Зависимый (СИ) - Головьева Светлана

Так что, когда после завтрака Фейт уезжает. Я одеваюсь теплее. Сегодня неожиданно выпал снег. Первый снег за три дня до Рождества. Надеваю куртку на тёплый свитер, зашнуровываю ботинки и выхожу из квартиры. А когда выезжаю на своей красной машине в белоснежный город, то отчётливо чувствую, что пришла зима. В Бостоне редко можно увидеть так много снега. Зима тут обычно бесснежная. Но не в этом году. Благодаря чему, острее чувствуется приближение Рождества. Все улицы, торговые центры, жилые дома, небольшие частные магазинчики и рестораны украшены к праздникам. Всюду висят гирлянды, у входов вас встречают снеговики и огромные Щелкунчики. Множество разных инсталляций разбросаны по городу и с наступлением сумерек все они зажгутся множеством огней.

Я еду на елочный базар и долгое время не могу найти свободное место на парковке. Но разобравшись с этой проблемой, понимаю, что не я один такой умник, решивший купить ель за три дня до Рождества. В узких коридорчиках между деревьями ходит множество людей. Здесь шумно, каждый пытается друг друга перекричать. А рождественские мотивы, звучащие из колонок на добрые три километра, ничем не помогают. Все здесь на нервах. Хочется встряхнуть этих людей и заставить расслабиться. Это же Рождество — самый светлый праздник. Но видимо, только я об этом думаю. Я нахожусь в коконе счастья и то, что какие-то незнакомые люди пытаются испортить настроение окружающим, меня никак не касается.

Я блуждаю по рядам, между елями и соснами, пока не нахожу идеальное дерево. Красивая ель с мягкими пушистыми ветвями идеального размера. Довольный покупкой, еду в ближайший магазин за украшениями. Там меня встречает такая же нервная атмосфера, что и на базаре. Все паникуют, хватают всё, что ни попадя. Я же беру тележку и методично закидываю туда всё, что нужно. А потом мой взгляд падает на ёлочную игрушку в форме пары пуантов. Они серебряные и переливаются на свету. Без раздумий я кладу их в тележку. Фейт понравится, я уверен.

Купив, всё что нужно, я возвращаюсь домой и приступаю к нелёгкому делу. На установку ели у меня уходит больше часа. Я не рассчитал рост ели и высоты собственного потолка, так что приходится немного укоротить верхушку. Потом наступает черёд гирлянд. Не знаю, кто их придумал, но распутывание гирлянд стоит в одной адской категории с распутыванием наушников. На эту у меня уходит ещё час.

Поэтому когда я заканчиваю с украшением квартиры, за окнами темнеет. Я понимаю, что Фейт скоро вернётся. Так что включаю гирлянды на рождественском дереве. Потом зажигаю свечи, которые предусмотрительно расставил по гостиной. Достаю бутылку красного вина из холодильника. Нарезаю фрукты и ставлю всё это на небольшой стеклянный столик. По квартире разлетается запах мандаринов, смешанный с хвоей. В полумраке комнаты огонь от свечей прыгает по стенам, изгибая тени предметов по своему вкусу.

Я достаю гитару и решаю отрепетировать песню, которую сочинил для Фейт. Наконец-то я чётко ощущаю, что она готова. Она идеальна. Теперь, когда все частички моего сердца на месте, я наконец смог закончить её. Медленно перебираю струны гитары. Слова с лёгкостью вылетают изо рта. Закрываю глаза, полностью погружаясь в песню и в воспоминания. Вспоминаю, как впервые встретился с Фейт. Я тогда вёл себя, как полный кретин. И она не боялась мне об этом сказать. Фейт вообще не из трусливых, и мне в ней это нравится до безумия. Она дерзкая. Ей палец в рот не клади, покусает так, что не оправишься. А ещё эта девушка совершенно непредсказуемая. Она удивляет меня раз за разом. Я никогда не встречал таких, как она. Фейт — в переводе значит вера. Вера в любовь. Вера в будущее. Вера в счастье. Она стала моим лекарством. А позже моей жизнью.

Я слышу всхлип за спиной и резко поворачиваюсь. Фейт стоит и смотрит на меня со слезами на глазах. Я даже не слышал, как она вошла, увлёкся песней. Песней, которую она слышала.

— Джош, она прекрасна, — тихо произносит она.

Я кладу гитару на диван и иду к Фейт. Аккуратно кладу ладони на её холодные щёки и большими пальцами стираю с них слёзы. Кончик носа у неё красный то ли от холода, то ли от слёз. Прижимаю девушку к себе, согревая и успокаивая. Она еле заметно дрожит. Снимаю с неё куртку и подхватываю девушку на руки. Отношу её на диван и накрываю пледом, укутывая как малое дитя.

— Ты ведь пел обо мне? О нас? — шепчет она, глядя на меня чуть покрасневшими глазами. Она выглядит такой хрупкой и ранимой. Маленькая моя девочка.

— Да, хотел сделать тебе рождественский подарок. Но ты такая нетерпеливая, — шучу я, и она улыбается. — Думал, украшу дом, притащу самую красивую ель, напою тебя вином и в конце вечера огорошу тебя песней, чтобы уж наверняка тебя очаровать. Но ты решила подпортить мои планы.

— Прости, я не собиралась ничего портить. Просто хотелось скорей тебя увидеть, — она улыбается немного смущённо, а потом оглядывается по сторонам, — здесь очень красиво. И эта ель…

Она замолкает и встаёт на ноги. Закутавшись в плед, словно матрёшка, она медленно подходит к рождественскому дереву и протягивает руку к пуантам.

— Когда увидел их, сразу же подумал о тебе, — говорю я, вставая за её спиной.

— Джош, — выдыхает она, поворачиваясь ко мне.

— Только не плачь, пожалуйста, — говорю я, заметив блеск в её глазах. Наклоняюсь и целую её лицо. Влажные щёки, глаза, лоб, губы. — Я хотел, чтобы ты запомнила это Рождество надолго, а ты всё плачешь. Неужели я сделал что-то не так?

— Ты всё сделал как надо, Джош. Просто для меня слишком давно никто ничего не делал. Понимаешь, я ведь зареклась, что больше никогда не вступлю в серьёзные отношения. Я уже приготовилась к роли старой девы. В принципе, мне было хорошо одной. Я так думала. Но ты показал мне, что я врала самой себе. В жизни важна любовь. Важно, чтобы тебя любили, и ты любил в ответ. Без этих чувств, ты словно пустой шарик. Но когда любовь наполняет тебя, ты взлетаешь высоко и тогда, ощущаешь себя самым счастливым человеком. Ты сделал это для меня. Ты наполнил меня счастьем.

— Ну, теперь я начну реветь, ты этого хочешь? — говорю я, пытаясь шутить, хотя у самого сердце вот-вот выпрыгнет. Кажется, теперь я люблю её ещё больше. Я понимаю её лучше. И принимаю со всеми её страхами и печалями. Я рад, что она не испугалась и показала мне свою ранимую сторону. До этого она словно всегда защищалась. Отгораживалась за шутками. Теперь же она стоит передо мной полностью обнажённая душевно. И она прекрасна.

— Нет, я не хочу этого, — она мотает головой.

— Тогда чего ты хочешь?

— Чтобы ты меня поцеловал, — шепчет она, и уже в следующий момент её желание исполняется. Я целую её нежно, вкладывая в поцелуй всю любовь. Она прижимается ко мне, и я стискиваю её в объятиях.

— Знаешь, чего я ещё хочу? — спрашивает она тихо, заглядывая мне в глаза. В её глазах отражается блеск гирлянд и свечей.

— Нет. Что же ты ещё желаешь?

— Спой мне ещё раз.

И я тут же выполняю её желание. Усаживаю Фейт в кресло, наливаю в бокал вина и протягиваю ей. В полумраке комнаты, в окружении свечей и гирлянд Фейт выглядит сказочно. На щеках проступил румянец от выпитого вина. Волосы разметались по плечам. Всё внимание направлено на меня. Я пою для неё, вкладываю все чувства в произносимые слова. И теперь её глаза блестят уже не от гирлянд, а от счастья. Она улыбается, когда я заканчиваю песню. Поэтому я начинаю петь другую песню. И устраиваю для Фейт настоящий концерт. Для меня она единственный важный слушатель.

Вечер пролетает незаметно. Мы выпиваем бутылку вина, а потом ещё одну. Включаем какую-то рождественскую чёрно-белую комедию и смотрим её, закутавшись в плед. Позднее, когда Фейт засыпает, я выключаю телевизор и уношу её в нашу спальню. Нашу. Повторяю это слова про себя и улыбаюсь. Теперь это и, правда, наша спальня, наша квартира. Укладываю Фейт на кровать и укрываю нас обоих одеялом. Во сне Фейт недовольно морщиться, что-то бормочет и ищет рукой что-то. Нащупав меня, она кладёт голову мне на грудь и затихает. Я ещё долго слушаю её тихое сопение и улыбаясь, глядя в потолок.