Джейн Дэвитт - Привяжи меня
Всю свою жизнь Стерлинг старался переупрямить отца, и хотя после отъезда в колледж стало легче, конфликт не исчерпался. Все существование Стерлинга крутилось вокруг того, чтобы не позволить себе играть вторую скрипку, поэтому, учитывая, что его привлекали БДСМ-отношения, было совершенно логично, что он хотел стать Домом.
Конечно, всего пару недель назад БДСМ был для него всего лишь термином, вызывающим перед глазами картинки с мужчинами в кожаных масках, хлещущими растянутых на стойках людей, у которых завязаны глаза, а рты заткнуты кляпами. Мультяшная карикатура — вот и все.
А потом сосед Стерлинга по комнате Брайан в пятницу ночью потащил его на вечеринку. Брайан почти тут же познакомился с какой-то рыжей девушкой, оставив Стерлинга в окружении гетеросексуальных парочек, которые трахались на всех горизонтальных поверхностях, без возможности добраться до общаги, если он не хочет идти пешком. Он уже собирался так и поступить, хотя до нее было не меньше шести миль, когда заметил двоих парней, которые спускались в подвал. Последовав за ними в надежде, что там найдутся большой телевизор и DVD-плейер — хоть что-нибудь, что помогло бы как-то убить время, — он обнаружил лишь приоткрытую дверь спальни. Судя по звукам, эти двое занимались чем-то гораздо более необычным, чем подготовка к просмотру фильма.
Он не смог заставить себя уйти. Вместо этого он стоял под дверью и следил за всем, что мог различить. Член в джинсах стал каменно-твердым, когда тот из мужчин, что покрупнее, приказал второму — который оказался Алексом — отсосать ему. Выражался он более чем откровенно, но именно безропотное томление в голосе Алекса, когда он ответил, ясно дало понять, что эти парни пришли сюда не просто потрахаться.
После этого все еще возбужденный Стерлинг осторожно пробрался наверх и стал ждать на крыльце, когда поднимется кто-нибудь из этих двоих. Брайан и рыжая уехали к ней домой и даже предложили подбросить его до общаги, но он покачал головой и остался до тех пор, пока снизу не появился Алекс с растрепанными светлыми волосами и не зажег дрожащими руками сигарету.
— Привет, — сказал Стерлинг.
— Привет. — Алекс блаженно затянулся. — Хочешь?
— Конечно. Спасибо. — За свою жизнь Стерлинг курил всего несколько раз, но инстинктивно почувствовал, что с этим парнем нужно подружиться, и тогда он узнает все, что нужно. — Я Стерлинг Бейкер.
— Алекс Росс. — Парень прикурил вторую сигарету и протянул ее Стерлингу. — Боже, я просто вырубаюсь. Который час?
— Не знаю. Наверное, около двух. — Стерлинг затянулся, выдохнул, не закашлявшись, и собрался с духом. — Можно спросить тебя кое о чем?
Так началась их дружба, и сейчас, когда в клубе снова стало шумно, Стерлинг посмотрел на Алекса со смесью нежности и благодарности. Именно это и было ему нужно, он всегда знал это в глубине души, а Алекс открыл ему глаза.
— Но это же должно что-то значить, — наконец сказал он. — Просто не то, на что ты намекаешь. Может, дело в нем, я все еще помню, как он вел у нас занятия. Что-то вроде условного рефлекса, понимаешь?
Причина была неубедительной, но Алекс, судя по неуверенному кивку, похоже, поверил.
Может, Стерлинг сумел бы убедить и самого себя, если бы не вспомнил те несколько раз, когда пытался сам дать Алексу то, в чем он так нуждался, и безнадежно провалился. Смотря в глаза Алексу, с предвкушением во взгляде и безмятежным выражением на обычно неспокойном лице, Стерлинг впадал в панику. Приказы, которые нужно было говорить громко вслух, он отдавал, запинаясь, осипшим дрожащим голосом. Он противоречил сам себе, срывался на терпеливом Алексе, разочарование из-за неудачи кислым привкусом оседало на языке и окончательно портило настроение. Вторая попытка несколько ночей спустя оказалась откровенно скучной, хотя после Стерлинга еще долго терзало ощущение чего-то мучительно недосягаемого, отчего он часами не мог заснуть, уставившись в темноту своей комнаты, пока тело изнывало от жажды.
Подчиняться. Он никогда не относил себя к сабам. Нет. Ему просто нужен опыт, вот и все, нужно пропитаться здешней атмосферой. Он всегда быстро учился, был наблюдательным и талантливым — так говорилось в каждом его табеле успеваемости.
— Можем попробовать еще разок сегодня, если нам обоим не повезет, — прошептал Алекс, и его глаза сверкнули, когда он облизнул губы. — Боже, я забыл, как это место меня заводит… — Он издал звук, очень похожий на довольное урчание, и снова вступил в общую беседу за столом.
Однако минутой позже все взгляды оказались прикованными к паре в центре ближнего танцпола, и когда Стерлинг повернулся посмотреть, что же привлекло всеобщее внимание, внутри у него словно что-то оборвалось.
Там стоял Оуэн Сойер — иногда преподаватель, а иногда Дом, судя по тому, как опустила взгляд в пол женщина рядом с ним — с каким-то орудием порки в руках и холодным, отстраненным взглядом.
У женщины были прямые темные волосы чуть ниже плеч. Она повернулась к Соейру спиной, скрестив запястья и давая ему связать их чем-то наподобие шелкового шарфа. Все сидящие рядом со столом Стерлинга замолчали, так что он услышал, как Сойер что-то тихо сказал женщине — что-то одобрительное, тем же тоном, каким обычно общался с учениками на занятиях. Еще он произнес ее имя: Кэрол. Стерлинг смотрел на Сойера с двойственным чувством — в нем боролись паника и возбуждение. Он же хотел стать им, разве нет? Таким же совершенно уверенным в себе, контролирующем происходящее. Хотел чувствовать, как скользят по ладони и сквозь пальцы прохладные гладкие кожаные хвосты плети, хотел сделать такой же жест рукой, и чтобы саб немедленно опустился на колени плавным, изящным движением, принимая именно такую позу, которая абсолютно точно подходила для того, что он задумал.
Рука Сойера скользнула под распущенные волосы и обхватила шею Кэрол. Стерлинг почти почувствовал эту собственническую, властную хватку на своем затылке и в отчаянии закрыл глаза, побежденный, поглощенный напряженным желанием, настолько острым и ослепительно ярким, что по сравнению с ним все краски окружающего мира, казалось, поблекли.
Боже. Он еле держал себя в руках, мучительно осознавая, каково это — стоять на коленях на этом полу, чувствовать его жесткую деревянную поверхность, ощущать огненные вспышки боли, бегущие от связанных запястий к плечам. Он совершенно ясно представлял себе, как смотрел бы на Сойера из этой позы, скользя взглядом вверх по его стройному телу к лицу.
Его руки дрожали, когда он наблюдал за тем, как Сойер начал расстегивать блузку Кэрол, пуговицу за пуговицей, неторопливо и небрежно, словно у него было полно времени, да и вообще его не особенно интересовало происходящее. Но Стерлинг знал, что это — часть игры. Глаза Кэрол — широко раскрытые, влажные и темные — почти всегда были опущены, но время от времени она бросала взгляд на лицо Сойера, будто что-то пытаясь в нем разглядеть.
