Я буду с тобой
Подо мной большая головка, она давит снизу, и я пытаюсь отодвинуться. Но Тим не пускает, тянет обратно, насаживая на себя. Дергаюсь снова — горячо. Мне кажется, его член стал еще больше, и я не понимаю, как он во мне помещался.
Опять пячусь, и тогда Тим раздвигает членом складки и находит клитор. Я со стоном ерзаю по шелковистой влажности, ощущения сводят с ума. Его обнаженная плоть упругая и горячая, и я теку, теку прямо на возбуждающий меня член.
Никогда не думала, что я настолько чувствительна. Дрожь идет изнутри, начинаю двигаться быстрее, но Тимур тормозит, крепко фиксирует, и я продолжаю стонать, выгибаясь.
— Поласкай себе соски, Ника, — слышу сиплое и послушно кладу руки на грудь.
Поглаживаю, зажимаю пальцами возбужденные вершинки, потираю их ладонями. Смотрю на Тима, его глаза горят, жадно съедают меня, а от меня уже ничего не осталось кроме чувствительной скользкой плоти.
Тугая спираль скручивает низ живота. Внутри запускаются тысячи крохотных маятников, они мерно раскачиваются, и я подстраиваюсь под их колебания.
— Смотри, — отрывисто выдыхает Тим и показывает мне глазами туда, где его член собирает соки с мокрых складок.
Теперь Тимур держит меня на весу обеими руками, а его член скользит по промежности. Головка раздвигает верхние губы, задевает клитор, выходит наружу и снова ныряет обратно. Мы вместе смотрим, Тим шумно сглатывает, а я не перестаю стонать.
Когда он насаживает меня на член, мы оба шипим. Изнутри распирает, я выпрямляю колени и хочу подняться, но Тим тянет за бедра вниз и вдавливается твердым стволом, пока его пах не упирается мне в промежность.
— Такая тугая, такая ох…енная, — шепчет Тимур, отпуская бедра и накрывая ладонями мои ладони, — давай, детка, трахни меня сама.
Он смотрит в глаза, но кажется, будто меня считывает. Как и я его. Сокращаю стенки, сжимая член, и начинаю двигаться. Движение бедрами — пальцы обводят ареолы, соски топорщатся, ожидая своей очереди.
Двигаюсь быстрее, резче. Тим дышит рвано, глаза сверкают двумя сгустками пламени, в которых мы оба горим.
— Кончи на мне, Ника, сладкая моя, давай, — он врывается мне в рот большим пальцем, а потом подносит его к паху.
Движение бедер вперед, и я касаюсь влажного пальца набухшими складками. Еще движение — клитором. Вскрикиваю от пронзившего ощущения и двигаюсь по большей амплитуде, стараясь насадиться на палец. Тим никак не помогает, просто держит руку.
В глазах темнеет, гулко бухает сердце, я трахаюсь сама о член и о палец Тима. Он тоже стонет при каждом моем движении, а потом вдруг впивается в бедра. Приподнимается, отбрасывает мои руки и ловит губами грудь.
Теребит языком сосок, и я уже не сдерживаюсь. Кричу, хватаюсь за Тимура, двигаюсь исступленно. Все мое естество мечется между тремя источниками наслаждения, выцепляя нити удовольствия и связывая их воедино.
— Кончи, Ника, давай, маленькая, — Тим засасывает сосок, начинает двигать пальцем, спираль в животе сжимается и выстреливает, а я корчусь и извиваюсь, спазмами сокращаясь на члене Тима и выкрикивая его имя.
Его взгляд мутнеет, он рывком дергает меня на себя и закрывает рот своим. Держит за ягодицы, чуть приподняв, и ударяется в них пахом.
Меня бьет током, но пошевелиться не могу — Тимур вколачивается в меня с остервенением, снизу членом, вверху языком. И когда он внутри напрягается и извергается семенем, я обессиленно замираю.
Тимур с каждым спазмом громко и хрипло стонет, а я прижимаюсь губами к его виску, счастливая, и мне кажется, даже пусть совсем немного, но любимая.
— Ника, — хрипит Тим, — я тебя… я тебя…
С трепетом замираю, неужели он сейчас скажет?..
— … убью, — выдыхает, продолжая сокращаться и вдавливаться в меня все еще твердым членом. И я закрываю глаза.
