Грешники. Внебрачная дочь (СИ) - Николаева Елена
— Знаю, сынок. Знаю. Видела тогда и сейчас вижу, как ты по ней сохнешь. Иначе не хранил бы испорченное постельное бельё, которое я покупала в твоё бунгало незадолго до её приезда. На нём её кровь? Верно? Невинную девочку трудно выбросить из головы. Она у тебя глубоко в сердце засела.
Опешив от неожиданного вопроса, медленно оборачиваюсь, устремляя на маму вопросительный взгляд.
— Ты рылась в моём шкафу? Серьёзно? Иисусе, это уже слишком! — вскинув руки, возмущаюсь я. — Какого черта ты там делала?
— Не рылась. Наводила порядки. После того, как Кэтрин уехала, ты никого к бунгало не подпускал. Ты принципиально, кроме Анны, туда не приводил женщин. Даже Матильде не разрешал ступать на порог. И ты бы никогда не хранил запачканное кровью покрывало с простынёй, если бы эти вещи для тебя не были важны. Я тебя слишком хорошо знаю, Итан. Лучше, чем ты можешь себе представить. Твоя гордость лишила тебя самого важного в жизни. Хорошенечко подумай над моими словами. Мама плохого не посоветует. Никогда.
— Есть вещи, через которые сложно перешагнуть и сделать вид, что всё в порядке.
— Даже ради любимого человека? — мама встаёт с кресла и подходит ко мне. Глазами в мои впивается. Ладонями обхватывает лицо. — Сынок, я прекрасно помню, как ты о ней говорил тогда и сейчас. Ничего не изменилось в тембре твоего голоса. В глазах тот же блеск. Не лги себе, Итан. Анна — твоя судьба. Ничего не происходит в жизни случайно. Вы встретились, потому что пришло время исправлять ошибки. Вот и исправляйте их. Вместо этого вы оба сражаетесь со своими страхами. Отчего они только усиливаются. Страхи — это часть вас самих. Часть вашей привычной реакции. Вашего мировоззрения. Ваших установок и пережитого прошлого. Прекратите заниматься самоуничтожением. Вы боритесь с собой, вместо того, чтобы бороться за ваше счастье.
— Мама, я всё давно обдумал. Прежде всего я добьюсь доверия дочери. Сделаю всё, чтобы ребёнок прочно ко мне привязался. Если Ника полюбит меня, у Анны не будет выбора. Я привезу их в свой дом.
— Ты снова меня не слышишь. Анна упрямая. Манипулировать дочкой не самая лучшая идея. Разразится война. Разве ты не знаешь, на что может пойти мать ради своего ребёнка?
— То есть я должен пустить дела фирмы на самотёк, подставить своих клиентов и начать обивать порог её дома? — сняв с лица руки матери, требую ответа. — Сколько по-твоему? Полгода? Год? Три? Пять? Может быть до тех пор, пока Анна не образумится и не согласится на переезд? Я привезу их обоих при любом раскладе. Даже если придётся прибегнуть к шантажу. Мириться будем в моём доме. Подальше от всяких Арсов и точка! — рявкнув, отступаю от матери. Стоит мне вспомнить об этом душниле, и меня начинает трясти, как во время крупнейшей геофизической катастрофы.
— Боже, Итан, там же детской нет! — охает мать, в очередной раз сбивая меня с толку. — После покупки виллы ты и дня в ней не жил. Сколько у меня времени на подготовку? Хотя бы загружу холодильник едой и прослежу за тем, чтобы дом убрали до вашего приезда.
— Неделя, — отвечаю, направляясь к чемодану. Нужно его разобрать и заново упаковать чистой одеждой. — Может быть даже меньше. Мам, оставь Анне возможность обустроить его по собственному усмотрению. Не нужно напрягаться. Лучше побереги силы. Ладно? Здоровье прежде всего.
— Конечно, дорогой. Я только прослежу, чтобы вымыли окна и протёрли пыль, — схватившись за сумочку, мать срывается на выход, но до того, как распахнуть дверь, взявшись за ручку, застывает.
— Итан?
— Что? — отвлекаюсь на её голос.
— Матильда… Она работает на тебя. Вряд ли Анна оценит такой сюрприз. Подумай над этим, пока ещё не поздно. Возможно, Мэт согласится продать тебе свою часть акций и устроится на новое место у коллег. Считаю, так будет правильно. Незачем разжигать ревность. Тем более в данной ситуации.
— Я сегодня улетаю по срочным делам в Париж. Оттуда полечу к моим девчонкам. По дороге обдумаю твоё предложение.
— Вот и славненько. Тогда до скорого, сынок. Надеюсь, у тебя всё получится.
— Уверен, всё будет хорошо. Я верну их. Обещаю.
Глава 20. Папина дочка
Итан
— Здравствуй, Кэтрин, — отправив таксиста, подхожу к подъезду, здороваюсь.
Катерина стоит не одна. С ней женщина, немного постарше нас. Ей около пятидесяти лет. Видимо, мать Анны. Очень на них похожа. Волнуется. Наверное также как и я.
— Привет, Царевич, — обменявшись поцелуями в щёки, Кэтрин бросает взгляд на наручные часы. — Опаздываешь. Как долетел?
— Нормально. Пришлось в пробке немного помариноваться, — отвечаю, поправляя на плече ремень дорожной сумки. Здесь я не рассчитываю задерживаться дольше трёх дней, поэтому прилетел практически налегке с живым подарком в переноске.
— Тяжело отказаться от нашей Анечки. Правда? — прищуривается Кэт.
— Даже не начинай, — пресекаю попытку укусить. — Ты же знаешь, я редко меняю решения.
— Я рада, что ты не отступил. Знакомься, — указывая рукой на родственницу, добавляет: — мама Ани — Вера Владимировна.
— Здравствуйте, — протягиваю руку для приветствия, — рад знакомству. Итан.
— Здравствуйте, Итан, — мать Анны нерешительно сжимает мою ладонь, — Честно говоря я не знаю, правильно ли мы поступаем. Аня должна была сама решать.
— Вера, мы с тобой обсудили эту тему тысячу раз! — заявляет Катерина, отклоняя попытку протеста. — Оставь совесть в покое. Подумай о внучке.
— Знаю, Катя. Я всё помню. Но четыре года страданий из жизни дочери так просто не выкинешь.
— Значит так, товарищи опоздавшие! — взяв контроль в свои руки, Кэт пытается разрядить обстановку. Я не вмешиваюсь, поскольку наши взгляды на данный момент полностью совпадают. Оставляю за ней право голоса, внимательно оценивая ситуацию. — Выяснять причины несчастий будете потом. Время не ждёт. Анька нам всыпет по первое число. А посему надо поторопиться. Все гневные комментарии в сторону зятя выскажешь позже, Вера. А ты, — ткнув пальцем мне в грудь, предупреждает, — если снова налажаешь, помогать больше не стану. У тебя только одна попытка помириться с ней. Больше Анька тебе шанса не даст. Уяснил?
— Ещё бы не уяснить, — выгнув бровь, мягко усмехаюсь.
Как бы там ни было, но на этом её командование парадом прервётся. Дальше я сам буду решать и ставить условия. Анна при любом раскладе уедет со мной. Иного выбора я ей не оставлю. Теперь уже точно нет.
— Итан, можно я задам вам один вопрос? — мать Анны перетягивает на себя внимание. — Мне очень важно знать правду.
— Конечно, — соглашаясь, автоматически опускаю ладонь на грудь. — Положа руку на сердце, отвечу как есть.
— Вы здесь ради Ники? Катя сказала, что вы собирались провести тестирование ДНК на отцовство… Аня, она столько выстрадала, столько слёз пролила, я бы не хотела…
— Послушайте, Вера Владимировна, — поняв, к чему она клонит, решаю сразу расставить точки над «і», — я прекрасно понимаю, что вы имеете ввиду. Я наломал много дров. Очень жалею о том, что мы с Аней потеряли столько лет. Здесь я нахожусь по той простой причине, что не могу позволить ей совершить очередную ошибку. Я люблю вашу дочь. Не откажусь от неё, даже если Ника окажется не моей дочерью.
— Она ваша плоть и кровь, — заявляет с уверенностью в голосе. От этого тона у меня ёкает в груди. С треском и с осыпающимися искрами лопается зажатая пружина, выпуская запертые в душе эмоции. Они разлетаются по всему нутру обжигающими всполохами, задевают каждый дрожащий нерв. Закручиваются в огненную воронку, высасывая из лёгких весь кислород.
Сколько не спрашивал об этом Кэт, та всё время отшучивалась, мол это не её тайна.
Я был уверен, что Ника моя, но когда узнаю об этом из уст её бабушки, меня буквально размазывает по стенке. Несколько секунд не могу ни соображать, ни толком говорить. В висках шумит пульс. В горле выжженная солнцем пустыня. Ни вдохнуть, ни выдохнуть не получается.
— Хоть сотню тестов делайте, все подтвердят, что вы её биологический отец. Аня вернулась из Португалии будучи беременной. Простите, что говорю вам об этом, но кроме вас, у неё не было других мужчин. Ровно до того момента, пока она не встретила Арсения. Она до сих пор много скрывает, чтобы не расстраивать меня. Из-за вас расстроилась свадьба. Если вы повторно разобьёте ей сердце, я не уверена, что девочка с этим справится.
