В лапах зверя (СИ) - Зайцева Мария
Одни проблемы от меня.
— Ты тоже мог бы не усердствовать, — говорит охранник, — у Пашика скоро соревнования, а ты его головой о батарею уронил.
— Нехрен к сестренке цепляться! — возмущается наигранно Сава, — родную кровь не дам обижать!
— Что-то не больно она на тебя похожа…
— Да ты че? Профиль! — он вертит меня за подбородок, показывая охраннику мой профиль, — анфас! Одно лицо!
Покраснев, вырываю подбородок из наглых пальцев, а охранник усмехается.
— Слава богу, нет. Иначе девочку было бы жаль… С такой-то физиономией…
— Эй-эй, попрошу! Я — красавчик!
— Ты — щелкун!
— Вот зря ты, Славян, меня обзываешь… Я ведь обидеться могу…
— Напугал.
Сава пару секунд морщит лоб, придумывая, что бы еще такого сказать, и в итоге переключается на меня:
— Если приедет Сандр, скажи, что этот урод к тебе приставал, поняла?
Киваю.
— Он и так приставал…
— Скажи, что под юбку лез, — говорит Сава, — Сандр на репутации повернутый. Честь семьи и прочий бред. Он тогда меня не сильно месить будет… Хотя, все равно, плакала моя девочка…
— Какая девочка? — недоумеваю я.
— А вот, глянь, — он достает телефон и открывает картинки. С удивлением понимаю, что речь идет о машине. Красивой. Черненькой с каким-то фиолетовым супер-отливом и хищным разрезом фар.
Сава описывает ее характеристики, которые я, естественно, мгновенно пропускаю мимо ушей.
— Крутая, да?
Киваю. Крутая.
— Она в одном экземпляре, в Европе. Мне ее приятель подогнал, только опатить осталось. У Лонго самые охуенные тачки… И вот теперь мне она не светит, скорее всего… Если ты неправильно себя поведешь.
Растерянно давлюсь воздухом под его неожиданно пристальным жестким взглядом. Ой, как давит. Прямо, как братишка старший. Семейная харизма, мать ее.
— Надо, чтоб Сандр понял, что я нихрена не виноват, — с нажимом говорит Сава, — скажешь, как я прошу?
— А если он мне… Не поверит?
— Надо, чтоб поверил, сестренка.
Я не успеваю ничего сказать, потому что дверь в приемную открывается со стороны ректора и одновременно — со стороны коридора.
— Это он все! — бубнит появившийся на пороге Пашик, хлюпая разбитым носом и сверкая заплывающим уже глазом, — сучара! Кинулся просто так!
Он еще что-то говорит, но я не слышу.
Все шумы заглушаются гулом в ушах, как при низкочастотном звучании. Потому что на пороге приемной стоит Сандр.
И взгляд его, бегло прошедшийся по всем присутствующим, якорится на мне.
И вспыхивает холодным, яростным огнем.
Ой-ей…
И как я буду защищать Саву, интересно, если язык к небу прилип и вмерз туда, похоже?
Глава 34
— Сандр, братух… — тут же встает со своего места Сава, непроизвольно заслоняя меня от яростного звериного взгляда.
И я трусливо пользуюсь его защитой, очень уж страшно сейчас! Дико страшно!
— Сидеть, — холодно командует Сандр, и Сава послушно хлопается обратно на задницу.
Сандр снова смотрит на меня. Потом на брата. Потом опять на меня… Ой… Не думай то, что ты там себе думаешь! Не надо!
У меня начинают мелко трястись пальцы, но молчать невозможно. Надо как-то прервать ту жуткую направленность мыслей, которуя я сейчас очень даже четко отслеживаю!
Сава не виноват! И он вообще не…
— Сава не виноват! — Боги, это я, что ли, говорю? Реально, я?
Ощущение, будто на языке льдинки! Остро и больно. Но надо говорить.
— Просто этот… — киваю на застывшего и судя по всему, тоже попавшего под звериное влияние Пашика, — он гадости говорил! И угрожал!
— Да что вы себе позволяете? — раздается манерный, хоть и нервный голос мужика, стоящего за спиной Пашика, — голословные обвинения!
Сандр тут же находит себе новую жертву для звериного гипноза, и ректор затыкается. Правда, ненадолго, наверно, опыт имеется взаимодействия с разными хищными тварями. Иначе, как бы он на своем месте удержался?
— Господин Симонов, хорошо, что вы так быстро откликнулись на сигнал, — говорит он с достоинством, — здесь просто вопиющее поведение! Ваш брат ведет себя совершенно недопустимо! И это уже не в первый раз, заметьте! У нас с вами был договор… Еще одно замечание, и…
Ох, черт! Исключат, что ли?
— Но Сава не виноват! — я вскакиваю с места и даже делаю шаг вперед, твердо глядя в глаза Сандру. Желтые, совершенно дикие глаза. Он же себя едва контролирует… Почему этого никто, кроме меня, не замечает? Ужас накрывает с головой, но я все равно продолжаю говорить, — этот Пашик полез ко мне! На перемене! Я ничего не делала! Просто стояла! А он… Начал гадости говорить! И потом угрожать!
— Да ты сама хотела! — гундосит Пашик, — говорила, что хочешь, чтоб я тебя на пати позвал! Липла ко мне!
От услышанного я буквально теряю дар речи.
Ничего себе, вот гад!
— Это не так! — я поворачиваюсь к Сандру, — это не так! Я не говорила! Я не хотела!
— Да девки подтвердят! — усмехается Пашик, — они все слышали! Мы просто с тобой говорили! А этот на меня налетел! Со спины! Если бы не это, я бы его положил уже!
— Да с хера бы ты меня положил? — тут же вскидывается Сава, но начавшийся гвалт прерывает ледяной голос Сандра.
— Полагаю, камеры у вас пишут со звуком?
— Д-да… — булькает растерянно ректор, — но… Все произошло в шумном коридоре… И невозможно будет услышать…
— Не думаю, что для моей службы безопасности подобное будет проблемой, — все так же холодно говорит Сандр, — сейчас сюда поднимется начальник СБ, он решит вопросы по изъятию информации с камер. А также опросит свидетелей. — Тут он снова смотрит на бледнеющего Пашика, — всех. И, если конфликт в самом деле начался по вине моего брата, меры будут приняты. А если нет… То вас ждет судебный иск. Надеюсь, вы понимаете, что сумма компенсации морального вреда будет серьезной. А также моей компании придется пересмотреть размеры спонсорской помощи университету в этом и последующие годы.
— Э-э-э… Господин Симонов… — ректор бледнеет еще сильнее, чем его племянник, — я думаю, что мы можем решить вопрос, не прибегая к крайним мерам… Прошу в мой кабинет…
Сандр, еще раз осмотрев нашу художественную композицию, шагает в кабинет, заставив замешкавшегося Пашика отшатнуться к стене.
Дверь кабинета захлопывается, и мы втроем оторопело смотрим на темное деревянное полотно.
Затем друг на друга.
Я торопливо отступаю назад и плюхаюсь на диван рядом с расслабленно и нахально развалившимся на нем Савой.
— Ну че, Пашик, — скалится он, — повеслился? Зря ты пасть раскрыл, вот что. Брат не любит, когда пиздят попусту. И когда трогают наше.
Тут он показательно кладет ладонь на мое плечо, притягивает, чуть заваливая к себе.
И я не сопротивляюсь, хотя и напрягаюсь немного.
Сава слишком придурок.
А Сандр слишком зверь.
И, хоть я вообще ни одному из них ничего не обещала и не говорила, но мало ли что может в их головы взбрести?
Пашик переводит взгляд с меня на Саву, поджимает губы:
— Че, Сава, за жопу братишки и папаши прячешься? Может, ты тоже, не мужик, а — сестренка, а?
Сава бросается на него в то же мгновение, я еще даже ощущение тепла от его бока не успеваю потерять, а он уже прижимает обескураженного Пашика к противоположной стене приемной, причем, как-то так прижимает, похоже, на болевой берет, что Пашик только ногами сучит и давится воздухом. А Сава ему шипит презрительно:
— С тобой разобраться я и без родни могу. А вот ты, сучара, чуть что, сходу к дядьке бежишь жопу лизать. А ты точно его племянник? Или… “племянник”? Что-то слишком часто он тебя любит… Прикинь, слухи пойдут?
— Аа-а-а… — на одной ноте воет Пашик, но негромко, голоса, похоже, не хватает.
— Еще раз что-то такое вякнешь, и станешь до конца учебы красивого цвета, понял?
— У-у-у-у…
— Ну вот и отлично.
Сава успевает сесть ко мне обратно и положить ладонь на плечо, а я — хлопнуть ресницами, когда дверь открывается, и на пороге появляются Сандр и ректор.
