Инь vs Янь. Книга 1 - Галина Валентиновна Чередий
Но несмотря на весьма плачевный внешний вид мужчина не выглядел ни измученным, ни усталым и даже и не думал кривиться от боли, хотя наверняка все эти отметины на теле должны адски болеть. Все как раз наоборот. Если и обычно Рамзин был окружен неким ореолом силы, неуловимо, но отчетливо меняющим и пространство и самих людей вокруг, то сейчас эта призрачная мощь просто ревела в воздухе вокруг него. Как если бы неистовый десятибалльный тайфун втиснули в человеческое тело, и он беснуется и требует выхода, сочась безумной сокрушительной силой из-под кожи. На меня смотрели глаза, которые затопила пугающая чернота, словно голодная алчная тьма желала прорваться через тончайшее стекло сознания наружу. И прямо сейчас эта самая тьма сконцентрировалась на том, что неистово вожделела. На мне. И у меня от этого взгляда волосы встали дыбом на затылке, и захотелось бежать, сломя голову, снося стены. Но я стояла, примерзнув на месте, и шокировано осознавая, что кроме смертельной паники я испытываю еще нечто, чему не знаю названия. Что-то во мне не только не боялось тьмы в глазах Рамзина, но силилось дотянуться до неё, встретиться не только взглядом, но и столкнуться в полную силу. То ли что бы атаковать и подмять, развеивая в пыль, то ли что бы слиться, впитать, растворить в себе. Истинной сущности этого сверхъестественного притяжения понять не получалось, но желание этого контакта, а главное, осознание его неизбежности было устрашающе реальным.
В следующую секунду Рамзин оказался прямо передо мной, обдавая диким коктейлем из чуждого смрада и собственного запаха, который пробивался на таком близком расстоянии, заставляя вспомнить о всех тех моментах, когда я ощущала его разгоряченным и потным слишком близко к себе.
— Мы кое-что не закончили, — прорычал он голосом более низким и грудным, чем всегда, и бесцеремонно перекинул через плечо. Воздух вылетел у меня из легких, потому что его жесткое плечо довольно чувствительно уперлось мне в живот, а прямо перед глазами оказались новые следы и травмы на его теле, покрывающие его спину и даже ягодицы. Все они были уже чуть присохшими, будто им были как минимум сутки, но кровавые разводы и потеки делали их вид кошмарным. Я повисла безвольной тряпкой, потому что коснуться хоть где-то его тела для опоры не могла, боясь наткнуться на травмы. Мой желудок свело, и я была очень рада, когда буквально через минуту оказалась на ногах в ванной. Иначе эта поездка на Рамзине закончилась конфузом.
— Раздевайся! — приказал он и стал расстегивать, то что осталось от его комбинезона, как обычно глядя на меня неотрывно.
Я очень хотела сказать ему, как меня уже достали эти его придолбнутые команды, но вовремя осознала, что сейчас не время для споров. К тому же моё безмозглое тело отозвалось на эту грубую команду, как на изощренную ласку, воспламеняясь за один вдох, и даже мышцы глубоко внутри судорожно сжались, заставляя беззвучно ахнуть. Как, черт возьми, он со мной это делает? Почему это происходит? Я ведь не скучала по нему, наоборот, злилась, но вот он стоит, отдает команды и раздевается передо мной, и я бешусь, но какого-то хрена завелась с пол пинка, словно внутри тут же полыхнул пожар, которому все равно, что будет топливом. Он просто начался, и ему нужно что-то пожирать, а остановить эту стихию некому.
Рамзин скинул одежду, тут же последовали и его разодранные на ягодицах боксеры, а я зависла, обозревая вред, нанесенный этому роскошному мужскому телу. Жуткие борозды, длинные и короткие, вспахивали его гладкую загорелую кожу повсюду. Темные гематомы, и мне действительно не показалось — самые настоящие следы укусов были повсюду. Хотелось разреветься от того, насколько болезненным это выглядело и отзывалось в моем собственном теле.
— Яна! — хлестнул Рамзин меня голосом, и я уставилась ему в лицо. И тут же увидела, что отразившееся на моем лице выражение сочувствия взбесило мужчину.
Его лицо было маской нестерпимого, яростного чувственного голода, и жалость моя сейчас была совершенно никчемной. Взгляд соскользнул к его треснувшим губам, по его резко вздымающейся от тяжелого дыхания груди, вниз к его бедрам и члену. Он стоял, прижавшись к плоскому животу, налившийся темной кровью, с отчетливо выпирающими венами. Смазка не просто выступила одинокой каплей, а стекала по стволу, будто он исходил желанием слишком долго. Никогда не видела ничего такого великолепного в мужском члене. Ради бога, это ведь просто кусок плоти! Просто природное приспособление для воспроизводства себе подобных, который еще и может быть средством получения удовольствия. И чего уж врать, никогда не испытывала даже тени желания любоваться чьим-нибудь членом или пробовать его на вкус. Но с самой первой встречи инструментарий Рамзина вызывает у меня нечто вроде ступора, каждый раз глаза будто приклеиваются. Я пялюсь на него, я хочу его трогать, я облизать его хочу! Я, которая в жизни не имела желания ублажить мужчину ртом, считая себя выше этого дерьма. И вот я стою и ловлю себя на том, что невольно провожу языком по зубами и всасываю нижнюю губу, представляя, каким он может оказаться на моем языке, как будет заполнять мой рот, упираясь в горло. Видимо, мое рассматривание переполнило чашу терпения Рамзина, и он, издав низкое горловое рычание, втащил меня в душевую кабину и включил воду. Она в первый момент была ужасно холодной, и я заорала, поминая этого идиота самыми лестными эпитетами. Рамзин же, абсолютно забив на мои вопли, молча стал сдергивать с меня мокрую одежду, не обращая внимания на треск ткани. Мои жалкие попытки ему то ли помочь, то ли помешать на процесс никак не влияли, и через пару минут я оказалась именно в том положении, в каком он меня оставил в последний раз. Голой, возбужденно дрожащей, прижатой грудью к стене его мощным телом. Вожделение тут же взвилось, ширясь, переполняя меня, захватывая все тесное пространство кабинки. Отражаясь от стен, как эхо, оно вторгалось в меня снова, лишая разумности, оставляя только голые инстинкты. Рамзин дышал шумно, со свистом, словно в каждом вдохе старался захватить легкими как можно больше моего запаха. Его член давил до боли прямо в мою поясницу, а одна рука без всяких церемоний скользнула по животу между ног, чтобы найти
