Алиса Пожидаева - Игры порочной крови
Большим секретом это место не являлось. Воистину, хочешь что-то спрятать — оставь на виду. Просители ходили в небольшой грот на противоположном берегу реки. Там оставляли подношения, там озвучивали просьбы. Иногда получали знак или лекарство. Я миновала узкий ход, поморгала, привыкая к мраку. Едва заметный свет откуда-то сочился, так что замотанную в тёмное одеяние фигуру я заметила. Меня встретили. Как всегда.
Я вспомнила, как пришла сюда впервые. Вернее, впервые после десяти лет отсутствия. Тетушка завела меня под отклоненные струи воды, помогла раздеться, завернула в тёплый плащ и скрылась. В лабиринт подземных залов и переходов меня увлекла уже молчаливая фигура в темном одеянии.
По моим обнаженным плечам скользила губка и стекала теплая вода из ковша.
— Что это? — чуть светящаяся в полумраке жидкость переливалась в ладонях. Моя магия в этом месте словно впала в дремоту. Вода вокруг, но она почти не отзывается на зов.
— Сёзы Богини, — ответ меня впечатлил. За антрацитово-черную капельку Слёз, заключенную в крошечный стеклянный фиал можно отдать целое состояние. А вокруг меня их целое озерцо, пусть и разбавленных.
— Слёзы очищают душу, — шелест голоса сливался с журчанием воды. — Только достигнув истинной чистоты помыслов можно избегнуть..
— Нэя, опять ты наводишь таинственность? — послышался веселый голосок тётушки Мадлен, а потом появилась и она сама.
— Мэд! — голос перестал быть и загадочным и шелестящим.
Тётка, впрочем, не прониклась.
— Не та аудитория, — продолжала она, открывая толстенный фолиант, лежащий перед каменной чашей в которой я плескалась. — Алира, посиди смирно, это может быть немного больно.
— Будто у меня есть выбор.
— И правда нет, — легко согласилась Мадлен.
Устроилась удобнее на коленях, но не удержалась от вопроса:
— А это не опасно…
— Нет, — в один голос ответили мне обе, переглянулись.
— Наоборот, опасно промедление, — закончила тётка, нервно убрала за ухо светлый локон, и начала зачитывать, какой-то текст из книги. Голос звучал и звучал, убаюкивая, расслабляя, уводя за собой. В какой-то момент я отрешенно отметила, как засветились символы по периметру чаши, как замерцала сильнее вода, в ритме моего сердца. Удары звучали всё более гулко, застревая в горле, отдаваясь дрожью в пальцы. С неким болезненным любопытством я поднесла влажную руку в бисеринках мерцающей влаги к лицу. Присмотрелась. Сквозь кожу проступали сосуды, бились, пульсировали и так же светились мертвенным голубоватым светом. Я подняла глаза, встретила сочувственный взгляд тетки и через мгновение поняла, с чем была связана её жалость.
Боль скрутила судорогой всё тело. Я инстинктивно свернулась клубком, хватаясь за живот. Кажется, почти слышала треск. Ощущала, как одновременно сократившиеся мышцы готовы сломать кости, порвать мои жилы. И даже кричать не могла, только корчилась на гладком каменном дне, поднимая брызги. Кое-как собрав остатки воли, я выползла к краю, подтянулась на непослушных руках, цепляясь за гладкий камень. Я почти выбралась, смогла.
Пара женщин склонилась надо мной, как я думала, чтоб помочь. Но моё измученное тело просто спихнули обратно. Там меня и вырвало светящейся водой, восхищения которой во мне не осталось ни на медень. А потом наступило блаженное небытие.
Сознание вернулось ко мне резко, будто с глаз сдернули темную повязку. В первое мгновение я инстинктивно сжалась, в ожидании продолжения жуткой выворачивающей боли. Но она всё не приходила и не приходила. Я немного расслабилась и огляделась из-под ресниц. Было сухо, тепло и очень уютно. Изрядно измотанную меня уложили в небольшой комнатке на застланном шкурами ложе. Горело несколько лампад. Едва заметно тлела широкая жаровня с углями, разгоняя сырость.
В креслах за жаровней сидели те же жрицы, уже оставившие свои тёмные балахоны и теперь одетые в нормальные платья, соответствующие прохладному времени года. Предательницы — мелькнула первая мысль. Тело напряглась, готовое дать отпор, когда одна из них появилась в круге света с саквояжем в руке.
— Нэлиана, — вдруг окликнула та, которой я недавно почти доверяла, насколько вообще способна кому-то доверять.
— Что опять не так?
— Я б не подходила слишком близко, пока моя девочка не начнет здраво соображать, — заявила моя тетка, поднимаясь со своего места, — Таланты у неё… специфические. Можешь пострадать.
— Мне надо её осмотреть, — фыркнула названная Нэей, — Так что она может засунуть свои таланты… подальше. И лежать смирно.
Судя по всему, это было сказано для меня. Пришлось уже открыто привстать на локте, поправляя сползающую шкуру. От этого движения предательски заныл живот. Почему-то от этого простого недомогания у меня всё буквально похолодело внутри. Скользнула ладонью на пострадавшую часть тела.
— Успокойся, — скомандовала жрица, извлекая из саквояжа футляр с амулетами — Всё прошло хорошо, а если ты полежишь смирно, то будет еще лучше. Боли больше не будет.
— Потхх… — я прокашлялась, подчиняясь — Потрудитесь хоть объяснить, что это было.
— Первый ритуал — это всегда больно, — Нэлиана невозмутимо водила надо мной амулетами, щупала, даже в глаза заглянула. Потом что-то отмечала в блокноте.
— Я думала там и сдохну.
— Фу как грубо, — тётя Мадлен поднесла стакан обычной воды. — Учитывай, что лишение магии — всё-таки древняя казнь. Десяток лет без дара для чародея, привычного к постоянному присутствию в жизни магии — достаточно чтобы сойти с ума.
— Но ведь магия проснулась, и я пользовалась ею несколько недель.
— Да, жаль некому было предупредить, чтоб не колдовала, — жрица сложила амулеты обратно. — Понадобится около года, чтоб вывести из организма все последствия. Примерно раз в месяц будешь приезжать, чаще не нужно. И постепенно все последствия печати спадут.
— Что-то мне подсказывает, — откинулась я на меха, — Что я не смогу приезжать сюда раз в месяц целый год.
— Ну и ладно, — тётка пожала плечами, — Сколько сможешь — будем ездить. Потом сделаешь перерыв.
— А это не… — начала я излюбленный вопрос.
— Не вредно! — хором ответили обе. Кажется своим беспокойством я всех изрядно достала.
— Последний раз сегодня? — спросила одна из девушек, что жили в храме.
— Похоже на то, — я шла пещерами, в которых уже и сама неплохо ориентировалась. — Мрачно тут.
— Спокойно, — отозвалась та. Я узнала за это время трёх девушек, ушедших по разным причинам от мира сюда, в пещеры Храма.
