Любовница (СИ) - Вересов Иван
Прости мне эти слова, но пусть я скажу их сейчас, пока ты ещё со мной…
Я люблю тебя.
Твой В.»
Виктор писал это не останавливаясь, потом, не перечитывая, запечатал письмо и убрал в стол. Он смертельно устал и не имел силы идти в спальню, ложиться в постель. Уснул не раздеваясь на диване в кабинете.
А на следующий день, рано утром Рита вернулась.
Она была полна впечатлений о Москве, рассказывала Виктору про всё, что там было, про магазины, улицы, про то, как замечательно прошла презентация.
Письмо так и осталось лежать в столе нераспечатанным.
Глава 14
ПробуждениеВиктор не мог знать, что думает Рита, что она чувствует, как меняется её отношение к их жизни. В этом не было ничего удивительного, разве в чужие мысли залезешь? Физическая близость никак не влияет на духовную. Но Рита и сама не знала. Она ничего не понимала, что с ними происходит. И запуталась вконец.
Возможно, если бы они говорили друг с другом больше. Чаще. И не о героях книг, а о собственной жизни… Но Рита не любила обсуждать это с Вяземским. Она не любила его манеру превосходства, во всяком случае ей казалось, что Виктор разговаривает всегда с высоты своего опыта, возраста. Считает её дурочкой.
Это не сразу стало понятно. Сначала ей понравилось, что он, такой взрослый и серьезный, обратил на неё внимание. Подошел. Ну, может быть, все случайно вышло, в автобусе оказались рядом в час пик. Не стал бы он специально лезть за ней в такую давку. Вяземский не такой. Рита и сама не могла понять, а что она-то думает. Все слишком быстро произошло в тот вечер. Виктор её сразу поцеловал. И если бы он потом остался с ней, поднялся бы в квартиру и вот это все, как было с Сашкой. Тот бы без долгих разговоров и сразу в койку. Сволочь, сделал ребенка, потом погнал на аборт. А обещал жениться.
Дома мать с отцом, сестра младшая. Работа гадкая, в конторе сидеть, бумаги с места на место перекладывать. Шеф плешивый, с масляным вглядом, все время норовит дотронуться. Если разговаривает, обязательно лапнет за руку или за коленку. Рита ненавидела его. В конце каждой рабочей недели давала себе слово, что уйдет, но в понедельник вставала по будильнику и опять тащилась в контору. “Ваш новый взгляд на мир” — установка и ремонт окон. Разве она этого хотела, когда на журфаке училась? Нет, она мечтала о своем журнале. Ну, или о большом толстом ежемесячном, стать штатным спецкором, чтобы писать туда статьи умные. Не светскую хронику, а что-то серьезное. А потом добиться известности, брать интервью у знаменитостей, как Познер.
Ничего этого не случилось. Сразу после журфака — газетенка невзрачная, нищенская зарплата, осуждение матери. А потом Сашка. Она за ним так бегала! Познакомились в конторе, он с жалобой пришел, что окна ему плохо установили. Ругался. Рита под раздачу попала, он прямо коршуном налетел. Наорал, до слез довел. На следующий день заявился с шоколадкой. Извинился. После работы подождал, пригласил в ресторан, на машине был, на Лексусе. После ресторана к себе зазвал, и там сразу все и вышло.
Рита стала у него жить. Вроде и ничего, в постели правда через раз. Стоял у Сашки плохо, он говорил, что это от нервов, что его девушка бросила, ушла с другом. Он про это любил Рите рассказывать. Она, конечно, понимала, что с ней Сашка сошелся назло той, бывшей, которая бросила. Он бывало ей и звонил, и в сети писал. Но Рите говорил, что это просто дружба у них осталась, а отношений уже нет. Все отношения теперь будут с Ритой.
Она себя уговаривала и, в конечном счете, верила. Было и хорошее, она занималась Сашкиным домом — жил её любовник в большой квартире на Петроградской стороне. Не то что Рита с семьей в девятиэтажке на Ленинском проспекте. Тесно было дома, еще сестра Алинка капризная, родители с ней носятся, а Риты как будто и нет. Взрослая. Старшая.
У Саши квартира большая и денег он на обустройство не жалел. Рита и впряглась по полной. Полгода у неё в голове только и были мысли об обоях, подвесных потолках, кафеле, сантехнике, ламинате и встроенной мебели. А когда все было готово, Сашка сказал, что им лучше жить дней пять врозь, а только на выходных вместе. Чтобы не надоесть друг другу. И Рите пришлось вернуться к родителям.
Оказалось, что она беременна, Сашка дал денег на аборт, а Рита так хотела ребенка! Не Алинку нянчить — своего! Она плакала и уговаривала, но бесполезно, Сашка сказал, что если родит, то пусть убирается к матери. Сволочь!
Рита сделала аборт и ушла. Он звал обратно, она соглашалась, а потом опять уходила после очередной ссоры. И очень устала от этого.
Вяземский был другим. Надежным, спокойным. Он все разрешал. Просил только не шуметь, когда работал. Он нравился Рите. Высокий, взрослый, волосы русые с проседью, а глаза серые. Черты лица правильные. Нос прямой, Рита курносых не любила. А губы ласковые. И потому не строгий. Как не из этого времени, наверно аристократы такими были. Породистый. Даже и фамилия дворянская Вяземский. Но она его пасей звала. Ему нравилось…наверно. Или нет. Плевать.
Так посмотрел тогда в автобусе… Она сразу поняла, что у мужика за мысли, такие-то понять не трудно, хоть он аристократ, хоть пролетариат. И чего сразу не остался? А потом исчез! И не звонил целый месяц. Рита скучала по нему, наверно потому, что ничего у них не было, а она уже настроилась, ведь все хорошо шло. И Микки он понравился, наверно по запаху. И вдруг взял и исчез, наверно обиделся, что не правильно себя вела у него на даче. Так там противно было, сыростью воняло. И пылища везде, а сколько дряни ненужной. Рита бы все повыкидывала это. Зачем оно? Зачем хранить вещи “на память”, держать в шкафу одежду, которую не носишь. У Риты никогда не было лишнего, только необходимое. Да и места в родительской квартире не оставалось для дурацких вещей.
У Сашки Рита все устроила в стиле минимализма, это нравилось всем, кто приходил в дом, Сашке тоже нравилось. Но в доме у Вяземского ему понравилось больше. Даже больше, чем матери Риты.
Когда Виктор уехал в свою Германию, Рита мать позвала в гости. Вернее привезла, сначала они пошли в “Ленту”, накупили всякого, Рита же могла с кредитки все что хочешь купить. Нет, она не злоупотребляла, когда сама ходила в магазин, то брала только необходимое. Только с матерью ей захотелось показать, что вот как повернулось, несмотря на все попреки и предсказания о её никчемности, нашла она себе мужика хорошего. А мать не впечатлилась вот ни на столько. Ни подарками для Алинки и папы, ни новой машиной Риты. Ни домом на берегу.
Рита привезла их туда после “Ленты” — маму, Алинку, тетю Соню — подругу мамину. Они весь дом обошли, но сидели потом на кухне, сварили кофе, тортик разрезали. А мать все губы поджимала, да глаза отводила.
— Ма, ты чего? — спросила тогда Рита. Она ни Алинки, ни Сони не стеснялась. Свои же. Мама тоже их не стеснялась.
— А того, что женат твой Виктор Владимирович. И вот это все к тебе никакого отношения не имеет, — она обвела кухню рукой и взглядом и потянулась за новым куском торта.
— Это точно! — подтвердила Соня. — Вон Оксана, что с нами жила в одном подьезде, помнишь? Так вот она сошлась с генералом. Любил он её без памяти, через слово “моя Ксюнечка, моя Ксюнечка…” Квартира, машина, все блага у них, пенсия у него хорошая. Он уже не молодой был, так и помер. И все счастье рухнуло, оказалось что и квартира и машина это наследство его семьи, а не Оксаны. Вышвырнули её из дома в один день. Так с голой жопой и ушла. Вот тебе и генерал!
— А я что говорила?! — вскинулась мать Риты. — Ничего тут дочка не светит тебе!
— Он женится! — отбивалась Рита. — Он меня любит и я его.
— Ой не могу, любовь-морковь, — заколыхалась всем своим жиром тетя Соня, она кругленькая была, маленькая, росточка метр шестьдесят.
