Sex под запретом (СИ) - Ромазова Анель
Амин темпераментный и я, как оказалось, недалеко от него ушла. Это даже нормально и можно выдохнуть, что я, к счастью, не фригидна, поэтому одинокая старость мне не грозит.
Но должно же меня хоть немного смущать разгорающаяся потребность, попробовать на вкус его член, почувствовать каково это, когда тугая головка с нежнейшим покрытием проскальзывает по нёбу. Как отзовутся вкусовые сосочки на ароматную терпкую эссенцию.
Я читала статью про минет. Качественную статью, выделившую множество ошибок при исполнении оральной экзекуции, в хорошем смысле слова экзекуция. Парни от такого не отказываются, без смеха, но конкретно мне об этом рассказывала одна прокаченная знакомая. Ненужная тогда инфа сегодня пригодилась.
Сосать или не сосать, задумываюсь об этом на каких-то две микроскопических секунды. Амин с губ курсирует на подбородок, я запрокидываю для удобства голову, и моя шея попадает под обстрел невероятно алчных ощущений.
- Костров, ты бог, — выстанываю нескромный комплимент, тем самым подпитывая его эго и свою смелость.
- Я в курсе, Солнце, — мог бы и меня похвалить, будучи вежливым и воспитанным человеком, но правильные парни, в большинстве своём скучные, а этот восхитителен, не обуздан и дик. А сексуальность можно бы и подкрутить тумблером, у меня от него крышу рвёт.
Он жаден и нетерпелив, чуть не до боли стискивая пальцами мою хрупкую фигуру, и здесь пиши ровно, что формы у меня пипец какие женственные и привлекательные.
Несуществующая грудь, всё же существует, отзываясь остро и чувствительно, вроде у меня не позорная единичка, все пять или шесть. То самое D, на которое с завистью глядят обладательницы А.
Соски плавятся томным жжением между его пальцев. Член самовольно натирается о мою сомкнутую ладонь, но целиком я его обхватить не могу. Нет, это не пальцы у меня короткие. С пальцами порядок, они изящные, как у пианистки. Пальцами я горжусь, на ногах тоже, да, поэтому летом ношу открытую обувь. А не сходятся они, потому что у кого-то офигительно - крупный член.
Всё! Точка!
Я хочу взять его в рот.
Девственность уже тю-тю и можно позволить себе всякие вольности.
Он сосёт и перекатывает на языке мои соски. Они и раньше не были мягкими, а сейчас покрываются крошечными мурашками и сворачиваются камушками.
Ай, блин!
Он их грызёт и делает это потрясающе нежно. Волнующе кайфово. Я обожаю своё тело. Обожаю! Хреновое тело не может дарить эйфорию. Мое же пусть меня простит за то, что я на него наговаривала.
Сижу я, широко раздвинув ноги. Колено Амина стоит между, а сам клонит меня спиной на постель, но перехватываю инициативу и толкаю его, прежде чем окажусь поверженной, лёжа на лопатках. Упираюсь в твердокаменный пресс, налегаю, и он, на удивление, легко сдаётся. Падая, тянет меня за собой, размещая сверху.
Седлаю его, ясно осознавая, что хочу быть трахнутой им вот именно в такой позе. Наездницы, кажется, но точно не уверена. Потом обязательно погуглю.
- Хочешь быть сверху? – его голос предсказуемо хрипит, а я от волнения мучусь жаждой.
Умудряюсь себя контролировать и не трястись, касаясь импульсивно вздрагивающей промежностью его ствола. Удержаться от плавных покачиваний – это выше моего терпения. Клитор ноет, а когда массивный наконечник пробегается по бугорку, то становится намного хуже. Стонать я начинаю в голос. Бегущие разряды вышибают из моих лёгких кислород. Костров, удерживая меня за бёдра, практически трахает, но поверхностно. Моя решимость порадовать его губами тает, как апрельский снег утром.
- Ты наверно удивишься, но я хочу..., — сглатываю и сползаю ладонями ему на грудь.
Он тянет за волосы, понуждает полностью на него улечься. Потереться сосками о гладкие мускулы и испачкать смазкой его живот. Сжав ягодицы, перетекает к набухшим складкам. Трогает воспалённую плоть и рассылает по коже пронзительные ноты бурной дрожи.
Чисто физически – это нереально. И Ах! Как невероятно!
Я больше не человек, а бессмысленная композиция, движимая первобытным инстинктом спаривания.
То есть мораль берёт отпуск. Впадает в кому. Обиженно вылетает из моей головы, напоследок громко хлопнув дверью.
- Может, не надо, меня удивлять, — Амин нагло щурится, поймав глазами мой расфокусированный взгляд. Попытки прекратить то безобразие, что сейчас творит, не делает. Наоборот, усугубляет мои колыхания, вставляя в меня головку члена. Слегка растягивая изнутри. Играючи тревожит влагалище, но ощущения наполненности не даёт, чем бесит.
- Надо, — изгибаясь на нём, облизываю свои губы, совместно задевая языком его рот. Пару раз махаю ресницами, отчего-то уверившись, что мне по силам вытерпеть, исполнить и решиться.
Вот только один протяжный и скользящий рывок, избавляет меня от дилеммы. Амин подкидывает бёдра, вколачивая член. Стенки впритык на нём натягиваются. Врезаюсь от неожиданности ногтями в шею Кострова. Он шипит, рычит и начинает подо мной двигаться.
Не будь мы вдали от города и за чертой жилого массива, я бы разбудила всех своим криком. Я не резиновая, но чудесным образом эластично подстраиваюсь под размер его внушительной твердыни. Более того, стремительно подхватываю незнакомый для меня такт.
Все-таки, да!
Всё-таки слетаю и, не сдерживаю напичканный взрывоопасной похотью организм. Выровнявшись, обесцениваю все литературные аллегории, принимаюсь скакать на его члене. Он помогает подстроиться, направляет, но по мелочи. Всё внимание Амина устремлено на покачивающуюся перед его глазами грудь, на прыгающие соски. Он их сминает, накрыв оба полушария ладонью.
Между нами постыдно мокро. Влага смачно хлюпает, но мне совершенно плевать. От возбуждения и подкатывающих спазмов, закладывает уши.
Я и представить не могла, что буду отрываться. Кайфовать. И слать куда подальше комплексы.
Я даже дышать прекращаю, чтобы не смазать ощущения. Не хочу останавливаться. Не хочу! Хочу ещё выше. Глубже хочу. Каждая клетка в моём теле бьётся и стопроцентно разлетается чистейшим восторгом. Шоковое состояние и нет ему определений, кроме как сносит башню.
Планета тормозит и трясётся, подтягивая за собой меня. Я горю огнём от яростных трений члена во влагалище. Опадаю всем весом вниз и снова подбрасываюсь мускулистыми бёдрами. Усталости в мышцах ног совсем не чувствую, лишь бы не заканчивалось. Я даже кончать по этому поводу не тороплюсь. Вкушаю удовольствие самого процесса.
- А-а-а…м-м-м…Да! …как хорошо…ещё…м-м-м…а-а-а, — мои громкие выкрики уже давно всех птиц распугали, а потому не сильно забочусь о чьей-то нервной системе. Пусть будет стыдно тем, кто слышит, но не мне.
Амин шикарен. Его руки, ласкающие всю меня, ласково, но дразняще-дерзко сдавливающие горло – это оргазм. Глубокие, плотные толчки плетут сладкие судороги. Короткие, чисто мужские рычащие стоны. Прогретые , выпуклые, напряжённые мускулы на предплечьях, груди, прессе. Скребу их яростно.
Кончаю, без всяких "кажется" раз двадцать, пока не разлетаюсь им.
Оргазмом уровня – я всё!
Меня нет. Меня смыло, снесло и растворило, как пакетик с красками в кипячёной воде. Мгновенно. Ярко. Неожиданно. Полностью.
С восхитительными сокращениями щедро выплёскиваю пошлые соки Амину в пах. Он застывает во мне, стиснув талию так, что кости трещат. Откидывает голову, закусывает нижнюю губу, выдвинув вперёд заострённый кадык.
- Солнце ,блядь! Я с тобой вечно про презик забываю, — сипящее, цедит через сомкнутые зубы, — Поможешь мне кончить…рукой…или?
- Или, — повторяю за ним, пребывая в остатках оргазма. Восстанавливаю дыхание. Наслаждаюсь постепенной расслабленностью, сменяющей кардио - перегрузку.
- Это да? – настойчиво выспрашивает, перебрасывая меня на спину. Въедается в рот, заглушив моё скомканное согласие.
Осатанело целует. Вытягивает из меня член с ужасно пошлым чавкающим звуком. Содрогаемся оба. Воспалённая, натёртая промежность чувствительно отзывается. Амин по ощущениям твёрдости, стоит на краю, с усилием удерживая сперму в себе.
