Всему вопреки - Виолетта ВУ
− Вот умничка, девочка, посиди тут. Герда, помоги девочке одеться и накорми ее.
В телеге Элизабет увидела старушку, которая тут же начала над ней хлопотать: смазала ее ссадины и синяки мазью, потом выудила откуда-то одежду и помогла одеться. А затем предложила еду. Лиззи почувствовала себя хорошо и тотчас уснула, едва справившись с трапезой.
− Смотри, как отделали эту красавицу, Кнут, − Герда склонилась над спящей Элизабет. − Варвары просто! А что ты хочешь с ней делать дальше? Кожа у нее нежная, для грубой работы она не годится.
− Да есть у меня одна мысль, − Кнут задумчиво потер подбородок. − Через неделю в Даривене будут торги, на которые прибывают те, кто хочет приобрести красивых девушек для себя или своих хозяев. Ты верно заметила, Герда, девушка красавица. Так что мы можем хорошо заработать от ее продажи. Справится твоя мазь за неделю?
− Ха! Конечно, справится!
Элизабет словно в тумане ела, спала, выздоравливала, набиралась сил и не подозревала, что ее хотят продать, потому что при ней таких разговоров не заводили.
К концу недели путешественники добрались до Даривена. Элизабет часто слышала о нем, здесь торговал ее муж, но сама ни разу в нем не была. Она хотела было выглянуть из телеги, но Герда прикрикнула на нее, чтобы та не высовывалась. Наконец, телега остановилась, и второй мужчина в их компании, который все время молчал, подал ей руку, помогая выбраться. Элизабет оказалась на пустыре, который сейчас был заставлен палатками. В них сидели люди. И Лиззи увидела даже человека, кожа которого была чернее ночи. Она никогда не видела таких, и даже не знала, что они существуют.
Ее привели в отдельную палатку, которую как раз закончил устанавливать Кнут.
− Вот, сиди здесь. Герда, стереги ее!
Элизабет села. Она не понимала, что происходит, но уже подумывала, что пора прекратить пользоваться гостеприимством этих людей. Хотелось есть, но Герда только давала ей пить что-то сладковатое. Постепенно Лиззи стало безразлично все происходящее вокруг нее.
Прошло почти два часа, когда донесся снаружи голос Кнута:
− Вот, господин, пожалуйте сюда, это здесь.
Откинулся полог палатки, и на пороге показался высокий черноволосый мужчина лет тридцати. За ним подобострастно юлил Кнут.
Мужчина оглядел сидящую девушку:
− Встань.
Элизабет словно загипнотизированная встала.
− Покажи мне ее, Кнут!
Кнут метнулся к девушке и скинул с нее одежду, Элизабет стояла и не шевелилась, безразличная ко всему.
− Повернись, девушка! – скомандовал черноволосый.
Элизабет медленно повернулась вокруг себя. Черноволосый помял ее груди, ощупал живот и просунул руку между ног Лиззи. Та застонала и закрыла глаза.
− Чем ты накачала ее, женщина? Она же течет как похотливая сучка. Впрочем, холодных дев не проймешь, хоть чем накачивай, − усмехнулся незнакомец. − Значит, это − горячая девица, − пробормотал черноволосый, а Кнуту крикнул:
− Она девственница?
− Это вряд ли, господин, − вступила в разговор Герда. − Когда мы ее нашли, она была избита и, скорее всего, изнасилована.
− Тогда цена будет ниже, Кнут! – мужчина чуть повысил голос.
− Помилуйте, господин, она так красива, что стоит тех денег, которые я за нее прошу! Тем более, вы сами убедились, что она горячая. Ночи с ней будут жаркими, господин, − Кнут словно песню пел, так хотел совершить сделку на своих условиях.
− Хитрец! Ладно, держи, − высокий кинул Кнуту мешочек с деньгами. – А девушку одень. Не поведу же я ее через толпу голой.
Элизабет снова одели и вывели из палатки. Там ее взял за руку высокий черноволосый мужчина и куда-то повел. Но не прошли они и половины рынка, как Элизабет повисла на руке сопровождающего, отключившись от реальности.
− Да что же это она такое подмешала, старая ведьма?! – воскликнул черноволосый, взвалил Лиззи на плечо и понес дальше.
31.
«Это все сон», − подумала Элизабет, просыпаясь под тихое позвякивание каких-то колокольцев. Но, сбросив с себя остатки сна, Элизабет увидела, что находится в просторной комнате посередине кровати и в странной одежде: на ней были ярко-розовые широкие штаны из почти прозрачной ткани, на которой вышиты золотой нитью узоры, а сверху надета в тон штанам короткая кофточка, которая оставляла открытыми руки, живот и спину.
− Кнут? Герда? – но никто не ответил.
Элизабет вскочила и чуть не упала от головокружения. Она припомнила вчерашнюю палатку и то, что Герда что-то постоянно давала ей пить. Осторожно, чтобы не вызвать еще большее головокружение, Элизабет подошла к окну, выглянула – и тут же отпрянула от него. Комната, в которой она находилась, была очень высоко над скалами, у подножия которых бились волны. И позвякивали не колокольцы, а медные полые палочки на ветру. Они были прикреплены к раме окна.
− Ты уже встала, дорогая?
Элизабет обернулась и увидела мужчину, худого, высокого и черноволосого. У него была невероятно белая кожа, нос был чуть с горбинкой, чувственные губы, а глаза цвета волн под окнами, только очень грустные. Он не был безобразен, скорее, наоборот.
− Где я? – спросила Элизабет, все еще разглядывая пришедшего.
− Ты у меня дома. Разве ты ничего не помнишь? – глаза мужчины прищурились.
− Не… нет, ничего, − Элизабет силилась припомнить, как она очутилась в этой комнате, но память ускользала от нее. − Помню только, что Герда давала мне постоянно пить. Пить! Я очень хочу пить! Можно мне?..
− Твида, принеси девушке пить! – крикнул мужчина кому-то за дверью.
Тут же появилась темнокожая девушка и принесла поднос, на котором стоял кувшин с жидкостью желтого цвета, чашка и фрукты. Элизабет стояла, не шелохнувшись, открыв рот, глядя на служанку.
− Ну что же ты, подойди, наливай себе пить, − мужчина с любопытством и удовольствием рассматривал Лиззи.
Элизабет робко шагнула к столику, на который темнокожая служанка поставила поднос. Поборов очередной приступ головокружения, Элизабет смелее зашагала к подносу, налила из кувшина в чашку жидкость и выпила. Напиток оказался чуть кисловатым, но терпким и приятным.
− Вкусно, − облизнув губы, сказала Элизабет, − а что это?
− Это называется лимонад. Его делают из лимонов, которые растут в других странах, там, где всегда тепло. А теперь давай поговорим о тебе, милая. Как тебя зовут?
− Лиззи. Элизабет.
− А я Аарон. Я теперь твой господин.
