Мой хозяин (СИ) - Ковалевская Алиса
Моим словам она, казалось, даже не удивилась. Только посмотрела искоса, неловко перешагнула с ноги на ногу и спросила:
— Мне что-нибудь взять?
— Чего тебе взять? — с лёгким раздражением осведомился я.
Вся эта ситуация выводила меня из себя. Это практически неконтролируемое желание… Я всегда умел держать себя в руках, тут же словно с цепи сорвался. Рядом с ней член мой жил отдельной жизнью, и поделать с этим я ничего не мог. Но помимо этого было что-то ещё… Нежелание делить её с кем-либо, непонимание, что делать дальше. И ещё отец… Юбилей всё ближе, а с подарком, кажется, возникла большая проблема.
— Одежду… — неуверенно ответила она. — Или что-то ещё…
— Для этого у тебя есть горничная. Завтра она соберет твои вещи. Пока можешь взять то, что тебе необходимо на ночь.
Сказав это, я, больше не взглянув на неё, пошёл вперёд по коридору. Чувствовал, что она смотрит мне вслед и специально не оборачивался. К чёрту! В моей липнущей к влажному телу рубашке, с охерительно-длинными голыми ногами и босыми ступнями, с блестящими после секса глазами… Да если я посмотрю на неё, у меня снова штаны лопаться в ширинке начнут! Нет… ей сегодня и так досталось. Пусть отдохнёт. Главное, удержаться и не сгрести её, когда она войдёт ко мне в спальню… Раз уж решил, что на сегодня с неё хватит, обязан удержаться!
16.1
Милана
Вне себя от пылающего внутри гнева, я вошла в кухню и, открыв хозяйский холодильник, осмотрела полки. Из готового — остатки лазаньи, что мы с Вандором если на ужин, и несколько кусочков вишнёвого пирога. Всё остальное — свежие продукты, фрукты, овощи и деликатесы. Конечно, кто будет оставлять еду на несколько дней вперёд, когда к твоим услугам — высококвалифицированные повара, а любой каприз выполняется по щелчку пальцев?! Достав тарелку с пирогом, я поставила её на поднос, взяла пару яблок и положила рядом. Налила чай и уже собиралась пойти обратно, как в кухне появился Вандор.
— Что ты тут делаешь? — увидев меня, весьма холодно осведомился он.
Не сомневаюсь, что о том, что именно я делаю, он прекрасно догадался и без слов. Отвечать мне не хотелось. Во-первых, меня всё ещё колотило от негодования, во-вторых, мне вообще не хотелось с ним разговаривать.
С момента переезда в спальню Вандора прошло три дня. Странные это были дни и ночи тоже странные… Каждый раз, приходя с работы, он смотрел на меня каким-то непонятным и немного пугающим меня взглядом, а после мы спускались вниз затем, чтобы поужинать. Когда же дело доходило до постели… Впрочем, здесь как раз удивительного ничего не было: Вандор брал меня, не спрашивая моего на то согласия. Жёстко, настойчиво. И всё же это было вовсе не так, как прежде. Странно… Он словно бы думал не только о себе, но и пытался доставить мне удовольствие, а после тесно прижимал к себе. Я слышала его тяжёлое дыхание, чувствовала биение сердца, и это тоже было странно.
С каждым новым днём я всё острее ощущала необходимость поговорить с кем-то, поделиться страхами, сомнениями. Потому что… потому что чем больше проходило времени, тем чаще я понимала, что воспоминания о Матвее, мысли о нём становятся всё более расплывчатыми. Словно фантик от жвачки, постепенно выцветающий на ярком солнечном свете. Днём, оставаясь наедине с самой собой, я думала о нём, но когда Вандор возвращался домой…
Вот только поговорить мне было не с кем. За эти дни Стэллу я видела всего несколько раз, да и то исключительно в те моменты, когда она занималась какой-нибудь грязной и тяжёлой работой по дому. Действовать ей на нервы болтовнёй мне не позволяла совесть. А вечером вращался Вандор, и поговорить с ней снова не удавалось…
Этим же вечером, воспользовавшись тем, что он был занят у себя в кабинете, я пришла к ней. Она лежала на кровати, несмотря на тепло укутанная в одеяло. Заметив моё появление, приподнялась, и я поразилась тому, как ужасно она выглядит. От природы смуглая кожа была бледной, под глазами — огромные синяки, взгляд измученный. Сперва я подумала, что она заболела, но нет…
Так и не ответив, я попробовала обойти Вандора, но он ухватил меня за локоть и тоном, ещё более холодным, чем прежде, снова задал вопрос:
— Что ты делаешь?
— А ты не видишь? — гневно посмотрев на него, не удержалась я.
— Вижу, — ответил он сдержанно. — Но хочу услышать ответ от тебя.
Я стиснула зубы. Для того, чтобы не высказать ему всё, что я думаю о его методах воздействия, мне пришлось призвать на помощь всю свою выдержку.
— Стэлле нужно поесть, — проговорила, не глядя на него. — Хочу отнести ей немного еды.
— Прислуга питается в специально установленное для этого время, — тут же донеслось мне в ответ. — Поэтому положи всё на место и иди в спальню.
И тут я не выдержала. Клокотавшая во мне ярость подкатила к горлу. От желания швырнуть поднос ему в лицо задрожали руки. Будто бы ему не известно, что в отведённое для этого время Стэлла не может не то что поесть, а даже войти на кухню! Будто бы он не знает, что ей сделать лишний вдох некогда! Почему она мне только раньше не сказала?! Когда я увидела её покрасневшие, с трещинками от химии ладони…
— Она три дня не ела, Вандор! — вскрикнула я. — Ты её видел?! Считаешь, это нормально?! Считаешь, у тебя есть право так над ней издеваться?!
— У меня есть право делать с ней всё, что я захочу, — в противовес моей ярости спокойно заметил он. — А после того, что она сделала — тем более.
— А что она сделала? Попыталась защититься?! Твой друг напугал её!
— Поставь поднос, — повторил он резко.
— Твой управляющий — самый настоящий ублюдок, — прошипела я. — Стэлла три дня не ела, Вандор! Ты понимаешь это?! И ему это известно, а он…
— В этом доме есть чётко установленные для прислуги правила, — тон его был всё таким же ровным, и до меня отчётливо дошло — бесполезно. Что бы я ни сказала, это бесполезно, и мы со Стэллой должны воспринимать подобное за великое благо. Потому что его воля, одно его слово, и с каждой из нас сделают всё, что ему угодно. Угодно ему, чтобы я обслуживала его каждую ночь — будет именно так, угодно, чтобы Стэлла сдохла от голода — нет вопросов.
— В задницу твои гребаные правила! — закричала я. Бросила поднос на стол, и чашка с чаем, покачнувшись, упала на бок. Почувствовала, как на глаза наворачиваются злые слёзы. — Ты приказал замучить её, вот и все правила! Молодец! Сильный мужчина! Можешь пойти и посмотреть, чего ты добился!
— Прекрати истерику! — процедил он и, поймав мою руку, сильно сдавил локоть. Я стиснула зубы. — Ты забываешься, с кем разговариваешь, Милана.
У меня вырвался язвительный, истерический смех.
— Как тут забудешь, — выплюнула, закончив смеяться так же резко, как и начала. — Разве ты дашь забыть? В какой-то момент я подумала, что ты… — не договорив, поморщилась и дёрнула рукой. — Пусти!
Попыталась оттолкнуть его, но он поймал и вторую мою руку. Прищурился и зло выговорил:
— Не боишься, что подобным поведением наживёшь проблемы и себе?
— Какие? — вскинув голову, осведомилась я. — Лишишь меня еды? Или охране отдашь? Или изобьешь до полусмерти?
Взгляд его потемнел. Не знаю, что было в этот момент в его мыслях, но когда я снова дёрнулась, он толкнул меня к столу. Верхняя губа его приподнялась, словно бы он хотел зарычать, как дикий зверь. Бездна… Я попыталась вырваться, но он и не подумал меня отпустить. Надавил на спину, заставив нагнуться и упереться ладонями в стол.
— Отпусти! — Я снова сделала попытку вывернуться. — Я не хочу!
— Сейчас захочешь. — Он принялся задирать подол моего платья, и это так взбесило меня, что я, несмотря на доводы рассудка, стала выворачиваться ещё сильнее.
Пытаясь оцарапать, впилась ногтями ему в руку, но он даже не вздрогнул, лишь с силой шлёпнул по заду и процедил:
— Уймись! Всё равно будет так, как я скажу.
Вот в этом я как раз-таки не сомневалась, но вряд ли слова его в данный момент были тем, что могло заставить меня подчиниться. Я действительно не хотела! После того, как я увидела измученную Стэллу, после его циничного желания доказать, что он — всё, а мы — ничто… Единственное, что бежало по моим венам вместе с кровью — злость.
