Ты будешь моей (СИ) - Победа Виктория

— Спасибо, Лиз, — обнял сестру. Что не говори, а ситуация с компанией и отцом меня напрягала. Спор я продул, Кир бы руководить не стал, да и не до того ему, свой бизнес есть. А мне все это нафиг не сдалось, особенно в сложившихся обстоятельствах. Я как-то даже не думал, что на выручку сестренка придет. Не задумывался даже, а ведь у нее хватка похлеще отцовской. Ее только поднатаскать и будет готовая акула бизнеса. Стоило признать, сестра давно повзрослела и под должным руководством может по праву занять свое во главе компании.

— Познакомишь? — улыбнулась сестра, когда я засобирался домой. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб понимать, о ком шла речь. Маленькая лиса.

— Не сейчас, Лиз, — обнял сестренку, мысленно благодаря родителей за то, что не остановились на нас с Киром.

— Ловлю на слове, сладкий, — поцеловав меня на прощание, подмигнула и рассмеялась, видя мое выражение лица. Господи, как же я ненавиде это прозвище.

Попрощавшись с семьей, покинул родительский дом и помчался к Ларе. Слишком долго я ее не видел, сил не было больше находиться вдали от нее. Черт, как же хотелось прижать ее к себе, зарыться носом ее густые темные волосы, вдохнуть любимый аромат. Когда я перешагнул порог дома, стрелка перевалила за десять часов вечера. В комнате горел ночник, а Лара с усердием тыкала по клавишам на ноутбуке. Откуда он взялся я даже думать не хотел. Демин, мать его.

— Привет, — расплылась улыбке, заметив меня и отложила ноутбук в сторону. — А я тут работаю, — проговорила быстро, словно оправдываясь. А я не мог больше, подошел ближе, сел рядом и заключил ее в объятия. Плевать, на все плевать, по поводу ее работы м завтра поговорим и Максу я, пожалуй, по морде съезжу.

— Я скучал, — проговорил и впился в пухлые губы, как же я об этом мечтал. Правда на поцелуй она отвечала вяло, словно что-то незримое встало между нами. Отстранился, заглянул ей в глаза. Было в ее взгляде что-то, что заставило меня насторожиться. Еще минуту назад ведь все было в порядке, так почему мне кажется, что вот-вот разразится гром?

Глава 18

Матвей

— Что не так? — спросил, вглядываясь ей в глаза. Что-то плохое, темное мелькнуло во взгляде, но Лара тут же его отвела.

— Все хорошо, — прошептала тихо, только я ведь видел, что ни черта не хорошо. Что врала она нагло, снова прячась в свой кокон, из которого я с таким трудом ее вытаскивал. И хотелось настоять, схватить за плечи, встряхнуть хорошенько и заставить говорить. Потому что вся вот эта херня мне ой как не нравилась, потому что вот это «хорошо», могло вылиться в «плохо».

И отчего-то не отпускало меня ощущение грядущей бури. Но давить я себе позволить не мог. Знал, что закроется она от меня, а ведь все только начало налаживаться. С трудом пересилив себя, сцепил зубы, чтобы удержаться от ненужных вопросом.

Поцеловал малышку, едва касаясь ее губ и поднявшись на ноги, проследовал в душ, а когда вернулся, ноутбук уже покоился на прикроватной тумбе, а Лара мирно посапывала.

Последующие дни стали для меня сущим адом, потому что несмотря на то, что отец с доводами Лизки согласился и уговорам поддался, а все же задался целью и меня приобщить к подготовке сестренки. Дважды ему одно и тоже повторять не хотелось, видите ли.

Я вынужден был появляться в офисе хотя бы три раза в неделю, ссориться с отцом совершенно не хотелось, во-первых, он мог быть очень упертым, а во-вторых, я все же был его должником.

 И думалась мне, что был у отца план по зарождению во мне интереса к его бизнесу, но в отличие от Лизки, у которой глаза загорались при виде макета очередного проекта, меня все это больше раздражало, чем воодушевляло.

Лара тем временем все сильнее отдалялась, и каждая попытка завести разговора разбивалась о безразличное «все хорошо».

Я не узнавал ее, все те перемены, которых мне удалось добиться непосильным трудом, испарялись на глазах, и медленно, но верно мы возвращались к проклятой точке отсчета. Мне выт хотелось от безысходности, от взгляда ее потухшего, от тихих всхлипываний по ночам, когда она думала, что я не слышу. Не чувствую, как вздрагивает ее тело. А я слышал. Чувствовал. Видел. Вот только объяснений потребовать не смел.

Так проходили ночи. А днем…днем она насиловала себя, мучила, доводила себя изнурительными тренировками, отмахиваясь от предупреждений моих, врача и физиотерапевта. Она словно задалась целью встать прямо сейчас, не понимая, что делает только хуже. Что такие тренировки не идут ей на пользу, а лишь ухудшают ее состояние. Потому что нельзя так резко, нельзя просто.

Мне все это чертовски надоело, не мог я позволить ей вернуться к началу. Мы отдалились друг от друга. Видя ее состояние, я не рисковал к ней прикасаться, во всяком случае не позволял себе больше, чем про объятия. И мне до боли хотелось почувствовать ее отдачу, ее желание, ее тепло.

Услышать вновь ее тихие стоны, перерастающие в крики. А она лишь позволяла себя обнять, пускала голову, сутулилась, словно стараясь свернуться в клубочек и отгородиться от моих поползновений. И каждый раз приходилось выпускать ее из объятий, целовать осторожно, а потом идти в зал и срываться на ни в чем не повинной груше. Меня тошнило от собственного бессилия. И я уже готов был сорваться, потребовать поговорить со мной, объяснить в чем дело, черт его дери, пока в один из вечеров она меня чуть в нокаут не отправила.

— Ты чего, малыш? — выйдя из ванной, я обнаружил Лару, сидящую в кресле. Время позднее и после душа, Наталья обычно удаляется, а Лара перебирается в постель. Она сидела какая-то потерянная, устремив взгляд в пол и не шевелилась даже. Подошел ближе, собираясь опуститься рядом с ней на корточки, чтобы быть на одном с ней уровне, но не успел даже шевельнуться, как маленькие ладошки легли на резинку моих домашних штанов и почти потянули эти самые штаны вниз. —Что ты делаешь? — резко, скорее от неожиданности, чем намеренно, произнес я, глядя в напуганные глаза.

— Я…— они запнулась, помотала головой и снова потянула резинку. И, наверное, я был бы самым счастливым мужчиной на земле, если бы не взгляд моей девочки, в котором плескалось совсем не желание. Нет. Скорее смесь из ужаса и отчаяния.

— Какого хрена ты удумала? — рявкнул, схватив ее за запястья и отдергивая их от своих штанов. Я поняла, что был излишне груб лишь когда ее глаза широко распахнулись, а в уголках их выступили слезы. Но остановиться уже не мог, я понимал, что она собралась сделать, только не понимал с чего вдруг и зачем. Ведь не хотела, совсем не хотела, я по глазам это видел. По взгляду ее забитому. По тому, как тряслись ее руки, как она задерживала дыхание, словно стараясь себе пересилить.

— Я хочу, — и снова потянулась руками к резинке.

— Что на тебя нашло, Лар? — спросил, теряя последние остатки терпения.

— Я не хочу, чтобы ты ходил к другим. Думала смогу, а я не могу, понимаешь, не могу больше. Не хочу знать, что ты был с другой, не хочу чувствовать на тебе ее запах, — он меня добила. Уничтожила просто.

Я стоял посреди комнаты, удерживал тонкие запястья и охреневал от всего того абсурда, что только что услышал. Какая нахрен другая?

— Ты что несешь? — взорвался, дойдя до точки кипения. Сделал шаг назад от греха подальше. А она больше не сдерживала слезы, градом хлынувшие из глаз. И в другой раз меня бы это остановило, потому что ее слезы — мой ночной кошмар. Но кипящая в жилах злость никак не давала мыслить рационально.

— Ты уехал, а через несколько дней вернулся, счастливый такой. От тебя разило другой женщиной, ее духами и каждый раз, когда ты возвращаешься домой я чувствую на тебе этот запах.

— То есть ты поэтому все эти дни…а поговорить о том, что тебя беспокоит тебе в голову не пришло? — взревел так, что казалось даже стены вокруг затряслись.

— А что я должна была сказать? — вторила моему тону. — Что я могла тебе предъявить? Ты мужчина, молодой здоровый мужчина, а я калека с психозом. Ни один нормальный мужчина не выдержал бы столько времени…