Его плохая малышка (ЛП) - Мэдисон Фэй
Эти пронзительные голубые глаза. Темные волосы. Это мускулистое тело, и боже мой, эти татуировки. Он оказался всем, чего я втайне желала, и именно такой я и стала с того самого дня.
Похотливой.
Плохой.
Все два месяца, стоило мне просто пройти мимо кабинета нового директора или, черт возьми, услышать его глубокий властный баритон по интеркому, мои трусики увлажнялись. Просто увидев его в коридоре, я рисковала снова пропустить уроки и вернуться домой, чтобы приласкать пальцами потаенные местечки моего тела, воспламенившиеся от желания.
Сгорая от страсти к недоступному мистеру Ноллсу последние два месяца, я наконец подумала, что свободна. До тех пор, пока не узнала о дерьмовых летних семестрах, которые должна пройти этим летом. Пока не поняла, что Пол и Кэрри отправились в путешествие по Азии на все лето, а я буду здесь, в Уэст-Хейвене, в Торнбулле, и снова буду превращаться во влажную, липкую, всхлипывающую лужицу каждый раз под взглядом директора.
Его зовут Кристиан Ноллс
Ему тридцать восемь лет.
Он директор моей школы.
И буквально, всё в нем заставляет меня рухнуть на колени и поклоняться его телу. Каждая моя мысль с того дня в его кабинете вращалась вокруг желания, чтобы он сорвал с меня одежду, нагнул над собственным столом и сделал с моим телом всё грязное и развратное.
Моя «плохая» репутация в этой школе полностью основана на дерьмовых историях, которые я сама же распространяю. Видите ли, половина школы считает меня шлюхой, но несмотря на репутацию плохой девочки, есть одна маленькая незначительная деталь.
Я никогда раньше «это» не делала.
Ну, вы знаете, «это».
Вообще-то, на самом деле ничего из «этого». Правда. Даже у Джона и Майка имелись постоянные подружки в школе. Но не у меня. Ни парней, ни интрижек, ни секса на одну ночь. Ничего.
Я всего лишь притворялась плохой девочкой — это единственный способ отдалиться от обитателей этого убогого дерьмового городишки и этой школы. Но теперь возникла одна маленькая проблема: Кристиан Ноллс заставляет меня быть плохой.
Он заставляет меня становиться очень, очень плохой девочкой для него и только для него.
И сегодня я собираюсь что-то с этим сделать.
Глава 3
Темпест
Я медленно затягиваюсь подрагивающей в губах сигаретой. Знаю, он видел, как я пошла сюда. Знаю, потому что он находился в своем офисе, когда я тихо «прокралась» за спортзал прямо под окнами его кабинета. Знаю, что такой мужчина как он, решительный, жесткий и доминирующий альфа, не сможет спустить нечто вроде прогула. Знаю, что он захочет всё выяснить.
Я снова вздрогнула.
Знаю, что он застукает меня и что это значит.
...Или надеюсь, что знаю.
Понимаю, что моя юбка задрана слишком высоко. Осознаю, что расстегнула слишком много пуговок на форменной блузе. Знаю, что у меня на губах слишком много скользкого, влажного розового блеска.
И что на мне самые сексуальные черные стринги, которые я смогла найти в торговом центре в прошлые выходные.
Знаю, что когда Кристиан Ноллс заметит, что я прогуливаю уроки и курю за спортзалом, то разозлится. И что на его великолепном точеном подбородке запульсирует мускул. Знаю, что его широкие мускулистые плечи напрягутся, от чего сексуальные татуировки на его шее и запястьях заиграют так, что я снова растаю.
Знаю, что он накажет меня за плохое поведение.
...А потом я покажу ему, насколько плохой могу стать.
Я снова мучительно затягиваюсь, морщусь от отвратительного вкуса, моля бога, чтобы это того стоило, и замечаю, как замерли передо мной побледневшие Майк и Джон. Майк поспешно бросает сигарету, а с приоткрытых губ перепуганного Джона она сваливается сама.
Я чувствую его присутствие ещё до того, как он заговаривает. Затрепетала всем телом и напряглась, и тут слышится его глубокий властный баритон.
— Какого черта тут творится, — шипит он, от звука его голоса между бедер мгновенно стало влажно. Я вынимаю сигарету изо рта и, прикусив нижнюю губу, сжимаю бедра. Липкий жар моего желания увлажнил льнущие к телу стринги.
— Вы двое, — рычит Кристиан, угрожающе ткнув пальцем мимо меня — я так и не обернулась — в Джона и Майка. — Вы двое немедленно отправляйтесь в кабинет заместителя директора Далтона.
Эти два придурка просто пялятся на него с ужасом в глазах.
— Немедленно, джентльмены!
Майк и Джон, едва ли не взвившись в воздух, опережая друг друга, кидаются через лужайку в сторону главного корпуса.
А мы, наконец, остаемся наедине.
— Развернитесь, мисс Кенсингтон, — рычит великолепный властный директор позади меня.
Я сглатываю, с трудом пытаясь на задрожать. Бросаю сигарету на землю, растоптав её каблуком черного ботинка.
— Темпест.
От звука моего имени, слетевшего с его губ, я ломаюсь и действительно дрожу. И понимаю, он это заметил. Я медленно оборачиваюсь, пульс бьется со скоростью миллион миль в минуту, мое тело тает перед намного более взрослым, очень запретным, невероятно сексуальным, грубым и властным директором, он оказался единственным мужчиной на земле, которого я жажду назвать своим.
Я не решаюсь взглянуть на Кристиана, но вдруг он протягивает руку и касается длинными и сильными пальцами моего подбородка. Он приподнимает его, заставляя мои глаза медленно скользить по каждому дюйму его жесткого мускулистого тела, пока мой взгляд не встретился с его.
И я потерялась.
— Ну, — рычит он, прожигая меня взглядом насквозь, от едва заметной ухмылки на его, словно высеченном из гранита, подбородке виднеется ямочка.
Он не произносит ни слова, просто молча стоит, возвышаясь надо мной. От одного его присутствия я становлюсь такой влажной, уверена, если и дальше буду тут стоять, то влага просто потечет по моим бедрам, и то, с каким голодом, словно я его последняя трапеза, он смотрит на меня, совсем не помогает.
В воцарившейся тишине от его взгляда я так сильно возбуждаюсь, что наверняка он чувствует мой запах.
— Неважно, — легкомысленно отвечаю я, вкладывая в эту насмешку как можно больше дерзости. Я хочу подтолкнуть его, хочу, чтобы он сломался. Вижу его сильные и мощные руки и плечи, вижу, как татуировки играют под его рубашкой. Вижу его свирепый взгляд, поджатые губы, вижу, как подобное демонстративное сопротивление его власти и насмешки подталкивают его к точке кипения.
И я этого хочу.
Эта мысль одновременно пугает и возбуждает, как ничто другое. Потому что я жажду увидеть, что со мной сделает Кристиан Ноллс, когда сорвется и перестанет сдерживаться.
...И я хочу посмотреть, что он со мной сделает.
— Вы не можете указывать мне, что делать...
— Смотри на меня, — рычит он. Внезапно, когда начинаю отводить взгляд и отворачиваться, он сильной рукой хватает меня за запястье. Меня окутывает жаром, и клянусь, от прикосновения его руки к обнаженной коже впервые меня словно пронзило электрическим током прямо в лоно.
Я ахаю, скользнув взглядом вверх по его мощной груди, к точеному подбородку, и теряюсь в его яростном, жарком взгляде.
— В мой кабинет, мисс Кенсингтон, — рычит он, пронзая меня свирепым взглядом, от чего я сжимаю бедра и с трудом сдерживаю стон. — Пора вам узнать, что происходит с плохими девочками в моей академии.
Глава 4
Кристиан
Она шла впереди всю дорогу до моего офиса. А я смотрел. На моем подбородке дернулся мускул, пульс взревел в венах, член едва не прорвал дыру в брюках, пока я наблюдал, как её упругая маленькая недоступная попка плавно покачивается под короткой плиссированной юбкой.
И, клянусь богом, я чувствовал её аромат. Возможно, это шампунь или ополаскиватель для белья, или гребаные феромоны. Но, черт возьми, чтобы это ни было, оно сводило меня с ума, пока внезапно я не осознал, что именно дразнило мое обоняние, вызывая головокружение, почти заставив потерять контроль прямо там, на крыльце школы.
Я, черт возьми, ощущал аромат её сладкого тугого запретного влагалища. От этого запаха невинности я зарычал достаточно громко, и она, вероятно, услышала, так как слегка подпрыгнула. Мой член мгновенно набух под брюками, когда я последовал за Темпест по главному коридору — к счастью, в это время дня пустому — к моему кабинету, вдыхая её аромат и осознавая, что назад пути нет.
