Мое роковое влечение (СИ) - Кир Хелен
Бармалеи прочухавшись, начинают жестко поливать огнем. В первые секунды главное не потерять контроль. Это сложнее всего. Не за себя дергаюсь, за парней. Они обучены, натасканы как цепные псы, но хреново то, что в группе каждый пришел мстить. Такой факт понял и принял, пока добирались. Как относиться к вендетте? Я не знаю. Их готовили, что они отомстят и погибнут во славу мести. А я пришел выживать и побеждать. Вот и вся разница. Я проебал тот момент, когда готовили группу, точнее не знал о ней. Кто-то сыграл за моей спиной.
Оттяжки не будет. Если не переломлю ситуацию, то ничего не светит.
— Иди сюда, сучара!
Разрывает взрывы рёв Борзого. Краем зрения цепляю, как он задирает верхнюю губу, рычит. Играет ножом в руках, крутит как невесомое перо. Напротив него волчара Хасан кружится. Делают несколько обманных выпадов и расходятся.
Свиснувшая над головой шальная пуля заставляет уклониться и потерять из виду картину. Только слышу голоса.
— Иди, падла, резать буду. За друга моего. Иуда…
В грохоте выстрелов тонет ответ Хасана. В промежутках относительной тишины, слышится яростный мат и возня. Отстреляв патроны, меняю рожок, привалившись к стене. Пахнет дымом и гарью. Раскаленный запах металла вбивается в ноздри. Смрад забивает легкие. Поднимаю балаклаву, чтобы дышать было легче.
— Сдохни! — вбивает клинок Борзой. — Просто сдохни!
Война… Страшные вещи принимаются совершенно обыденно. Тупится сердце, обрастает мхом и плесенью. Передергиваю АК и вновь поворачиваюсь к бойнице.
— Командир! — окликает Борзой.
Отбив атаку, быстро реагирую на выкрик.
— Ложись! — ору, перекрывая шум. — Ложись, я сказал!
Позади моего бойца из ниоткуда возникает противник. Успеваю скосить одного, но второй разряжает автомат в спину Борзого. Тот недоуменно, словно не веря, что так тупо погиб, смотрит на расплывающуюся под бронником кровь. Растерянно улыбаясь, оседает на пол и замирает навсегда.
Снимаю тварь одним выстрелом.
Жаль Пашу. Хороший парень был.
Перемещаюсь к пацанам. На ходу зачищаю территорию. Встречаемся в разрушенном подвале на каменной лестнице. По итогу почти вся база под контролем. Лекс докладывает, что группа Кира зашла с тыла и положила противников почти столько сколько и мы. А это значит, что его тоже назначили смертником. Другого быть не может. И задача такая же. Вопросов все больше, а ответов нет.
— Что думаешь? — кивает Булат.
— Слив.
— Логично.
— Ликвидация под ноль?
— Вряд ли, — пожимает плечами. — Активы огромны.
— Вывели, наверное.
— Значит, давай по своему разумению. Ты, в смысле. Мне все равно жить или умирать.
— Булат! — зло со свистом шиплю в ухо. — У тебя ребенок остался. Прости… Катю не вернуть… Но ему ж батя нужен. Очнись!
Лекс дергает плечом и невидяще смотрит перед собой. Словно в потрескавшуюся почву воду вливаю. Просачивается глубоко и безрезультатно. Время нужно для насыщения, а его у нас нет. Прошу друга еще раз подумать, потом отхожу чтобы дать последние инструкции.
Рассредоточившись по местам, штурмом берем последний рубеж.
Теряю парней. Крепких, смелых. Пропадают бойцы в адовом пекле, гибнут. Только мы с Булатом словно заговоренные. Тот бросается в самую гущу, но выживает раз за разом. Я посечен, немного ранен, но на все плевать.
Взрываем замороченную дверь в подвал, где по собранным данным находится наша основная цель. Последняя схватка уносит к Аиду всех, кроме нас. И когда я успеваю почти попрощаться с жизнью, оценив численное преимущество врагов и вооружения, на помощь приходит отряд Воронцова. Их тоже покосило, осталось всего шесть человек.
… Минута и все кончено.
— Какого хера, Гюрза? — переметнувшись к стене, занимает позицию Кир. — Что вы здесь делаете?
— То же что и вы.
— Мне сказали, что будем одни.
— Нас наебали. Что еще скажешь?
Разговариваем, как будто ни в чем не бывало. Понимаем, что ни место и ни время выяснять что-то. Трудно после всего, что пришлось пережить, но приоритетом шпарит по венам другой факт. На время забываем о стоящей между нами Нике.
— Фарух.
— То же самое.
— Гюрза, — бешено блестит белками Кир. — Это последний кусок. Мы с того края всех зачистили. Вы как я понял с этого. База пуста. Понимаешь, пуста, сука!
— Вперед, — киваю на каменный мешок. — Прочешем территорию.
Исследуем каждый выступ, перетряхиваем до мелочи, но никого не обнаруживаем. Лягушачий холод пробирается под майку. Понимаю, что творится очевидная херня.
— Не понимаю, — как заведенный повторяет Воронцов. — Что за блядство.
— Стоять!
Лекс вытягивает руку и замирает на месте. Он смотрит под ноги. Перевожу взгляд туда же. Бляха-муха! Лепестки. Разбросаны в хаотичном порядке. Так густо просыпаны, что пройти не представляется возможным.
— Это что за…
Позади нас раздается грохот шагов и бряцанье оружия. Будто во сне заторможенно воспринимаю тягучее чувство приближающейся опасности. Но какого-то хера упрямо полирую разбросанные бочки на полу.
— Здорово, бойцы!
Густой окрик бьет в спину. Узнаю голос из миллиона. Неужели это то, что я думаю.
Так бесславно сдохнуть? Быть лучшим всю жизнь и так обосраться в конце? Не дочухать подставу?
Твою ж мать!
Мы как по команде разворачиваемся и лицезреем Колобка. Он стоит с группой парней, которые до зубов вооружены. Кир подходит ближе, стоит в шаге от меня.
По всем показателям понимаю, что он тоже допёр.
Бог, если ты есть… Сделай так, чтобы я ошибся. Неужели тебе трудно… Мало я был твоим мечом? Так помоги же сейчас!
Он не слышит меня. Отвернулся.
— Молодец, Ворон. Так удобнее будет. — Усмехается шеф и, выхватывая обоими руками стволы, направляет нам в головы.
30
— Объяснишь?
— Руки за голову, — лениво кивает шеф. — Держи, чтобы я видел.
— Ну. Давай напоследок. Бахни правду, начальничек.
— Завались, Тайпанов. Пришло время умирать.
— Как ты объяснишь нашу гибель? — взрывается Кир.
— Перестреляли вы друг друга, ребятки. По ошибке. Такое бывает. Ничего личного, просто бизнес. У вас есть возможность пройти к той стене, если не хотите мой вариант. Прямо по лепесткам.
— Ну ты и сука, Колобок.
Плюю ему под ноги.
Охуенно нас слили. Не готов был к бесславному концу, но он пришел не спрашивая. За секунду кладут из автоматов всех наших ребят, остаемся только я, Кир и Булат. Ошарашено оглядываюсь на погибших.
— Ни с места. — Колобок твердо держит стволы. — Кир, хочешь его ушатать? Он твою бабу увел. Давай вспомним молодость. Как вы на татами в поединке стояли! Красота! Моя школа.
— Пошел ты.
— Не угадал. Сейчас ты пойдешь. В ад. Последний раз предлагаю взять оружие и расправиться с врагом. Макс тебя предал.
— Грязно играешь, шеф, — внезапно скалится Воронцов. — Это же с твоего благословения АК-ашки заклинены были? — Колобок еле заметно дёргается, но этого достаточно, чтобы уловить колебание. — Шаман кормит червей. Но перед тем, как сдохнуть, он сказал.
— Падла! — смех уносится под своды потолка. — Ладно. Хер с вами. Я ликвидирую структуру. Несведущие будут уволены. А конкретно вы не можете остаться в живых. Слишком много знаете. Для всех вы проштрафившиеся воины, которые должны смыть проступки кровью. Для меня лишняя головная боль. Простите парни, это просто деловой подход. Снимаю шляпу, признаю, что были лучшими. В ваших головах хранится много информации, которая может уйти не в те руки. Не могу рисковать. Благодаря мне вы прожили хорошую жизнь. Бабла море, девок море, все желания воплотили. Пришло время платить.
То есть с Кира все началось. Его первого подставили. Воронцов должен был погибнуть. Точнее, я должен был его убить, но не вышло. Не вышло. Я просто сдал его, обеспечив зону и тем самым сохранил Киру жизнь на семь лет.
Глядя на меня в упор, Колобок качает головой.
— Нет, Макс. Я просто продумывал ход. Вы были запасным решением. Тупым, но очень легким для объяснения незатейливым умам. Так что не мучайся… Стечение обстоятельств… и на семь лет я отложил ликвидацию. Ты, Ворон, просто попал под раздачу. Ну что, парни, пришла пора умирать. Без обид. Давайте без обид.
