Пленница (СИ) - Фальк Мия

Он оставляет меня и отрывается на той самой несчастной корзине для бумаг. Я завороженно смотрю на то, как ломаются прочные деревянные прутья, из которых сплетено изделие. Корзина стремительно превращается в груду мусора.

Ведь он мог бы с такой же яростью бить меня по ребрам!

В этот миг становится неожиданно легко.

Я могу больше не бояться его.

Сбрасываю на пол пальто, разматываю шарф, снимаю его с шеи и подхожу к хозяину. Когда я ловлю Виктора за руку, он останавливается.

— Просто позволь помочь, — говорю я тихо.

Я привыкла разговаривать с больными животными. Они не понимают человеческих слов, но тембр голоса, тепло, которое обычно звучит в нем, успокаивает — я отлично знаю это. Сработает и на того, кто полностью не лишен чувств.

Я перематываю руку Виктора шерстяной тканью, потому что увидела, что по его ладони струится кровь.

Он не оборачивается ко мне. Стоит, глядя вперед.

Я поглядываю на наши отражения в остатки зеркала, пока перевязываю руку. Мне кажется символичным то, что мои навыки пригодились. Символичным и очень правильным.

Лицо Виктора спокойно. Он напоминает мне большого уличного пса, и я понимаю, что он мне нравится. Когда я полностью осознаю эту мысль, то передергиваю плечами.

Я не должна в него влюбиться. Это полностью отрежет мне возможность вернуться к прошлой жизни — единственное, чем я дорожу.

Опускаю голову. Надо избавиться от этой мысли. В конце концов, хорошо, что я просто осталась в живых. Об остальном подумаю потом.

— Испугалась? — произносит Виктор.

— Немного.

Виктор оборачивается ко мне.

— Я и не таких животных укрощала, — говорю я, заправляя за локон за ухо и осекаюсь.

Во-первых, моя фраза звучит провокационно, а во-вторых, она слишком похожа на флирт. Что же я делаю?

Виктор шагает ко мне, и я отступаю.

Мне нужно срочно перевести разговор из плоскости наших отношений в плоскость более насущную.

— Если бы ты себя не контролировал, ты бы меня убил!

— Замолчи! — его голос похож на рык.

Он обхватывает мое лицо руками и взглядывается в глаза.

— Зачем ты это сделала? — Виктор сжимает мои щеки, но так, что мне не больно, всего лишь немного неприятно.

— Поговаривают, поцелуй любви способен снять проклятие с Чудовища.

Я больше не боюсь.

Он проводит пальцем по моей нижней губе.

Странное чувство покалывает между лопатками.

— Очень глупо, Лика.

— Зато подействовало, — я продолжаю язвить.

Виктор отталкивает меня и направляется к выходу.

Но мне хочется поговорить по душам. Хочу сидеть с ним на кухне, тянуть вино и болтать о прошлом. Хочу узнать, что он за человек, потому что теперь понимаю, Виктор не причинит мне боли.

Не хочу, чтобы он уходил.

— Уползешь в свой кабинет и напьешься?

Он оборачивается.

— Или затащу тебя силком в спальню.

На мгновение во мне просыпается знакомый страх, но быстро отступает.

— Я чуть не сбежала.

— Так почему осталась?! — его голос звучит грозно.

Проглатываю слюну.

— Подумала, что благодарна и что я не такая как те, кого ты раньше встречал. Я буду жить у тебя, — смотрю в глаза Виктору, — если пообещаешь обговорить свою проблему с психологом.

— Ставишь мне условия?

Он делает шаг ко мне, и я чувствую ускоряющееся сердцебиение. Это очень странно, но я чувствую что-то, что ощущала еще в школе, глядя на своего парня.

Но я не уверена в том, сможет ли Виктор поверить в то, что я не буду обманывать и делать больно.

— Так да или нет?

Глава 33

Он отрицательно качает головой, и я чувствую, как в горле встает ком. Что это значит?

— Давай без условий, — тут же поясняет Виктор.

— Тебе нужны нормальные отношения?

Мы встречаемся взглядами, и я понимаю, что наши с ним отношения едва ли можно назвать нормальными. В них с самого начала было все неверно.

Однако Виктор долгое время внимательно рассматривает меня.

— Ты ведь зачем-то решил на мне жениться! — я набираюсь храбрости.

Он приближается и тут вдруг я вспоминаю: Макс. Вот зачем. Виктор захотел себе не просто красивую девочку, он решил увести женщину, на которой помешался его враг.

Все внутри обрывается. Наивная дура. Как была, так ей и осталась.

— Неважно, Лика.

Я отступаю.

— Что у тебя с Максом?

Он выглядит потрясенным, и я понимаю, что угадала. Его лицо на миг темнеет, и я осознаю: еще немного и получу оплеуху.

Вместо этого Виктор хватает меня за руку.

Я пытаюсь вырваться.

— Я сказал тебе не приближаться, сказал не убегать и что ты сделала?

Он тащит меня к дверям, подхватывая на ходу мое пальто.

— Не хочешь слушать просьбы, значит, будешь выполнять приказы.

Я упираюсь, но, как и раньше, не могу совладать с грубой мужской силой. Смотрю по сторонам ища поддержки, но тщетно. Все разбежались. Они боятся хозяина.

— Отпусти! — я выворачиваюсь, но он держит слишком крепко.

— Будешь сидеть на привязи, — говорит Виктор сквозь зубы и швыряет меня в машину.

Я хватаюсь за ручку двери, когда он садится в салон следом, но замок заблокирован. Водитель трогается, как только Виктор захлопывает свою дверь.

— Сиди, — он до боли сжимает мое колено. — Дернешься, разберусь с твоим психологом.

Я замираю. В конце концов, именно я уговорила Логинова остаться. Если он пострадает из-за меня, я себе этого не прощу.

Ведь я приняла решение оставаться человеком. Затихаю и медленно перевожу взгляд на Виктора.

Он как будто перекинулся обратно в чудовище из-за одного единственного упоминания Макса. Логинов не врал. Виктор действительно словно бы ходит по краю.

В обратной дороге я стараюсь не провоцировать хозяина. Упираюсь взглядом в колени, демонстрирую покорность. Но это напускное. Привычка.

Сегодня что-то во мне, словно весенний лед, треснуло. Я выбрала остаться в этом доме сама, потому что увидела настоящее лицо Виктора.

Он предпочел расколошматить себе руку вмето того чтобы ударить меня.

Есть люди, которые прикидываются хорошими. Таким был мой отчим. А есть люди, которые хотят, чтобы в них видели чудовище, хотя на самом деле все иначе.

Есть люди, которые не нуждаются в тепле, потому что не умеют получать от него удовольствие. Таким был Макс. А есть люди, которым просто очень страшно расстаться с одиночеством.

Я передергиваю плечами. На миг мне становится как-то очень странно, даже в чем-то неправильно спокойно.

Я смотрю на свои ладони и у меня рождается чувство будто я нашла ключик к его душе. Я знаю, кто он на самом деле. И знаю, что он хороший.

Вместе с тем я чувствую себя врачом, готовым зайти в клетку, в которой из угла в угол мечется раненый зверь.

Он безусловно попробует меня покусать, прежде чем позволит дать себе лекарство.

Виктор бесцеремонно вытаскивает меня наружу из машины, когда мы приезжаем на место. А я тем временем гадаю как быть. Ему неинтересна жестокость ради жестокости. Но он явно хочет сделать мне больно.

Мне кажется, Виктор поступает так со всеми, кто собирается подойти к нему ближе дозволенного. Черт его дери! Да он испугался!

Страх у разных людей принимает под час самые неожиданные обличия. Иногда это такой вот огнедышащий демон.

У лестницы нас встречает психолог. Логинов выглядит мило в кухонном фартуке. Он взбивает что-то венчиком в миске.

С тех пор как в доме не стало прислуги, Андрей готовит. Чаще всего нам доставляют еду из ресторана, но иногда психолога тянет на блюда, о которых Виктор не удосужился позаботиться. Логинова он вообще еще никогда и ни о чем не спрашивал.

Поэтому Андрей время от времени печет. Я и не думала, что мужчины способны на такое! Но Логинов психолог и у него явно нет на этот счет комплексов.

Завидев нас, Андрей ставит миску на тумбочку.

— Отпусти девушку! — говорит он и тут же получает удар в живот.