Затишье перед ударом (ЛП) - Комбе Корт

Наступает понедельник, и мой день расписан до минуты. Мы с Вайолет идём на занятие, которое посещаем вместе, держась за руки. Этот предмет быстро стал моим любимым в семестре, в основном благодаря тому, что она рядом. Однако сегодня она выглядит отстранённой. Её обычно нервная манера двигаться исчезла, сменившись какой-то странной замкнутостью. А её спокойствие не сулит ничего хорошего.

— Всё в порядке? — спрашиваю я.

— Да, — она несколько раз кивает, но тут же нахмуривается. — Нет. Не совсем. Но это не то, о чём тебе стоит волноваться, — отвечает она, нервно теребя ногти.

Я не отстаю. Я ведь всегда стремлюсь всё исправить.

— Пожалуйста, милая, скажи мне, — я умоляю её. Ожидаю, что она поделится со мной своими проблемами, хотя знаю, что сам не смогу ответить ей тем же. Лицемер.

— Хорошо, я расскажу. Только не переживай, ладно? Я справлюсь, — она говорит сухо.

— Валяй, — говорю я. Не обещаю, что не буду вмешиваться. Я бульдозер — если могу что-то исправить, сделаю это.

— Сегодня утром я получила письмо от отдела финансовой помощи. Они сокращают размер моей помощи из-за «бюджетных урезаний». Я просто переживаю из-за денег, но уже подала заявления в несколько ресторанов в центре. Надеюсь, у меня будет достаточно времени, чтобы накопить на следующий год, — она грызёт ногти, пока говорит.

Я вне себя от ярости. Как они могли забрать у неё деньги? Вайолет невероятно умна, и Университет Спрингс рискует потерять её из-за этих дурацких сокращений бюджета? У нас в команде полно парней, едва тянущих учёбу, но сидящих на полных стипендиях. А она приходит раньше всех, берёт дополнительные кредиты, чтобы продвинуться вперёд, и завершает задания за недели до дедлайнов. Колледж несправедлив.

— Давай я помогу тебе с заявлениями, — я беру её руки в свои и начинаю водить большими пальцами по тыльной стороне ладоней.

— Вот почему я не хотела говорить тебе или Хартли. Не хочу, чтобы вы переживали из-за меня. Я могу всё исправить. Мне просто нужно время, чтобы найти работу, и всё будет хорошо.

— А если времени не хватит? Ты не будешь бросать учёбу.

— Если придётся взять академ, это не конец света. Я всё равно закончу, — только сейчас я замечаю красные круги под её глазами. Она плакала?

Мой голос становится низким и серьёзным:

— Ты не возьмёшь академ и не будешь терять время. Я найду тебе работу раньше, чем это случится.

Она такая упрямая. Я не позволю ей потерять семестр из-за денег.

— Дай мне сначала самой попытаться. Пожалуйста.

Я смотрю в её прекрасные глаза, которые переворачивают весь мой мир. Мои плечи опускаются, я тяжело вздыхаю.

— Хорошо.

Мы входим в аудиторию и молчим целых полтора часа. Вайолет записывает конспекты, слушая старого профессора, который разглагольствует о книге, написанной сто лет назад. Мне нет до неё никакого дела. Каждые несколько минут мои глаза находят Вайолет.

Я не могу допустить, чтобы она потеряла следующий семестр. Она — самый целеустремлённый человек из всех, кого я знаю, и мысль о том, что она потеряет шанс на свою мечту, невыносима.

Сегодня вечером я поищу вакансии в округе. Могу также позвонить по связям, которые у нас есть через футбольную команду.

Хотел бы я не быть так зажат финансово из-за медицинских счетов и своей вынужденной секретности. Если бы не это, я мог бы помочь ей больше, чем просто искать вакансии. Я сделал бы всё ради неё.

ГЛАВА 25

РАЙАН

Это день плей-офф. Я пришел на поле рано, чтобы потренироваться до того, как остальные появятся. Я покинул квартиру Вайолет около часа назад, оставив футболку на ее кровати. Нет никакого способа, чтобы она надела футболку какого-то идиота, а не мою, сегодня вечером. Она моя, и пора, чтобы все на стадионе это узнали. Ее глаза засверкали, и она немного потанцевала, заметив футболку. Она помчалась в свой шкаф и надела ее. Видеть ее в этих крошечных шортах с моим именем на спине наполнило мою голову дурными мыслями.

Боже, как я ее люблю.

Я попеременно погружаюсь в мысли и снова возвращаюсь к реальности, интенсивно тренируя тело на тренажерах, чтобы не отвлекаться от момента и не думать о возможном крахе. Логан написал мне утром, чтобы подтвердить мой выбор на день, и сегодня вечером я должен получить хорошую сумму на счет, чтобы заплатить за медицинские счета мамы. До начала игры три часа, и я полон нервной энергии. Я опускаю голову и продолжаю тренироваться. Мои мышцы кричат от напряжения, а пот стекает по каждой части тела. Обычно я не тренируюсь так усердно в день игры, но сегодня мне это нужно морально. Когда заканчиваю, до игры осталось два часа, и я решаю вставить наушники и отключиться.

Некоторые мои товарищи по команде заходят в тренажерный зал и начинают готовиться к игре. Хартли заходит за минуту до отчета, садится рядом со мной на скамью перед шкафчиком.

— Ты готов, чувак? — спрашивает он, давая мне кулак. Хартли не испытывает нервозности перед игрой. Он всегда готов выйти на поле.

— Да. Мы справимся.

— Мы — это один-два удар. Если не ты, то я. Нужно найти способы оставаться открытым, — объясняет он. Хартли в день игры совершенно отличается от Хартли на выходных. Его личность становится интенсивнее, и он полностью сосредоточен на плане игры.

Тренер дает нам свою речь перед игрой, а Мейсон нас заводит.

— Это наш момент, парни. Кто мы?

— Вайперы! — кричим мы в ответ.

— Не слышу вас! Я сказал, кто мы? — Мейсон приседает в центре круга в раздевалке. Мы кладем руки в кучу и кричим: «Раз, два, три, Вайперы!»

Надев шлемы, мы выбегаем на поле для разминки под песню All We Do is Win от DJ Khaled. Толпа взрывается оглушительным криком, но единственный человек, которого я ищу глазами, — это Вайолет. Я направляю взгляд к ее привычному месту, но останавливаюсь, когда замечаю, кто сидит рядом с ней. Я оставляю команду и, не щадя сил, мчусь к перилам трибуны. Вайолет, с самой широкой улыбкой, которую я когда-либо видел, аккуратно пробирается между фанатами в своем ряду, не отрывая взгляда.

— Ты серьезно, Вайолет? Как тебе удалось это устроить? — я почти задыхаюсь от эмоций, не веря своим глазам. Моя мама сидит рядом с Вайолет на моем первом плей-оффе сезона.

— Сюрприз! — она поднимает руки и смеется, указывая на маму, которая сидит всего в трех рядах от нее. Мама выглядит потрясающе в футболке Университета Спрингс и джинсах. Видеть ее на игре возвращает меня в старые времена — когда она могла приходить на все игры.

— Мы с твоей мамой неделю переписывались, чтобы все организовать. Не переживай, у нас есть все ее экстренные лекарства, на всякий случай. Я знала, как для тебя важно, чтобы она была здесь, — она светится от волнения и гордости.

Никто никогда не приходил ко мне так, как Вайолет. Она делает меня немного менее одиноким в этом мире, и я никогда не хочу это потерять. Без слов Вайолет снова пробирается через проход, чтобы подвести маму ближе. Она кладет руку на спину мамы, аккуратно проводя ее через препятствия. Когда мама спускается с трех ступенек, она глубоко вдыхает и говорит:

— Я не могла приходить на твои игры, но эта особенная. Мы с Вайолет спланировали, как попасть сюда, и вот я здесь! — мама хватает меня за перчатку и крепко сжимает. У нее всегда было такое умение держать меня в реальности.

Вайолет привела мою маму сюда. Я играю в этой игре незаконно, и две самые важные женщины в моей жизни ничего не знают. Я заставляю себя отбросить тревожные мысли и сосредоточиться на моменте. Если это моя последняя игра в колледже, я сделаю ее лучшей из всех, в которых я когда-либо играл.

— Ви, — я протягиваю руку через перила и страстно целую ее. Я понимаю, что нас видит весь стадион, но мне все равно. Она заслуживает, чтобы ее показывали.

— Ты не знаешь, как много это для меня значит, — шепчу я ей на ухо, заставляя по коже побежать мурашки.

— Иди, порви их, Райан Шейн, — она целует меня в лоб в последний раз.