Бесчувственные сердца (ЛП) - Слоан Харпер

— Я знаю, знаю. Но хочу, чтобы ты была в курсе, как я ценю твою поддержку, которую ты давала мне на протяжении многих лет. И за то, что заставила меня посмотреть на вещи по-другому в то утро, когда я сама не могла сделать этого. Не знаю, предприняла бы я те шаги, которые мне удалось сделать за последние две недели, если бы не твой толчок.

Она пожимает плечами.

— Как я уже сказала, это то, кто мы есть.

— Мне казалось, что я спала всю свою жизнь, Пайп. Всё, что я могла видеть, это то, что привело к потере моих родителей. Ты права, я использовала это, не позволяя себе жить. Доктор Харт тоже очень помог. Не думаю, что начала бы интенсивную терапию, к которой он подталкивал меня в течение многих лет, если бы ты не заставила меня слушать. Заставила меня увидеть. Знаю, что никогда не смогу тебя отблагодарить за то, куда меня привела твоя суровая правда.

— Ари, не приписывай мне всё это. Ты была готова, и я поверила в это. Мне просто нужно, чтобы ты тоже в это поверила.

— Это ты подтолкнула меня к тому, чтобы я начала в это верить.

— Неважно. Мне неудобно брать на себя ответственность за всё. Но, ради того, чтобы ты рассказала мне о последних двух неделях и о том, что случилось с Торном после моего вчерашнего отъезда, я скажу тебе «пожалуйста», и я рада, что ты, наконец, поверила.

— Знаешь, две недели назад я бы ни за что не подумала, что буду благодарить тебя.

Она смеётся, но ничего не говорит. Я знаю, что она ждёт, когда я продолжу. Она не скрывает своего волнения за меня.

— Доктор Харт помог мне открыть глаза до конца. В первую неделю я испытывала все мыслимые и немыслимые эмоции. Все. Это было ужасно. Это было невероятно, но это было именно то, что мне нужно. Каждый день в первую неделю я проводила по четыре часа в его кабинете, и к тому времени, когда ложилась спать, чувствовала очередную перемену. В прошлый понедельник я начала наш сеанс с принятия того, что произошло, и чувство вины полностью отделилось от моего сознания. Все последнюю неделю мы провели, преодолевая горе, которое я испытываю из-за потери своей семьи. Мне всё ещё кажется, что внутри меня есть пустота, но я знаю, что это нормально... даже если она никогда не заполнится полностью. Всё в порядке, и, что более важно, я в порядке.

Она шмыгает носом.

— Половину прошлой недели мы говорили о Торне и о том, почему для меня было нормально держать тебя рядом, но не подпускать к себе кого-то другого.

— И? — выдыхает она, ловя каждое моё слово.

— И я не совсем испугалась, когда вчера он неожиданно появился. Всё это благодаря тому, к чему я пришла на сеансах с доктором Хартом.

— Боже, Ари. Это так здорово.

— Знаю, что не могу контролировать то, что происходит в моей жизни, но также не могу продолжать жить неполной жизнью. Доктор Харт научил меня нескольким упражнениям на случай, если я снова начну нервничать, но он думает, что они мне не понадобятся, потому что я не вернусь туда, откуда начала. Теперь моя терапия будет проходить раз в две недели всего час, а не четыре. Я не перестану с ним видеться. Даже если настанет такой момент, что он мне больше не понадобится, я всё равно продолжу ходить к нему.

— Неужели?

— Да. Это были тяжёлые две недели, но я не хочу потерять ту силу, которую приобрела с тех пор, как вернулась к сеансам. Когда-нибудь настанет момент, когда я буду нуждаться в нём только раз в месяц, может быть, раз в несколько месяцев, но это ещё не скоро.

— Моя лучшая подруга вернулась, — шепчет она, и из её глаз текут слёзы.

— Да, — подтверждаю я, поднимаясь с кресла и направляясь к ней.

Она встаёт в ту же секунду, как я обхожу свой стол, и мы встречаемся, крепко обнимая друг друга.

— Мне так жаль, что я не смогла найти дорогу назад раньше.

— Заткнись. Самое главное, что ты вернулась, что ты здесь со мной, и ты готова двигаться вперёд.

— Он разбудил меня, Пайп. Он сделал это, но именно ты заставила меня понять причину страха, который мучил меня в ночных кошмарах. Ты сделала это и подтолкнула меня к пониманию, что мне нужна помощь доктора Харта, чтобы, наконец, поверить в то, что ты мне всё время говорила.

Мы обнимаемся некоторое время, ни одна из нас не хочет отпускать другую. Когда она отстраняется, её покрасневшие глаза изучают мои.

— Я действительно рада, что ты вернулась.

— Я тоже.

Она делает глубокий вдох:

— А что насчёт Торна?

— Как долго ты терпела, чтобы расспросить меня о его вчерашнем визите?

— С тех пор, как проснулась сегодня утром. На самом деле, я хотела позвонить тебе ещё вчера вечером, но мне удалось сдержаться. Еле-еле.

Я смеюсь, предлагая ей присесть на диван. Жду, пока она усядется, теребя браслеты на руке.

— Я рассказала доктору Харту, как мы с ним познакомились. Рассказала ему о визите в Орчард, контракте, пари... обо всём. Хотя ему не особо понравилось то, как всё началось, он почувствовал, что для меня было нормальным продолжать изучать то, что творилось между мной и Торном. Тем не менее, он был обеспокоен тем, что я не торопилась всё выяснять, пока не была уверенна о том, что было нужно Торну… ну, пока я не удостоверилась в том, насколько искренним мог быть его интерес ко мне. Помогло то, что я поделилась звонками и всем тем, что получила от Торна с тех пор, как сбежала от него. Доктор Харт посчитал, что, будь это простое пари, Торн не стал бы пытаться связаться со мной после того, как я ушла.

— Это ведь хорошо, правда?

— В какой-то степени, — неловко смеюсь я. — Однако мы смогли обсудить мой страх впустить кого-то ещё в свою жизнь. Только намного глубже, потому что это отличается от моих отношений с тобой. Я всё никак не могла забыть боль от потери семьи, чтобы смотреть на вещи иначе. Я позволила этой боли и своим страхам затмить всё остальное. Возможно, я не до конца верю, что, если впущу в свою жизнь кого-то ещё, это будет стоить той боли, которую могу испытать в случае потери этого человека, но я готова попробовать. Готова открыть себя, чтобы снова найти свои мечты. Будет ли это Торн? Я не знаю. По крайней мере, я смогу пробовать день за днём, выясняя это.

— Значит ли это, что прошлая ночь прошла хорошо?

— Да. Думаю, да, — прошлая ночь стремительно возвращается, и меня снова окутывает тепло моего решения... ну, моего и Торна.

— И-и-и? — подсказывает она, растягивая слово и играя бровями.

— Он знает, почему я сбежала. Ну, он знает, что я теряла людей в своей жизни, и это заставило меня бояться того, что мы испытали. Ведь это было гораздо сильнее, чем я ожидала. Он сказал, что у него тоже есть что-то в прошлом, а остальное мы решили просто принять и посмотреть, куда это нас приведет. Он также убедился, что я точно знаю, какие у него намерения.

— Это всё, что ты можешь сделать, подруга. Но у меня есть предчувствие насчёт этого мужчины. Итак, теперь расскажи мне, что произошло после того, как вы всё обсудили?

Улыбка исчезает с моих губ, что Пайпер непременно замечает.

— Он заказал ещё одну пиццу — ну, после того, как ты украла ту, которую мы с тобой заказали — и мы разговаривали, пока ждали. А после того, как её доставили, мы разговаривали, пока ели. Ну, наверное, больше говорила я, а он слушал, но было приятно поделиться с ним обычными вещами. Теперь я знаю, что его любимый цвет чёрный, знаю какие у него любимые фильмы, сериалы и книги. Он знает то же самое обо мне. Кроме того, в курсе моей слабости к конфетам «Hershey’s Kisses», к шоколадным рожкам «Dairy Queen», знает о моей одержимости «Kindle», и моей склонности читать дрянные журналы, пока я смотрю ещё более дрянное телевидение. Я думаю, это то, чем два человека, кем бы они ни были, делятся, когда знакомятся. Он пробыл у меня около часа после того, как мы закончили есть, потом поцеловал меня в лоб и ушёл после того, как я пообещала ответить на его звонок в следующий раз. Не уверена какие временные рамки подразумевает этот следующий раз. Давненько я не каталась на этом велосипеде.