Будь моей нежностью
Богдан уверенным движением рук обхватывает мои ягодицы, отрывая от бетонного пола. Мне ничего не остаётся, кроме как обхватить его туловище ногами, и он утробно рычит.
Его руки скользят под платье, оглаживают кружевной край белья, ныряют под тонкое кружево, вжимаясь пальцами в кожу и не заходя дальше.
Движения его губ и языка на грани первобытности. Он берёт-берёт-берёт, но даёт при этом куда больше. Сам того не ведая, он распаляет меня. Его грубая мужская сила, с которой он вжимает мою влажную промежность в свою каменную твёрдость, вызывает какое-то ошалелое чувство.
Хочется, чтобы это томительное напряжение внутри меня рассеялось, чтобы тугой узел нервов наконец расслабился, чтобы напряжённый до боли низ живота перестал ныть, чтобы моя плоть перестала гореть огнём.
Вряд ли мужчина осознаёт, что я уже на пределе. Что всю эту неделю я прогоняла в памяти инцидент в больнице. Двойной. И ждала продолжения.
Вряд ли мужчина понимает, что я сейчас накалена до крайности. То, что он делает со мной, едва ли тянет на ласки. Это… стихийное бедствие. Помешательство. Безумие чистой воды!
Богдан терзает мои губы, творит что-то невообразимое с моим языком, наши зубы стучат друг об друга, и в то же время его пальцы до боли сминают мои ягодицы. Обжигающие прикосновения к голой коже как маленькие удары тока. Бьют прицельно в напряжённый комок нервов, которым раз за разом мужчина ведёт по своей твёрдости.
Надавливает чуть сильнее, наверняка оставляя отметки от пальцев на моих бёдрах, и я чувствую прилив жара, растекающийся от пульсирующего клитора по всему телу. По моим венам бежит удовольствие. Эйфория.
Низкие гортанные звуки моего маленького безумства тонут в его алчных поцелуях. Мужчина жадно глотает их, ускоряясь и усиливая трение между нами. Мощный оргазм накрывает меня с головой. Я забываю, как дышать, слепну, глохну, теряя себя в грубом поцелуе.
Он куда-то несёт меня. Мне всё равно. Устраивает меня на полке стеллажа, сгребая в сторону какие-то детали. Мужские пальцы сдвигают в сторону мои мокрые трусики, старательно избегая прикосновения грязными руками к плоти. Я кусаю губы, не веря, что он заберёт мою девственность вот так: в гараже, на стеллаже, после сумасшедшей прелюдии.
Богдан тяжело дышит мне в шею, расправляясь с ремнём и молнией на брюках. Характерный «вжик», и я распахиваю глаза, опуская взгляд вниз.
Его набухший член со вздутыми венами в одно движение мужской руки высвобождается из заточения. Мощная эрекция натягивает плоть вверх, к самому животу, и Богдан опускает естество, сжимая двумя пальцами у основания, ниже, направляя и приставляя к моим влажным и пылающим половым губам. Горячая головка упирается в тугой вход. Ладони мужчины снова обхватывают мои ягодицы, притягивая ближе к краю, ближе к себе, ближе к неминуемому проникновению.
Чувствую, как кожа растягивается под его размер. Он не торопится. Медленно скользит внутрь. Я замираю в предвкушении. Ещё пара секунд, может, минута, и Богдан сорвёт тонкую плёнку моего целомудрия.
Мужчина напряжён. На крупной шее выступают вены, лоб покрывается бисеринками пота, и я понимаю, что он делает это для меня. Сдерживает свои животные инстинкты, хотя мог бы грубо ворваться на всю длину в одно движение.
– Богдан Давыдович, – слышатся приближающиеся шаги и голос одного из водителей, – к вам Самойлов, говорит, что срочно, и отказывается ждать.
Пока шаги гулко раздаются по бетонному пространству, Тихонов, сыпля проклятиями и ругательствами, отстраняется от меня, резко опуская подол моего платья, и лишь потом поправляет свою одежду.
– Ступай в дом, Ася, – говорит, не глядя на меня. – Поживее.
Его челюсть сведена, плечи и спина в скованном напряжении. Я понимаю, что нежданный визитёр не вызывает у моего… жениха добрых чувств, и тороплюсь скрыться за спасительной дверью, ведущей обратно в дом.
– Так-так-так, Богдан! – раздаётся за спиной незнакомый насмехающийся голос, и напряжение Тихонова передаётся вдруг мне. – Разве ты не проявишь вежливость и не представишь меня молодой хозяйке?
Я бросаю взгляд на Богдана, и он еле заметно кивает. Я поворачиваюсь к гостю – высокому мужчине худощавого телосложения, с тёмными волосами и синими холодными глазами, которые внимательно и цепко разглядывают меня.
Я подхожу к Богдану и становлюсь немного за его спиной, создавая барьер между собой и пугающим меня гостем.
– Асенька, познакомься, это Руслан Романович Самойлов, мой давний знакомый, в некотором роде мой партнёр по бизнесу и троюродный брат твоего отца, – просто говорит Тихонов. – Руслан, это моя Ася.
Мой дядя? Троюродный или четвероюродный? Седьмая вода на киселе. Но всё равно, какой-никакой, а родственник. Я с любопытством смотрю на мужчину, не обращая внимания на ревностный, обжигающий взгляд Богдана.
– Выросла, значит, – с усмешкой бросает гость, тут же теряя ко мне интерес.
У него злой взгляд. Мне неприятно находиться рядом с ним. Хорош же родственник, что знал обо мне, знал о том, как тяжело бабушке одной растить меня, и даже не предложил свою помощь.
– Вашими молитвами, – усмехаюсь в ответ и перевожу взгляд на Тихонова: – Я пойду в дом. Как-то сразу не обратила внимания, что здесь так дурно пахнет.
