Случайностей у судьбы не бывает (СИ) - Леви Кира

— Будем отдыхать. Сходим на пляж после завтрака. Пообщаемся с бюргерами. Действуем по ситуации, одним словом.

— Отлично, — я перекатилась на другой бок, выдернув косу из рук Ярослава, и резко встала. — Чур, я первая в ванную! — не дожидаясь ответа, отправилась проводить положенные утренние процедуры.

Когда я вышла, Ярослав стоял у открытого окна с видом на океан и делал разминку. Его торс был обнажён. Мышцы рельефно напрягались, когда он делал наклоны то в одну, то в другую сторону. Я сбилась с шага, любуясь лёгкостью и точностью его движений. Хотелось подойти к нему и притронуться, провести руками вдоль широких мышц спины, задержаться на сексуальных ямочках на пояснице и сжать поджарые ягодицы, переходящие в тренированные бёдра. Во рту стало сухо, словно в пустыне. С трудом сглотнула, чувствуя, что меня охватывает лёгкое возбуждение. Прервать созерцание было сложно, но я сделала над собой усилие, поспешно прошла к шкафу и подала мужу свежее банное полотенце.

—  Ярослав, уже можешь идти.

Мужчина выпрямился из очередного наклона и повернулся ко мне лицом. С шеи на грудь скатилась капелька пота, прочерчивая блестящую дорожку до тёмного ореола с маленьким плотным соском.

«Интересно, если повторить языком путь этой солёной капельки, то ему понравится?» — мысль зацепилась крючком, не давая возможности оторвать взгляд от мужчины, который неспешно приближался ко мне. Щёки предательски вспыхнули и, пересилив себя, я отвернулась, закапываясь в шкаф и поспешно разыскивая то, в чём пойду на завтрак. Одежды у меня было мало. Поэтом нужные вещи нашлись сверх быстро, и я не успела отойти от своих фантазий. Ярослав через меня потянулся за несессером с бритвенными принадлежностями, что лежал на верхней полке, прижимаясь ко мне сзади оголенным горячим влажным торсом.  От этого прикосновения я вздрогнула всем телом и напряглась, предчувствуя, что эта провокация неспроста. Свободная рука Ярослава обняла и легла на живот, приближая меня к себе, вдавливая. Ласка языка, как лёгкий мазок художника на полотне, прошлась по шее и завершилась поцелуем правого плеча. Я не сопротивлялась. Просто не знала, как реагировать, и что мужчина предпримет дальше. И на счастье или на беду оглянулась, встречаясь с взглядом улыбающихся серых глаз. Губы Ярослава приблизились стремительно, накрывая мои, хватка руки на животе стала твёрже, предупредительно не позволяя отстраниться. Поцелуй был жестким, о таком говорят: «он клеймил, а не целовал». Отросшая жёсткая щетина колола нежную кожу на моём лице, но это только добавляло новые грани моим ощущениям.

Неожиданно вторая рука Ярослава скользнула на мою грудь, прикрытую тонкой тканью кружевного бюстика, ещё мгновение назад спрятанного под большим банным полотенцем. Пальцы описали круг вокруг сжавшихся сосков, дразня и поглаживая.

Я попробовала отстраниться, отодвинуться от смелой ласки, понимая, что мы находимся на грани. Переступать её или нет — я ещё не решила. Мне нравился Ярослав. Я не видела физических препятствий к тому, чтобы заняться с ним любовью, но моральные аспекты пока не давали сделать этот шаг в бездну. То, что мне понравится, я не сомневалась. Чувствовала, как тело предаёт меня, реагируя и отвечая даже на примитивные ласки - кончиками пальцев, слегка касаясь, мужчина вёл от груди вниз по средней линии живота, отчего мышцы непроизвольно сокращались, втягивая и без того плоский живот и дрожа под его руками.

—  Ты очень соблазнительна, Наденька, —  оторвавшись от зацелованных, горячих губ, произнёс он. — Моё предложение: не идти на завтрак, а продолжить то, что начали. Мне хватит и десерта, —  Ярослав потёрся возбуждённым естеством о мою попу. Наши желания совпадали, но…

—  Оставим десерт на более подходящее время, — с трудом собирая поплывшие от сексуального желания мозги, я смогла отстраниться и сделать шаг в сторону. Сердце билось в ускоренном темпе, внизу живота всё скручивалось от желания и в трусиках уже было мокро. Я выставила руку вперёд, упираясь в грудь сделавшего шаг мне навстречу мужчину, потерявшего ускользнувшую добычу.

— Я не настаиваю, — он эротично улыбнулся и медленно заскользил взглядом по моему лицу, останавливаясь на губах, которые я нервно облизнула раз… и снова, не в силах остановиться. — Предлагаю разнообразить вынужденный брак и сделать его приятным для нас двоих. Ты же хочешь меня. Твоё тело кричит об этом, — его слова смутили. Неужели по мне так видно, что он физически меня привлекает? Отрицать было глупо. Мне не восемнадцать лет, когда гормоны бушуют и телу хочется секса, а правила морали, вбитые с подросткового возраста родителями, вступают с этим желанием в конфликт.

— Мне нужно время, Ярослав. Я не говорю «нет», — наконец-то придя в себя, улыбнулась ему и, наклонившись, подняла упавшее полотенце.

+++

Время завтрака в отеле уже прошло. Мы появились в ресторане, когда в нём практически не осталось гостей. За одним столиком сидела компания из четырёх парней, и ещё за одним — пожилая пара с внуком. Еда была обычной: омлет с овощами и грудкой индейки, фрукты, к чаю или кофе предлагалось какое-то сладкое или мороженое. Захотелось побаловать себя холодным лакомством. 

Ели мы неспешно, перекидываясь ничего не значащими фразами. Об утреннем инциденте не заговаривали — неуместно.

Впечатления и внутренние переживания от случившегося начали стираться, но на периферии сознания маячила одна неприятная мысль — опять мне предлагают отношения, основанные только на дружеском сексе. Закономерно вставал вопрос: а надо ли оно мне? Не случится ли такого, что наступит момент и мне этого дружеского секса будет катастрофически мало? Мысли сбивались и крутились по кругу. В какой-то момент сердце внутри сжалось от понимания, что я не привлекаю мужчин, как объект для любви и построения отношений, завязанных на этом чувстве, воспеваемом поэтами с давних времён. Перед внутренним взором встал Грэг, который трансформировался в Ярослава. И каждый покачал головой и сказал: «Какие чувства, Наденька? Только секс — дружеский секс для здоровья». Мысли уводили всё дальше в страну грусти и разочарования.

Мороженое вдруг показалось горьким и где-то в горле неприятно засаднило. Не в чём не повинная креманка была резко отодвинута, кофе допит одним махом, даже сливки не долила — пусть будет горько не в душе, а во рту.

Прикосновение руки Ярослава к моему лицу было из разряда удара током. Меня подбросило на стуле, и я вернулась из своих мыслей на бренную землю.

— Ты чего дёргаешься? — спросил он удивлённо. — У тебя мороженое вот здесь, — он провёл подушечкой указательного пальца по уголку рта, вытирая каплю и, как ребёнок, слизал её со своей руки. — Сладкая, — прозвучало слово с двойным смыслом, и та самая улыбка тронула красивый мужской рот, а глаза посмотрели пристально, обещая рай на земле. Почему-то это вызывало у меня обратную реакцию: я не любовалась великолепным образцом супер-самца, оказавшегося по воле судьбы моим мужем, хоть и фиктивным, а возникло желание стереть улыбку с его лица и уничтожить этих пляшущих бесенят на дне серых глаз. Что-то сделать, чтобы не запоминать его привлекательный образ. Смазать, словно он — акварельный рисунок, на который плеснули слишком много воды.

— Это не гигиенично, — поднялась со стула, шумно отодвигая его, и направилась в туалет. Мне срочно нужно было оказаться наедине с собой. И чтобы никаких Ярославов, Грэгов и прочих представителей противоположного пола не было рядом. Вода из крана текла холодная. Я погрузила под неё ладони и так стояла несколько минут, рассматривая себя в зеркале. Душевное равновесие восстанавливалось с трудом. Сначала заученно улыбнулась отражению. Улыбка была отточенной, выглядела естественно и привлекательно. Но вот глаза… Грусть не желала из них уходить.

— Подумай о чём-нибудь приятном, — дала сама себе совет. — Ты на великолепном курорте. Так наслаждайся! Воспринимай, как внеплановый отпуск и курортную интрижку. Не плоди проблемы — у тебя их и так достаточно!