В стране цветущего граната (СИ) - Миллер Люсинда
Но, увидев разочарование на лице девушки, смягчилась:
— Но раз хотите помочь, займётесь сервировкой стола. Жаль, что моего супруга не будет с нами, будем управляться с мальчишками вдвоём.
Между женщинами с первых минут установилась гармония и сейчас за дружеским чаепитием крепла всё сильнее. Они говорили о доме Люции, о моде, о кулинарии и прочих темах, избегая только разговор о Селиме. В воздухе чувствовался невысказанный вопрос матери о том, какие же чувства связывают её сына и эту девушку, ведь надо нечто особенное ощущать, чтобы приехать к парню издалека. Люция сама не знала, какой бы ответ устроил Урсулу, потому что сама его не знала. Насладившись беседой и утолив жажду, поднялась на второй этаж и, упав в раскрытую постель, быстро задремала.
И принимают тебя
Как родную стены этого дома.
Глава 3
Ужин
Будильник на мобильном телефоне сработал в 16:00. Сладко потянувшись, Люция проснулась и, вспомнив где находится, резко села на постели. Окинула сонным глазом пространство. "Ну я и наглющая гостья, разоспалась", — осудила себя девушка и, вскочив на ноги, поспешила в ванную комнату. Наспех проведя водные процедуры, стала укладывать волосы. Собрав с висков часть прядей забрала их вверх красивым “крабом” и распустила оставшиеся пряди свободно лежащими на спине; на лицо нанесла немного румян и пудры, губы подкрасила коралловым блеском. Платье решила выбрать неброского кофейного цвета, приталенного фасона, чуть выше колен, с милыми разрезами по бокам. Посмотрев в зеркало, одобрительно кивнула своему отражению. Шустро сбежав по деревянной лестнице, проскочила в столовую.
— Урсула ханум, как я могу вам помочь с ужином? — участливо обратилась девушка к хозяйке дома.
— Ах, деточка, ничего не стоит делать, ты гостья у нас, — отказалась мама Селима.
— Но я хочу помочь, мне надо занять свои руки, — упрашивала гостья.
— Хорошо. Бери скатерть и расставь приборы, — и они одновременно улыбнулись.
Большой зал для приёма гостей, отделанный в песочных тонах предлагал простор и уют. Мебель из темного дерева, шкафы с посудой с матового стекла занимали всю правую сторону. Овальный стол в центре гостиной, накрытый атласной кремовой скатертью с рисунком из бледных крупных роз, обещал сближать сидящих за ним гостей. Люстра, низко расположенная над ним и состоящая из множества лампочек в форме свечей распространяла радужное сияние в хрустальных бокалах. Кристально белые тарелки вносили строгость и шик сервировке. Для полной завершённости вечера не хватало лишь классической музыки.
Ураган в виде Сулеймана распахнул резко дверь, немного напугав Люцию, от чего она замерла у стола с салфетками в руках. Широко улыбаясь и громко топая, он на ходу сыпал приветствия, перемежая слова русского и азербайджанского языков. Безо всякого стеснения приблизился и схватил за плечи Люцию, принялся осыпать щёки поцелуями, чем обескуражил девушку.
— Люция, салам! Я так рад, что ты приехала, до последнего не верил, а вот ты здесь самая настоящая. — Он бурно жестикулировал, не отпуская при этом рук Люции и не давая ей вставить слово. В это момент на пороге комнаты показался Селим, такой степенный и сдержанный в противовес брату.
— Брат, она такая милая, — комментировал младший, повернувшись к Селиму. — Почему она раньше не приехала, ведь вы давно общаетесь?
То ли ему, то ли ей задал этот вопрос.
— Вот мы повеселимся с тобою на всю катушку! — вновь обратился к Люции.
— Я ещё не знаю, сколько пробуду у вас в гостях, — скромно промолвила она в ответ.
— Люция приехала ещё и по работе, а не развлекать пацанов вроде тебя, — вступил в разговор, подошедший Селим.
Он, конечно, не ревновал ее к брату, но и не приветствовал дерзость действий братца относительно девушки. Остаток дня не мог сосредоточиться на работе, гаечные ключи так и падали из рук. Хотелось быть ближе к ней, вдыхать ее запах и слушать голос. Селим так ждал этого момента, и теперь завидовал характеру брата, сам он не мог к ней прикоснуться так, как хотелось. Схватив Сулеймана за ворот рубашки, как котенка ловко оттащил от Люции, перегородив в дальнейшем доступ. На что тот только хихикнул и поднял вверх ладони, пасуя. Подошедшая мать разрядила обстановку словами:
— Так мальчики, быстро переодеваться и за стол. Ужин не станет ждать.
— Ну, ты как, освоилась? С мамой подружились? — Селим приблизился почти вплотную, всматриваясь в ее глаза, протянул руку, слегка коснувшись плеча девушки, но в этом жесте и в его взгляде было столько заботы, что Люция кожей ощутила жар от его касания и легкую дрожь в теле.
— Да, спасибо! У тебя хорошая семья и с мамой мы нашли общий язык. Она замечательная.
Он продолжал разглядывать её, будто видел впервые, отмечая перемены и сравнивая с той, что встретил на вокзале. Медленно осмотрел фигуру в платье и одобрительно кивнул.
— Мне нравиться твоя причёска и этот милый наряд, ты такая обворожительная!
— А мне нравится твой запах, — зардевшись от его комплимента, шепотом произнесла Люция. — Не смотря на то, что ты только что с работы. Он определил эти слова как «подкол», мечтательное выражение сменила озабоченность и Селим начал невольно обнюхивать себя, чем вызвал смех кокетки Люции.
— Не волнуйся, ты пахнешь как настоящий мужчина-работяга: немного дорожной пыли, капля моторного масла, остатки парфюма и самого себя.
На что Селим лишь хмыкнул, покачал головой, и, отпустив ее, ушел переодеваться.
Место во главе стола пустовало и в отсутствие хозяина его никто не смел занимать. Селим и Люция заняли стулья друг напротив друга. Центральным меню ужина был плов «турщи-каурма» со сладкими фруктами. Особенность его подачи состояла в том, что рис и «тару» (мясо) подавались раздельно. Долма из молодых виноградных листьев с неповторимой кислинкой, сочная и вкусная. Аромат восточных специй насыщенных и разнообразных распространялся на всю комнату, вызывая дикий аппетит; «чахыртма», фаршированная зеленью и потрохами таяла во рту. Из спиртного бутылка белого сухого вина. Урсула пила газированную воду. Сулейман жаловался, что нет его любимого пива, но не отказывался от вина, пользуясь отсутствием отца. Хотя в доме спиртное не запрещалось, Селим контролировал его присутствие за ужином. Люция скорее дегустировала вино, чем пила. Когда потянулась за бокалом, то ее пальцы и Селима соприкоснулись и замерли на бокале, остановив мгновение. Это было так непривычно касаться друг друга. Не виртуально, как почти два года до, а обмениваясь энергетикой и впитывая чужие эмоции. Ведущим собеседником выступал Сулейман. Такой неугомонный, порывистый, шумный и даже по-детски непослушный. Внешне выглядел мужским вариантом матери, немного смазливый, с весёлыми глазами, только цвет их был не в мать, а угольный. Волосы носил коротко-стриженные. Он засыпал одним за другим вопросами гостью, не давая ей по-настоящему отведать блюда.
— Скажи Люция, а как тебе понравился наш город?
— Да я не успела его рассмотреть, — тихо вздохнула в ответ гостья. — Хотела прогуляться по привокзальной площади, зайти в банк, но Селим, как дикарь, запихнул меня в машину и увёз к вам домой.
При слове «дикарь», Селим поперхнулся, отложил столовый прибор и уставился на Люцию, не понимая в чём это она его обвиняет. Но сообразив, что она шутит, решил подыграть.
— Значит, дикарь говоришь, ты, наверное, не знаешь значение этого слова, милая?
Три пары глаз уставились на оппонента в ожидании предстоящего монолога. Ещё никто не называл Селима подобным словом даже в шутку и было интересно узнать, как он себя поведёт. А он, тем временем, гипнотизируя Люцию, как удав лягушку, продолжил.
— Вот если я сейчас встану из-за стола, перекину тебя через плечо и утащу отсюда вот это и будет дикостью.
И тон его был вполне себе суров, хотя он изо всех сил пытался сдержать смех, а при виде изумленно распахнутых глаз на лице гостьи и раздражения в глазах матери чуть не заржал в голос. Они его обе не узнавали. Пользуясь моментом отсутствия отца и на правах старшего сына мог себе позволить быть строгим, к тому же очень хотелось поставить эту нахалку на место, а то она и здесь будет вести себя свободно и раскрепощено как на Родине. А тут Восток. И здесь царят порядок и патриархат. Сулейман рассмеялся.
