Его безумство (СИ) - Ромуш Джулия
Я так хочу, чтобы он прикоснулся языком к моей шее, поднялся вверх, а после закусил зубами мочку моего уха. Хочу, чтобы после его зубы сжались на моем соске, а я громко простону его имя и зароюсь пальчиками в его непослушные волосы. Господи, как же я его хочу. Как с этим бороться? Как быть сильнее своих порочных желаний?
В отличие от меня Ник прекрасно знает, что делать и чего он хочет. Одно резкое движение и я сижу на нем верхом. Мои ноги широко расставлены, я сжимаю ими его бедра, а в промежность упирается его возбуждение. Ник все еще одет. Это единственное, чем я себя сейчас успокаиваю.
— Нам нельзя, — вырывается из моего рта вместе со стоном.
Его губы так близко. Горячее дыхание обжигает кожу. Ник сжимает пальцами мои ягодицы и сильнее меня вдавливает в себя. Я громко стону, а после прикасаюсь губами к его губам. Разряд тока пронизывает насквозь. Я даже подумать не могла, что так сильно отреагирую на это прикосновение.
Скольжу языком по его губам, полностью окунаюсь в это безумие. Ник рычит, а после его рука скользит в мои волосы, сильно их сжимает у корней и притягивает меня ближе. Его язык проскальзывает в мой рот, а я громко стону. Господи, как же я ярко на все это реагирую. Наши языки сплетаются, но я не успеваю за напором Ника, он буквально трахает меня языком. Имеет настолько горячо и сильно, как мне раньше нравилось. Он помнит все…
Я зарываюсь пальцами в его волосы. Тяну, причиняю боль. Ник в ответ прикусывает мою нижнюю губу. Это самый настоящий экстаз. Это то, чего я больше всего боялась. То, чего мне не хватало. Эмоции на грани. Адреналин. Бешеная страсть. Все то, чего нет с Мироном. Я ведь специально выстраивала себе другую жизнь. Другие отношения. Прекрасно помня к чему приводит дикая одержимость… А оказалось, что этой самой одержимости мне так сильно не хватало все это время.
— Ник, — разрываю поцелуй, хриплю в его губы, — мы поступаем плохо, очень плохо… — Я надеюсь, что хотя бы у него проснется совесть, если моя так глубоко погрузилась в сон.
Но Ахметов не оправдывает мои надежд. Он снова сжимает моя ягодицы, вжимает меня в себя настолько сильно, что его возбужденный член проходится по моему клитору… И я вздрагиваю от этого прикосновения.
— Мы никогда не были хорошими, Коротышка.
Хочется ему возразить. Сказать, что это неправда. Я никогда не была плохой. Но это сложно сделать, когда Ник снова запечатывает мой рот поцелуем. Если прежде плохой я не была, то кто я сейчас? Я явно не хорошая девочка Аня, которая должна поступать как угодно, но точно не так, как она поступает сейчас. Будет ли раскаяние? Обязательно будет. Моя совесть меня замучает. Съест изнутри. Господи, даже зная все это, я не останавливаю Ахметова. Не отталкиваю его, а я лишь разрешаю углубить поцелуй.
Я так долго не чувствовала себя так… как с ним. Живой. Желанной. Возбужденной… Если уж говорить откровенно, то я смирилась. Думала, что я просто больше не способна так ярко реагировать на мужской пол. Думала, что моя моральная травма настолько глубока, что я интуитивно блокирую все сильные эмоции и желания. Но Ник рушит все это. Доказывает, что я ошибалась.
Подаюсь бедрами вперед, скольжу по его возбуждённому члену. Уверена, что его брюки насквозь мокрые от моего возбуждения. Мы оба глухо стонем в рот друг другу. Ник сжимает пальцами мою грудь, я запрокидываю голову назад, чтобы прогнуться в спине, даю ему доступ и через секунду громко стону, а после впиваюсь зубами в нижнюю губу. Его язык скользит по соску, после он втягивает его в рот, слегка прикусывает зубами… А я мечусь из стороны в сторону, я не могу больше себя контролировать. Я так сильно хочу испытать оргазм… Хочу взорваться на мелкие частички. Хочу снова это почувствовать…
— Ник… — Хриплю, о чем-то прошу. Сама не знаю о чем. Отказываюсь думать и анализировать в этот момент. Хочу быть в моменте. Сожалеть я буду после. Обязательно наступит утро. Но сейчас… я не хочу портить момент как сказал Ахметов.
Плохой ли я человек? Я не знаю. Возможно. Но… я человек. Не железка без чувств и эмоций. Надеюсь, что я смогу усмирить свою совесть тем, что я сопротивлялась. Сама себе довольно долго сопротивлялась, но сейчас… я больше не в состоянии это сдерживать.
Пальцы Ника скользят по моему животу и спускаются все ниже и ниже… Я знаю куда они направляются. Хорошо знаю и молю лишь о том, чтобы он делал это быстрее. Внизу живота все горит и стягивается в тугой узел. Приятная судорога сковывает все тело. Подо мной настолько влажно, что кажется придется заказывать химчистку салона. Я теку так, что, наверное, самой должно становиться стыдно…
Впиваюсь ногтями в плечи Ника, когда его пальца касаются меня снизу. Проходятся по складочкам, касаются клитора, а меня как будто бьет разрядами тока раз за разом.
— Какая отзывчивая девочка, — хрипит Ахметов, а я даже не в состоянии ему что-то отвечать. Просто наклоняюсь вперед и впиваюсь в его губы своими. Слова лишние. Я мокрая и до ужаса возбужденная. Он меня хочет, я чувствую, знаю…
Громко стону ему в рот, когда Ахметов проникает в меня двумя пальцами, прикусывает в этот момент мою губу.
— Блять, какая тесная, — хрипит. А мне так и хочется ему выкрикнуть, что как я могу быть другой, если у меня и секс, то был всего несколько раз, только с ним. Больше никто. Не смогла. Не разрешила. Он как будто своими словами какой-то запрет поставил.
Его пальцы начинают во мне двигаться, я ловлю его темп, начинаю двигаться вместе с его рукой. Чувствую, что вот-вот приду к финишу… Еще немного… Но Ник не дает мне кончить, в самый неподходящий момент его пальцы из меня выходят, а я разочарованно всхлипываю.
— Не так быстро, у меня на тебя большие планы.
Глава 19
Ахметов
Чертово помешательство. Нет, она хуже. Чертово безумство. Мое личное. Индивидуальное. Сейчас, вдыхая ее аромат, как будто получаю такую желанную дозу. Я как будто наркоман, который завязал, который держался, но стоило увидеть пакетик с содержимым, не удержался. Зубами в него впился.
Я не знаю, как еще объяснить мои чувства к ней. К девушке, с которой, казалось бы, нам никогда не было суждено сойтись. Натворить столько всего, что между нами было. Назвать это глупостями даже язык не повернется. Потому что благодаря тем глупостям… Благодаря тем чертовым воспоминаниям, которые режут изнутри каждый раз, когда думаю о ней… Я чувствую себя живым. Каждое чертово утро.
Думал ли я когда-то, что смогу быть настолько сильно одержимым? Нет, я всегда считал, что это бред. Что подобная чушь не для меня. Никогда не увлекался девчонками настолько, чтобы творить глупости. Не увлекался. Пока не появилась она. Я не сразу понял в чем дело. Не допер. Она меня бесила. Злила до невероятности. А еще больше злило, что она была дочерью той, кого я считал врагом. Той, кто разрушила нашу семью. Любовница отца.
Я мало контролировал свой гнев в том возрасте. Казалось куда проще выплеснуть его на всех рядом с собой. И тогда становилось проще. Ненадолго. Но проще.
Она была той, кто не отворачивался. Чем больше я на нее выплескивал, тем ближе она становилась. Тем ближе подходила и протягивала руку. Как же она меня бесила. До трясучки. Думал, что убью. Что когда-то не выдержу и случится непоправимое…
И случилось. Только совершенно не в том русле, о котором я думал. Она притягивала. Так чертовски к себе тянула, что в какой-то момент я устал бороться. Сопротивляться. Поверил, что все может получиться. Заставил поверить и ее.
— Ник, — от ее тихого шепота стояк таранит ширинку. Если бы я был бесчувственной скотиной, которая думает только о себе, я бы ее трахнул прямо здесь и сейчас.
Она хочет. Вижу по дрожащему телу. Затуманенному взгляду. По тому как кусает свои нереально вкусные губы. Наконец спрятала все свои колючки, которыми успела обзавестись за все это время. Наконец открыта для меня… Готова… Ждет…
А я, блять, снова медлю. Думал, что хотел именно этого. Добиться. Сломать. Показать, что может принадлежать только мне. А сейчас… понимаю, что хочу другого. Хочу, чтобы она хотела этого, а не была лишь вынуждена хотеть.
