала. Тело враз на неё откликнулось, помнит об удовольствии, что каждый нерв взрывало. А она только теснее ко мне прижалась, лицо в моей раскрытой ладони спрятала и спит спокойно, искушение моё. Ничего её не пугает, не настораживает. Страха нет, это главное. Не думает, что нарочно боль причиню, не ждёт от меня этого.
А уж дальше легче будет. Раздразню, приучу к себе, снова голод почувствует. Чем дольше и сложнее охота, тем ценнее добыча. Накосячил я, конечно, дальше некуда. Но вот только от представления как буду её по шажочку к пропасти подталкивать, чтобы подхватить во время падения, как пламя буду из углей разжигать, предвкушающе улыбаюсь. Ощущаю себя хищником, почувствовавшим запах свежей крови, довольным таким зверюгой!
Всматриваюсь, ловлю каждое движение ресниц, недовольно сжавшиеся губы, когда руку убрал. Стоило только ей распахнуть глаза, как я набросился на неё с поцелуями.
- Я же говорил, что будем целоваться. - Смеюсь, затягивая её на себя, и любуюсь, рассматривая, как она заливается краской от смущения, заметив след от своих зубов на моей груди. - Хорошо, что платье с закрытым горлом выбрали.
Она не сразу понимает, а потом замирает.
- У меня тоже так? - догадывается она о наличии следов. - Или ещё хуже?
Ну, как ей сказать... Грудь, плечи, живот, ключицы... Всё в моих метках.
- Я их ещё и обновлять буду, так что привыкай! - смеюсь, выходя из её комнаты.
- Гепариновая мазь и примочки с уксусом, и никаких вредных привычек! - слышу вслед и разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов.
Сгребаю девчонку, разворачиваю к зеркалу, одна лапа на её животе, вторая закрывает грудь. Смотрю чётко в глаза её отражению. Наклоняюсь к самому ушку.
- Даже и думать не смей! - быстро чмокаю в макушку и выметаюсь из комнаты, чтобы она не успела понять, насколько сильно я готов повторить вчерашний вечер.
Уже в машине озвучиваю план на сегодняшний день.
- Сейчас на Мирный проспект, к новому медицинскому центру. Потом ты останешься с Кирой, я отъеду, по делам заскочить надо. - Вспоминаю про ювелира. - За побрякушками сам заеду.
- К центру, к какому крылу? Там же их несколько, по специализации. - Уточняет Влад.
- Гинекологии, акушерства и репродукции семьи. - Сверился с пометкой в телефоне, куда и к кому записал Киру на приём, пока она готовила завтрак.
Ну, как записал. Секретарю позвонил. Толковый парень, а в такие моменты этот шустрик и вовсе незаменим. Всё-таки дельную мысль про помощника мне тогда Кира подсказала. Ловлю удивленный взгляд Влада в зеркале заднего вида. На меня, на покрасневшую Киру.
- На дорогу смотри. - Нет, некоторые вещи я не собираюсь обсуждать даже с лучшим другом.
У стойки администратора нас уже ждут. Приятная, улыбчивая женщина в возрасте, а не свиристелка какая-то, представившаяся администратором, проводила нас до нужного кабинета. Врачиха удивлённо приподняла брови, увидев, что я захожу следом за Кирой в кабинет.
- Может, я лучше сама? - шепчет мне Кира.
- Знаю я твоё "сама". - Пододвигаю ей стул.
- Какие жалобы? - буднично и даже устало спрашивает Алина Андреевна, как указано на бейдже.
- Надо осмотреть, всё ли в порядке. - А зачем к ней ещё бабы приходят? Чего глупые вопросы задаёт.
- У меня вчера, вобщем... - начинает Кира уточнять, но от смущения совершенно теряется.
- Первый раз у неё вчера был. Нужно посмотреть всё ли в порядке, и не повредил ли я ей чего. - Мне как-то смущаться нечего.
- Если у девушки вчера произошла дефлорация, то наличие определенного повреждения очевидно. Если вы так издалека намекаете на восстановление плевы, то я этим не занимаюсь, вам к другому специалисту. - Врач начинает крутить в руках авторучку, явно собираясь закругляться с приёмом.
- На хрен нам восстанавливать? Мне нужно, чтобы проверили, чтобы там, кроме целки, лишнего повреждено не было.- Чувствую, что начинаю терять терпение
- Сабир! - возмущённо ахает девчонка, ладно надо сбавить обороты.
