Юлия Славачевская - Третий – не лишний! (СИ)
– Угу, – немедленно сделала я вывод. – На ступени эволюции стоит выше женщины.
– Колючка, – чмокнул меня в макушку синеглазый.
– Лысину протрешь, – буркнула я, все еще под впечатлением от рассказа. – Удобно вы все тут устроили. Лосей, если что – на выпас в лес. Индюков – туда же. Собачки... главное, чтобы эти крокодилы своих людей не ели! А коли сожрут десяток посторонних – никто и не заметит.
– Хозяйка, – хохотнул Эмилио, снимая меня около трехэтажного каменного дома. – Сразу всех по местам расставила.
Кроме каменной 'хижины' (статус обязывает), здесь в отдалении стояла еще пара домов с соломенной крышей и загоны для скакунов и птицы.
Дальше осмотреться мне не дали, сняли с лося и понесли в дом.
– Теперь я секс-игрушка! – запела я песенку, болтая ногами в воздухе. – Домашняя зверюшка! И мне никто свободы не дает!
– До чего же ты голосистая, – неодобрительно заметил волокущий меня вовнутрь Эмилио.
– Это нервное, – заверила его я. – Послушай лучше! – и снова заблажила. – Жесткий трах сегодняшнего дня! Двое вас на одну меня! Ты не трожь меня, ты не трожь меня, дай поспать до завтрашнего дня!
– Наверное, я с тобой соглашусь, Филлипэ, – обратился к другу Эмо. – Когда она молчит, все гораздо проще.
– Тогда нужно сделать, чтобы она молчала как можно больше, – мрачно сказал синеглазый, кивая выбежавшим встречать хозяев слугам.
Нас приветствовали уже знакомые мне рыжик с белобрысым, три дородные тетки и молоденькая девчушка.
Филлипэ скинул плащ и маску на руки слуге и перехватил меня у Эмилио, пока тот раздевался.
– Ванна готова? – бросил он слугам.
– Пять минут, – быстро отреагировала одна из теток и смылась.
– Сейчас ты искупаешься, моя радость, – сообщил мне Эмо. – И твоя хандра пройдет.
– Конечно! – закатила я глаза. – Когда тебе наступает хана, то до хандры уже не доходит.
– Да что же ты за существо такое! – возмутился Филлипэ, поднимаясь вверх по лестнице со мной на руках. – Что бы с тобой не делали, ты всегда недовольна!
– А ты ничего не делай, – посоветовала я. – И увидишь результат.
– Давай так, – занес он меня в спальню с безбрежной кроватью. – Ты попробуешь смириться хотя бы на время и дашь нам шанс доказать, что все не так уж плохо.
– А потом? – посерьезнела я, не мешая ему стаскивать с меня одежду.
– А потом мы поговорим, – пообещал он. – Если, конечно, в этом будет необходимость. В большинстве случаев, женщины быстро привыкают и сразу успокаиваются.
– К тому же, – влез Эмилио, снимая с меня сапожки. – Ты, возможно, уже носишь ребенка.
– Надейся, – фыркнула я. – Но поход разумный, зная историю вашей страны. Хорошо, я попытаюсь быть...э-э-э... менее критичной. Но только одну неделю. А потом мы сядем и поговорим!
– Хорошо, дорогая, – закивали довольные мужчины, наивно полагая, что они меня обдурили. Счас!
– Высокие лорды, – поскреблась с другой стороны двери служанка. – Ванна готова.
– Приготовь халат для леди, – распорядился Филлипэ, стаскивая с себя камзол. – Добавь смену чистой одежды для нас – и можешь быть свободна. Да, и распорядись по поводу ужина.
– Как прикажут высокие лорды, – пропела женщина и зашлепала по лестнице.
Мужчины споро и слаженно стащили с меня все – от туники до штанов, и сами освободились от лишней одежды. После чего Эмилио подхватил меня руки и потащил из комнаты в ванную, которая располагалась на том же этаже в конце коридора.
Я честно придерживалась новых правил игры и по-партизански молчала, хотя и испытывала жуткое раздражение от навязанной мне роли, на которую согласилась по глупости и доброте душевной.
– Какая умница, – довольно сказал Филлипэ, отметив мою молчаливость.
Ванная поражала своими размерами. Особенно в глаза бросался каменный бассейн, размерами скорей напоминавший джакузи на пятерых, нежели ванну.
Синеглазый осторожно, как с хрустальной, снял с меня последнюю одежду, пока Эмилио проверял температуру воды. После чего меня опустили в горячую воду, где, судя по одуряющему аромату, уже были растворены пахучие масла.
– У нее опять потертости, – сообщил другу Филлипэ, залазя следом. – Надо не забыть потом полечить.
– Да, – кивнул тот, присоединяясь. – У Магдалены атласная нежная кожа...
Я скрипнула зубами. Создавалось ощущение, что меня здесь просто нет.
Мужчины нежно, но со знанием дела вымыли меня, скользя огрубевшими намыленными ладонями по груди, пощипывая соски. Отмывая и гладя распаренную кожу.
Эмилио притянул меня к себе спиной, заставив почувствовать вздыбленный член, и вымыл волосы, ополаскивая каждую прядку и игнорируя рвущийся в тело орган.
Филлипэ с таким же отрешением скользнул мне между ног, промывая складочки.
– Такая нежная, – с восторгом поделился он с другом. – Такая сладкая. Так бы и съел.
– У нас еще будет такая возможность, – хмыкнул Эмилио.
Я закатила глаза. Боже, на что я подписалась? Как мне, воспитанной на самостоятельности и независимости, выносить все это шовинистическое отношение? Надеюсь, что на неделю меня хватит. А там посмотрим.
Мужчины, наконец, закончили меня мыть и вынули из ванны, аккуратно промокнув воду мягкими полотенцами. Еще раз осмотрев мое тело, они смазали все на их взгляд проблемные места мазью и усадили меня на скамейку сохнуть, пока мылись сами.
Я рассматривала идеально сложенные мускулистые тела, по которым бежали струйки воды и начинала завидовать сама себе. Потом вспоминала, что они со мной творят и мгновенно разочаровывалась.
Так и захлебывалась слюной. Сначала от вожделения, а потом от злости.
Закончив омовение, временные мужья быстренько оделись. Практически полностью. То есть нижнее белье, брюки, рубашки и короткие мягкие сапоги. Мне же достался лишь длинный бархатный халат, отороченный кружевом. Который они с многообещающими улыбочками натянули на меня.
Так бы и стерла с их лиц эти плотоядные ухмылки! И желательно наждаком! Так, чтобы до первого этажа одни уши доехали!
– Жду не дождусь, – промурлыкал мне на ухо Филлипэ, приподнимая мою грудь на ладонях сквозь ткань. – Когда сниму с тебя это одеяние и заставлю кричать от желания.
Честное слово, мне нужно выдать даже не медаль за терпение. И не орден. Мне следует прижизненно отлить памятник в бронзе. Бюст. И подарить мне. Чтобы я этим бюстом одарила этих двух засранцев. По головам.
