Сломай мой страх (СИ) - Беж Рина

Становится ужасно стыдно, еще и голова начинает гудеть от нервного напряжения.

Игнат заходит в кухню, усаживает на островок, сдвигая все банки со специями в сторону. Упирается руками в края столешницы, зажимая мои бёдра и заключая в своеобразную ловушку. Не сбежать, не отодвинуться. Нависает сверху, практически упираясь лбом в лоб, и, удерживая взглядом, требует:

— Рассказывай.

— Я тебя искала, — выдаю самую легкую часть правды и замолкаю.

— И-и-и? — не выдерживает моего молчания мужчина.

— Обошла весь дом, но тщетно. — опускаю ресницы вниз. Слишком уж пристально смотрит, будто самостоятельно считать в глазах хочет всё, о чём хочу умолчать. — Библиотека… Библиотека последней оставалась. Я думала, что ты там… не один…

— Подожди. Ты подумала, что я с кем-то в библиотеке, заплакала и решила выбежать из дома? Я правильно понимаю?

Выдыхаю всю неуверенность, что сидит во мне, и смело киваю. Если бы не встретила Игната в дверях, ни за что потом не поверила в его непричастность к страстным стонам домработницы.

— А на улице что хотела делать? — прищуривается.

— Уехать… домой к себе… или к родителям на юг.

— Пи…сец! — не выдерживает Майский, притягивая меня за попу вплотную и обнимая обеими руками. Не то желая задушить, не то в себя вдавить, сделав одним целым.

Опять утыкаюсь в крепкую шею и вдыхаю полюбившийся аромат.

Хорошо. Уютно.

Спокойно.

— Я с тобой поседею раньше времени. — ворчит в макушку.

Не отвечаю, просто обнимаю в ответ и дышу… Дышу…

Нашу идиллию прерывает хихиканье Кати и… Шубера, что буквально вваливаются в кухню.

— Ооо, не помешали? — выдает весело Павел Олегович, но тут же давится смешком и закашливается, перехватив взгляд Игната.

Я тоже его замечаю, поскольку к новоприбывшим не оборачиваюсь. После истерики нос, как и глаза краснющие, уверена в этом. Хочу сначала умыться, чтобы не сильно пугать народ.

М-да, взглядом Майского можно не только запугивать и до икоты доводить, но и убивать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Смотрю, тебе уже лучше? — выдает хозяин дома таким холодным тоном, что заморозит даже летом.

- Лучше, — подтверждает Шубер, но уверенности в голосе явно становится меньше.

— Вот и отлично! — ухмыляется мой мужчина. — Значит, вечером разомнемся на матах в зале.

И я даже слышу, как сглатывает гость.

— Дать воды? — переключается Игнат на меня, и теперь тон его совершенно другой. Вкрадчивый и мягкий.

— Угу, — соглашаюсь сразу, — и таблетку от головной боли.

— Сейчас сделаю. — отходит на минуту и возвращается со всем необходимым. — Катя, накрывай стол к ужину… на четверых. Я так понимаю, что ты сегодня тут ночуешь?

— Ага, — подтверждает Шубер за девушку.

— Отлично. Значит, Паша, поможешь ей. — подводит итог Игнат и снимает меня со столешницы. — Мы скоро вернемся.

— Завтра твои вещи перенесём в нашу комнату. — Майский заваливается на постель, закидывая руки за голову, и внимательно наблюдает за тем, как я сначала умываюсь, а после переодеваюсь.

Киваю, особо не задумываясь. После произошедшего чувствую некую растерянность. Словно балансирую на канате в воздухе.

С одной стороны, корю себя за то, что подумала про Игната хуже, чем есть. И мне стыдно.

С другой, помню его разговор про любовницу и гоняю мысль, что НЕ случившееся может в любой момент случиться.

Так ухожу в себя, что даже смущаться и краснеть, раздеваясь перед мужчиной, забываю. Скидываю спортивную одежду, в одних трусиках и бюстгальтере достаю из шкафа сарафан нежно-василькового цвета на широких лямках и, не торопясь, его надеваю.

— Лера, иди-ка ко мне. — хлопает по свободному рядом с собой месту на кровати Майский. Выглядит он, как ленивый тигр, что разлегся на поляне под солнышком, зажмурив глаза.

Всю обманчивость картины понимаю, когда приближаюсь. Игнат резко перехватывает мою руку, дергает на себя, роняя, и перекатывается, придавливая. Не успеваю пискнуть, как жесткий поцелуй обрушивается на губы. Властный язык с ходу врывается внутрь и, как хозяин, устанавливает свои правила и порядки. Отдаюсь на волю победителя, не сопротивляясь и подчиняясь.

— С ума по тебе схожу. — выдыхает между поцелуями мужчина. — По тебе, дурочка. Так что прекращай надумывать всякую ерунду. Хотел бы полигамии, не забрал к себе.

Оттягивает голову за волосы назад, открывая для себя шею, и скользит языком вниз. А потом дует на кожу, где влажная дорожка осталась. И меня будто током прошивает.

— Поняла? — возвращается к губам, прикусывая нижнюю, и, прищурившись, ловит мой взгляд.

— Да… — выдыхаю, когда грубая мужская ладонь по-собственнически ползёт от талии вниз до кромки юбки и, нырнув под нее, совершает обратный путь.

— Умница. — сжимает мою попу и перекатывается на спину, укладывая на себя. — Люблю, когда ты в платье.

Обе руки нагло наглаживают мою пятую точку и разминают. А широкий подол сарафана этому никак не препятствует.

Упираюсь ладошками в жесткую грудь и приподнимаюсь. Теперь сама хочу видеть его глаза.

— А ты где был?

Игнат хмыкает на мой собственнический вопрос, но отвечает.

— Ходил с Павлом побеседовать. Мне ваша встреча в среду под моим окном не понравилась, как и его интерес к тебе.

— Но я телефон тогда забыла на качелях, вот и возвращалась. — тут же рассказываю причину ночной вылазки. — А его встретила случайно.

— Ну вот эти случайности он сократит. — хмыкает странно Майский и приподнимается вместе со мной. — Пошли ужинать, ревнивица!

Вечер проходит… своеобразно.

Шубер, который всегда, точнее всё время, что я на него работаю, вел себя, как барин, хозяин жизни и просто очень серьезный человек, сегодня открывается с совершенно иной стороны. Шутит, рассказывает анекдоты и забавные случаи, балагурит и всячески напоминает рубаху-парня. Одним словом, душа компании.

А вот Игнат, на удивление, чуть более серьезен. Нет, он не сидит, насуплено сдвинув брови, или отмалчивается. В беседе участвует, иногда смеется или хмыкает, но скорее поддерживает общение, чем лидирует в нем.

Наблюдая за обоими мужчинами, замечаю насколько они разные. На работе и дома. Совершенно непохожие и непривычные.

Да, меня впустили в ближний круг, позволили увидеть себя с нового ракурса. Раскрылись.

И, если к новому Майскому за эту неделю я привыкла, узнав ближе, то Шубер явно шокирует.

Нет, возможностей сблизиться с руководством при моей специфической должности было предостаточно. Однако, особенность держать дистанцию и не переходить черту, где работа и личное пересеклись бы, въелась под кожу намертво.

Только вот сегодня ситуация изменилась.

Отключаю прежние представления о своем директоре и просто стараюсь воспринимать его, как нового знакомого. Который, судя по всему, возвращаться в рамки «начальник — подчиненная» не планирует.

Павел Олегович, точнее Паша, как он требует себя называть, строит разговор так, словно мы сто лет дружим. Чуть ли не семьями. И очень часто обращаясь то ко мне, то к Игнату, умудряется объединить нас, говоря, как о едином целом.

А это, если включить логику, возможно лишь при условии, что эти двое любят поболтать на личные темы. Ну и мне косточки перемыли. И не единожды.

Вот же!

А еще женщин болтушками называют.

Катя ведет себя довольно естественно. Смеется, поддакивает, а собственнические жесты мужчины поощряет улыбками и «стрельбой глазками». Из чего делаю вывод, что с Шубером они знакомы не первый день. И тесное общение с интимным уклоном — привычно.

Мы вообще интересно сочетаемся, как собеседники. Наша с Игнатом пара более молчаливая и вдумчивая. Паша с Катей — весельчаки-балагуры, легкие и неумолкаемые.

Время за столом летит незаметно, и ужин проходит непринужденно. Даже пауз или неловкостей не возникает.