В твоих глазах (ЛП) - Джусти Амабиле

— А, привет, Монти. Да, всё хорошо. С Пенни всё в порядке. Но что…

— Энни очень просила, она всё время говорит мне, что… Тебе, случайно, Франческа не звонила?

— Нет, она не звонила.

— Ох… Ну… Я думаю, она позвонит.

— Что случилось?

— Я точно не знаю… Вчера Франческа была у нас дома, приехала, пока меня не было, и Энни утверждает, что выглядела расстроенной. Вернее, грустной. Грустная. Окей, так говорит Энни. Она была грустной. Франческа осталась на ужин, а потом легла спать. Однако днём она настойчиво пыталась узнать у Энни твой номер телефона. Энни отказалась. Знаешь, без твоего разрешения Энни показалось это неправильным. Но я думаю, что ночью Франческа сама разузнала твой номер. Утром в моём столе всё было перевёрнуто, вещи в беспорядке, для меня такое не свойственно. Вот я и подумал… Думаю, тебе следует ожидать её звонка. Энни клянётся и божится, что Франческа на самом деле была очень несчастна, хотя у меня она такого впечатления не создала, но женщины лучше чувствуют такие вещи, так что… почему бы тебе самому не позвонить ей? Ты бы порадовал Энни, она очень заботится о Франческе. Да, Энни, я говорю ему, чтобы он позвонил, ты что, не слушаешь? Окей, Маркус, извини. Просто спроси, как она, что случилось. Я дам тебе её номер. У тебя есть на чём его записать?

— Что? Ах да, ладно, подожди.

— С тех пор как Франческа захотела поехать в Массачусетс, она всегда одна. У неё там нет знакомых. Она вбила себе в голову эту идею, хотя могла бы поступить в университет Коннектикута. Но ты же знаешь, какая она упрямая. Я не говорю, что это плохой университет, на самом деле один из лучших, и она окончила школу с очень хорошими оценками. Франческа умная девушка, много читает. Мы всегда неправильно оценивали её; Франческа вовсе не поверхностна и не бесчувственна. Боюсь, наоборот — она слишком чувствительна. Уверен, в конце концов, всё будет хорошо, но… одиночество — плохая вещь. И Франческа не из тех, кто заводит друзей. Я имею в виду, что ты такой же. Так что ты лучше всех можешь понять, что происходит. Конечно, я не хочу, чтобы Пенни страдала. Эта мысль мучила меня. Мы с Энни обожаем Пенни и по-прежнему считаем её идеальной женщиной для тебя, но Франческа прожила с нами два года, мы узнали её получше и поняли, что под бронёй у неё самое хрупкое сердце в мире. Сердце Пенни более стойкое. Мы уверены, она всё поймёт. Ты ведь позвонишь ей, правда? Никогда не думал, что попрошу тебя об этом. Раньше я настаивал на прямо противоположном, но теперь… Будет здорово, если вы хотя бы останетесь друзьями и время от времени будете получать весточки друг от друга. Это было бы полезно для всех, даже для тебя.

Я никогда не верил в судьбу, но тогда как называется эта штука?

Ты думаешь о человеке неделями, а потом…

Думаешь о том, чтобы снова поговорить с ней, снова увидеть её, понять, и она тебя ищет.

Но… но во взгляде Пенни столько боли.

Я не хочу, чтобы она страдала.

Так что, думаю, я принял некоторые из тех решений, которые должен был принять, но не знал, как поступить. С Франческой я покончил. Я не очень хочу этого, мне нужно встретиться с ней и поговорить, она часто снится мне уже несколько недель. Но с меня хватит.

— Ал… алло?

— Фран? Это я.

— Маркус…

— Как ты?

— Отлично, просто отлично. А ты?

— И я. И Пенни тоже.

— Я не спрашивала тебя о ней.

— Знаю, но всё равно говорю. Я знаю, что ты пыталась мне позвонить. Это была ты вчера вечером и несколько часов назад?

— Я… э… да.

— Почему ты прервала звонок, если хотела поговорить со мной?

— Потому что мне ответила она. Я не хотела говорить с ней, я хотела поговорить с тобой. У тебя нет мобильного?

— У меня его нет, а если бы и был, не дал бы тебе номер.

— Ты, как всегда, мудак.

— Никогда не переставал им быть. Чего ты хочешь, Фран? Что происходит?

— Происходит… происходит нечто элементарное. Происходит то, что я люблю тебя. Я никогда не говорила тебе, но я люблю тебя. За эти полгода я поняла больше, чем за все прошедшие годы. Я тебя люблю. Нам с тобой суждено быть вместе.

— …

— Не радуйся так сильно, пожалуйста, вся эта радость меня расстраивает.

— Не звони мне больше.

— Что?

— Забудь мой номер и о моём существовании. Я не рад говорить тебе об этом, Фран. Я совсем не счастлив. Но… бывают моменты, когда нужно принять окончательное решение.

— И твоё окончательное решение — бросить меня?

— Я думал, что нет. Но у меня нет другого выбора.

— Разве у тебя нет другого выбора? Выбор есть всегда! Что? Личико гёрбаного ангела надела на твои запястья наручники? Ты делаешь всё, что она тебе приказывает? Ты стал её марионеткой?

— Прекрати.

— Прекратить? Говорить правду? Значит ли это, что ты счастлив? Ты счастлив с ней? У вас будет маленькая милая семья с кучей детей, собакой, кошкой, и вы даже будете ходить в церковь по воскресеньям? Что это за жизнь? Я не могу поверить, что тебе это нравится, отказываюсь в это верить. Когда отпустила тебя полгода назад, я сделала это отчасти потому, что знала: пока ты сам не столкнёшься, тебя не переубедить. Ты потерял рассудок, ты ничего не понимал. Я подумала: может, он поживёт так какое-то время, а потом поймёт, что это не для него, переболеет и вернётся ко мне. В конце концов, я никогда не заставляла тебя засовывать член в одно место. Ты всегда был свободен, не так ли? А с ней ты такой же свободный? Я так не думаю! Вернись ко мне, Маркус, пожалуйста! Мы должны быть вместе и…

— Фран.

— Я в Амхерсте, приезжай. Или я приеду к тебе и…

— Учись, обещаешь?

— Что?..

— Учись, живи и старайся чувствовать себя нормально, но не звони мне больше. И не думай приезжать. Ты расстроена, и мне жаль, как бы странно это тебе ни казалось, учитывая то, что говорю. Мне жаль. Больше, чем можешь себе представить. Но я не собираюсь с тобой встречаться или созваниваться.

— Ты пожалеешь об этом. Ты будешь скучать по мне.

— Я уже чувствую это. И никогда не переставал это чувствовать. Но я так решил и не собираюсь возвращаться.

— Что это? Чувство долга перед Пенни? Чувство вины?

— Чувство вины, когда ты научишься его испытывать, вы*бет твою душу, я гарантирую это.

— Ты не можешь оставаться с ней, если больше не любишь, это нелепо. Ты что, приносишь себя в жертву? Ты подписал договор кровью?

— Что-то вроде того.

— Это больше не ты. Это определённо уже не ты.

— Мы все меняемся. Возможно, ты ещё не осознала этого, но даже ты уже не та, кем была раньше. А теперь…

— Нет, подожди! Подожди! Ты не можешь… Как я смогу жить без тебя?

— Один день за раз. Это отличная система. Перестань думать о вечности, о целой армии, которая поджидает тебя, чтобы надрать задницу, и встречай врагов по одному. Они не так страшны.

— Я не знаю, получится ли у меня. Не знаю, смогу ли…

— Мне нужно идти, Фран. И не звони мне больше. Не надо. Если говорю «прощай», то это будет «прощай». И я уже сказал.

Вот, я сказал ей и чувствую себя дерьмом. Мудаком без границ.

Не хотел причинить Фран боль.

Мне будет недостаточно рубить брёвна до следующей весны для достижения степени истощения, достаточной для того, чтобы не думать о себе наихудшее.

Но если бы я причинил боль Пенни, я бы не смог жить.

Глава 10

Будь я вещью, то была бы чашкой с трещиной с нарисованной цаплей,

Карандашом, грифель которого сломан острием ножа для писем,

Масляной лампой, сжигающей своё собственное сердце из пакли,

Книгой, страницы которой использовали поколения грязных рук.

Будь я цветком, то была бы подснежником в полупрозрачной ледовой корке,

Горбатым подсолнухом, посвятившим себя земле,

Орхидеей, испачканной кровавым дождём,