Зверь. В плену его желаний - Вера Шторм
— Я тебе не верю! — кричу в трубку. — Я сейчас же приеду туда!
Я отключаюсь. Умом понимаю, что Дана волнуется и за меня, и за Андрея. Но то, что она даже не спросила, где я была, задевает. Больно... Я просто не верю, что Андрей... Что мой любимый мог так сказать. Он не может во мне сомневаться! Не имеет права! Я никогда не давала повода!
Захожу обратно в магазин, протягиваю парню мобильник, а свой забираю. Семь процентов зарядки, черт раздери!
Ищу в карманах деньги, благо, все с сумки забрала.
Сажусь в такси и еду на работу. Всё, что сказала Дана, мне кажется каким-то кошмаром. Я не верю. Но когда замечаю полицейские машины у клуба, становится не по себе. Я ничего не слышу, кроме стука своего сердце, которое вот-вот выпрыгнет из груди. Журналисты, телевидение... И Андрей... В наручниках, боже...
Я выхожу из машины, но не могу сделать ни шагу. Ноги ватные, я их вовсе не чувствую. Моего любимого заталкивают в автомобиль, но в последний момент он оборачивается, будто чувствует мое присутствие. Замечает меня. Между нами долбанных метров двадцать.
Слезы текут по моим щекам. Я дрожу как осиновый лист. Он смотрит пристально, не отводит от меня взгляда безупречно синих глаз. А потом поджимает губы. На лице ходят желваки. Я же отрицательно мотаю головой, вытирая влагу с щеки. Это не я, любимый. Я ничего подобного не делала. Пожалуйста, поверь мне…
Журналисты снимают, фотографируют. Чёрт знает, что будут писать.
Его заставляют сесть в машину. Уезжают. Я же стою на месте словно вкопанная. Не могу сдвинуться. Всё это настоящий кошмар. Сон!
— Дрянь! — голос отчима совсем близко. Он снова цепляется за мои волосы. — Я так и знал, что здесь найду тебя. Теперь я тебя точно оттрахаю так, чтобы ты днями с кровати встать не смогла! Шалава!
Я впиваюсь ногтями в его запястье, кричу, но на помощь никто не приходит, хоть вокруг и полно народа. Заталкивает меня в автомобиль так грубо, что я ударяюсь головой непонятно обо что. И очень больно. Я всё ещё в шоке от увиденного. В голове пульсирует одно и то же: «Андрей... Андрей... Андрей...»
Отчим садится за руль, моментально блокирует двери, окончательно загоняя меня в ловушку.
— Сукин сын! Я тебя ненавижу! — кричу, кидаюсь на Алексея, царапаю ему лицо.
Плевать, что можем попасть в аварию. Плевать, что со мной может что-то случиться. Мне абсолютно на всё плевать, лишь бы не быть с ним под одной крышей.
— Заткнись!
Пощёчина неожиданна. Аж в глазах темнеет. Чувствую во рту привкус крови. Дьявол раздери! Я же его убью, как только выпадет шанс!
— Сукин сын! — ору, вжимаясь в сиденье, потому что этот сумасшедший жмёт на газ. — Что ты делаешь?!
— Боишься? — хохочет. — Тогда заткнись!
В голове абсолютный хаос. Я не знаю, в каком состоянии моя мама. Не знаю, что случилось в клубе и почему арестовали Андрея. Всё настолько серьезно, что столько народу собралось там? Зачем? Я просто не могу соображать. Но умом понимаю, эта ночь будет самой сложной в моей жизни.
Доезжаем до дома в полной тишине. Из машины выходить не хочу, но Алексей заставляет. Он цепляется за мои волосы так, что дышать становится невозможно. Очень больно! Так больно мне никто никогда не делал.
Буквально тащит меня в мою комнату, как тряпичную куклу. Безвольную. Я для него настоящая игрушка, с которой он вытворит сегодня всё, что душа его пожелает.
— Идёшь и принимаешь душ. У тебя ровно час. Принесу одежду. Оденешься и будешь ждать меня. Ты поняла? Будешь ждать, как миленькая.
Он касается моей щеки своими толстыми пальцами, я же пячусь назад. Не хочу... Я не хочу, чтобы он меня трогал. Мысленно подмечаю, что он сжимает челюсти, я даже слышу скрип его зубов. И мне плевать!
Наступает вплотную, схватив меня за горло, прижимает к стене. Впивается своим ртом в мою шею, от чего тошнота подкатывает к горлу. Боже... Какой ужас!
Вдыхает аромат моих волос. Я еле сдерживаю себя, пытаюсь оттолкнуть мудака от себя, но получается так себе. Он, словно скала, нависает надо мной, я же вжимаюсь в стену, мечтая раствориться. Исчезнуть.
— Нет, сначала душ, — слегка отстраняется. — Давай, малыш, у тебя мало времени.
Нет, он меня не отпускает. Снова тащит... В ванную. Я закрываю дверь на замок, хоть и понимаю: вышибить эту пластику — дело двух минут.
Не знаю, сколько стою под струями холодной воды. Пытаюсь прийти в себя. Анализирую в голове всё, что произошло за последние два дня. Но ничего сообразить не могу. Голова не работает. Будто мозг отрубается напрочь.
— Выходи! — вздрагиваю, услышав голос отчима.
Он стучит в дверь так, что ещё пара ударов — и чертова пластика сломается.
С тяжёлым сердцем выхожу, укутываясь в белоснежный банный халат. Голова раскалывается. Хочется просто исчезнуть. Не видеть никого. Не общаться. Тишина мне нужна и... Темнота.
Замечаю на кровати чёрное платье. Короткое, очень короткое!
— Одевайся и спускайся вниз, — очередной приказ отчима, который тоже сменил одежду.
Надел белую рубашку и черные брюки. Волосы даже расчесал. Тьфу!
— Нет, — мотаю головой. — Я не хочу!
— Как миленькая спустишься. Сначала ужин, потом долгожданная, незабываемая ночь. А потом... — я смотрю на него гневным взглядом, понимая, что от него ничего хорошего ждать нельзя. — А потом, Вероника, я позвоню в больницу. Оплачу операцию твоей матери.
Я усмехаюсь. Горько так, с болью.
— Сукин сын! — кричу я, на что получаю очередную пощечину.
Не удержав равновесие, снова падаю на колени. Схватив меня за запястье, отчим резко поднимает на ноги. Чёрт! Как же больно!
— Пять минут. Время пошло, — отталкивает.
У меня нет выхода. Надеваю дрянное платье, которое даже до середины бедер не доходит, собираю влажные волосы в хвост. Не буду же я готовиться для этого сукин сына?! Чтобы сгорел в аду!
Подхожу к лестнице, замираю. Боже, мне противно от него. Не хочу, чтобы он прикасался ко мне. Боже... Андрей, где
