Искушай меня в сумерках (новый перевод) (ЛП) - Клейпас Лиза
– Ну что же... вы для меня – незнакомец, – сказала девушка. – И не думаю, что мне следует принимать решение о своем будущем в то время, когда я все еще влюблена в мистера Бэйнинга.
– Вы все еще надеетесь выйти за него замуж?
– О, нет. Это невозможно. Но чувства никуда не делись, и потребуется время, чтобы забыть его, а до тех пор я не могу судить здраво.
– Все это очень разумно. За исключением того, что с принятием некоторых решений нельзя медлить. И боюсь, что это как раз такой случай.
Гарри немного помолчал, прежде чем тихо спросить:
– Вы знаете, что вас ожидает, если вернетесь в Гемпшир с запятнанной репутацией, не так ли?
– Да. Будет весьма неприятно... если не сказать больше.
Это было очень умеренное определение для того презрения, жалости и насмешек, которые она, как "падшая" женщина, навлечет на себя. И что еще хуже, это могло уничтожить и все шансы Беатрис на удачное замужество.
– И моей семье не удастся оградить меня от всего этого, – вяло добавила Поппи.
– Но мне бы это удалось, – сказал Гарри, дотронувшись до локона на ее макушке и кончиком пальца слегка подправив шпильку в прическе. – Удалось, если бы вы вышли за меня. В противном случае я бессилен сделать что-либо для вас. Не слушайте ничьих советов, Поппи. Ведь именно на вас ляжет вся тяжесть скандала.
Поппи попыталась выдавить из себя усталую улыбку, но у нее это плохо получилось.
– Я всего лишь мечтала об обычной спокойной жизни. А приходится выбирать между жизнью парии и жены владельца отеля.
– Неужели последний вариант столь непривлекателен для вас?
– Это не то, о чем я мечтала, – откровенно призналась девушка.
Гарри обдумывал ее слова, проводя пальцами по кустам с розовыми бутонами.
– Да, это не будет похоже на спокойную жизнь в сельском коттедже, – признал он. – Большую часть года нам придется жить в гостинице. Но на некоторое время мы могли бы уезжать в деревню. Если пожелаете, то получите в качестве свадебного подарка дом в Гемпшире. К вашим услугам также будут личный экипаж и четверка лошадей.
Это было в точности тем, что, по словам ее близких, попытается сделать Ратледж, подумала Поппи, искоса взглянув на него.
– Пытаетесь подкупить меня, Гарри?
– Да. У меня получается?
Его полный надежды тон заставил Поппи улыбнуться.
– Нет, хотя это была очень хорошая попытка.
Услышав шуршание листьев, Поппи позвала:
– Беатрис, ты здесь?
– Через две дорожки от тебя, – последовал радостный ответ сестры. – Медуза нашла червяков.
– Отлично.
Гарри окинул Поппи ошеломленным взглядом.
– Кто... или, осмелюсь спросить, что такое Медуза?
– Ежиха, – ответила Поппи. – Она немного растолстела, поэтому Беатрис занимается с ней зарядкой.
К его чести, Гарри остался невозмутимым, заметив лишь:
– Знаете, я плачу своим служащим целое состояние, чтобы в этом саду не было никаких ежей.
– О, не беспокойтесь! Медуза – это ежик-постоялец. Она никогда не сбежит от Беатрис.
– Ежик-постоялец, – с улыбкой повторил Гарри. Он сделал несколько нетерпеливых шагов, прежде чем повернуться к Поппи. В его голосе снова послышалась настойчивость.
– Поппи. Скажите мне, что вас беспокоит, и я попытаюсь рассеять эти сомнения. Мы сможем договориться.
– Вы весьма настойчивы. Меня предупреждали об этом.
– Да, я – именно такой, как вам сказали, и даже хуже, – без колебаний согласился Гарри. – Но о чем они не упомянули, так это то, что вы – самая желанная и очаровательная женщина, какую я когда-либо встречал, и я сделаю что угодно, лишь бы заполучить вас.
Было чрезвычайно лестно, что ее добивается мужчина, подобный Гарри Ратледжу, особенно после той боли, которую ей причинил Майкл Бэйнинг.
Щеки Поппи окрасил жгучий румянец удовольствия, как если бы она слишком долго пробыла на солнце. Она обнаружила, что уже начала обдумывать эту мысль, хотя бы на мгновение, чисто гипотетически. Гарри Ратледж и она...
– У меня есть вопросы, – заявила девушка.
– Спрашивайте.
Поппи решила действовать без обиняков:
– Вы – опасный человек? Все говорят, что это так.
– Для вас? Нет.
– А для других?
Гарри невинно пожал плечами.
– Я – владелец гостиницы. Насколько опасным я могу быть?
Ничуть не введенная в заблуждение, Поппи одарила его скептическим взглядом.
– Я могу быть доверчивой, Гарри, но я не глупа. Вам известны слухи... вы знаете о своей репутации. Действительно ли вы настолько беспринципны, как о вас говорят?
Гарри молчал довольно долго, пристально глядя на цветущие в отдалении кусты. Солнечные лучи проникали сквозь их ветви, рассеивая тень от листвы над парой в беседке.
Наконец он поднял голову и взглянул прямо на нее. Его собственные глаза казались зеленее молодой, только начинающей прорастать под жарким солнцем, листвы.
– Я не джентльмен. Ни по рождению, ни по характеру. Очень мало людей могут позволить себе быть благородными, пытаясь самостоятельно добиться успеха в жизни. Я не лгу, но редко говорю все, что мне известно. Я не религиозен. Действую в своих интересах и не делаю из этого секрета. Тем не менее, я держу слово, не жульничаю и плачу свои долги.
Помолчав, Гарри пошарил в кармане своего сюртука, вытащил оттуда перочинный ножик и потянулся, чтобы срезать распустившуюся розу. Аккуратно перерезав стебель, маленьким острым лезвием он начал удалять шипы.
– Я никогда не применил бы физическую силу против женщины или того, кто слабее меня. Я не курю, не нюхаю и не жую табак. Я умею пить, не пьянея. Я страдаю от бессонницы. И я способен справиться с любым делом.
Удалив последний шип, Гарри протянул ей розу и незаметно засунул ножик обратно в карман.
Поппи уставилась на шелковистый розовый бутон, скользя пальцами по краям его лепестков.
– Мое полное имя – Джей Гарри Ратледж. Единственным человеком, называвшим меня Джеем, была моя мать, и именно поэтому я не люблю это имя. Она бросила нас с отцом, когда я был еще очень маленьким. С тех пор я не видел ее.
Поппи смотрела на него, широко раскрыв глаза и понимая, что это было деликатной темой, которую Гарри Ратледж не часто, если вообще когда-либо, обсуждал.
– Я сожалею, – тихо сказала девушка, постаравшись, чтобы в ее тоне не было жалости.
Он пожал плечами, как если бы это не имело значения.
– Это случилось очень давно. Я едва помню ее.
– Почему вы приехали в Англию?
Опять пауза.
– Я решил заняться гостиничным бизнесом. И в независимости от того, ждал ли меня успех или провал, мне хотелось быть подальше от отца.
Поппи могла лишь догадываться о том, какое количество невысказанной информации таилось за этими скупыми фразами.
– Это не вся история, – скорее заявила, нежели спросила девушка.
Тень улыбки коснулась его губ.
– Нет.
Поппи вновь посмотрела на розу, чувствуя, как пылают ее щеки.
– Вы... вы... хотите детей?
– Да. Будем надеяться, что их будет больше, чем один. Мне не нравилось быть единственным ребенком.
– Вы бы хотели растить их в отеле?
– Да, конечно.
– Полагаете, что здесь подходящая обстановка?
– У них будет все самое лучшее. Образование. Путешествия. Обучение всему, что их заинтересует.
Поппи попыталась представить: каково будет детям находиться в отеле? Возможно ли в таком месте, как это, когда-нибудь почувствовать себя дома? Кэм как-то сказал ей, что для цыган домом был целый мир. До тех пор, пока с тобой твоя семья, ты всегда будешь дома. Она посмотрела на Гарри, размышляя, на что это было бы похоже – жить вместе с ним. Он казался таким замкнутым и неуязвимым. Было сложно представить этого мужчину, делающим обычные вещи, такие, как, например, бритье или стрижка волос, или пребывание в постели с простудой.
– Будете ли вы верны своим брачным клятвам?
Гарри выдержал ее пристальный взгляд.
– В противном случае, я бы не стал их произносить.
