Трофей для Рейдера (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame"

Мой страх еще совсем недавно рисовал босса в образе монстра. Монстра, который просто изнасилует меня и велит убираться к черту, чтобы завтра вновь третировать на работе. Я так хотела в это верить, что новые открытия стали шоком.

Сейчас же ничего подобного не происходило. Николай не разжимал своей хватки, поцелуй становился все более глубоким и чувственным. Он не должен был так соблазнять меня по определению, особенно зная, что деваться мне некуда. Я расслабилась в клетке его рук и покорно позволила пить из губ волю, отдавая каждую каплю и не оставив себе ни малейшего стратегического запаса. Не потому, что думала о каких-то последствиях или боялась его обидеть, нет. Только гордость еще не спала, останавливая от того, чтобы обвить руками его шею, пройтись по выпирающим мускулам, ощутив их своими пальцами. Мне было комфортно отдать всю власть в руки Барсова. Оттого и позволяла этим сладчайшим, умелым нажимам языка сводить меня с ума, и неметь от счастья, что наконец-то это случилось. Все равно, как. Пусть зацелует до потери сознания, выпьет волю и насладится отдачей. Никто, кроме него, не достоин этого подарка.

- Открой рот, Влада, - хрипло прошептал Барсов мне на ухо. - Не надо сдерживать себя. Целуй так, как всегда этого хотела!

Меня притопило удовольствием, слова мужчины отдались пульсацией между ног. Он накрыл меня своим телом, и я чувствовала мощную эрекцию. Представь аткое себе еще недавно, по пути в пентхаус - вскочила бы на ноги в попытке сбежать. Но не сейчас. Со стоном я непроизвольно раздвинула сжатые ноги под горящим, каким-то дьявольским блеском в глазах Николая. Он прекрасно понимал, что со мной происходит, и этот факт не вызвал в нем ни капли удивления.

- Смелее, моя девочка, - хрипло повторил он, обводя губы по контуру кончиками пальцев.

Я подчинилась словам с незнакомой интонацией, закрыв глаза от затопивших эмоций. А ведь Барсов пока что даже к ней не прикоснулся, не спешил, избавляясь от рубашки мучительно медленно. Почувствовав нечто сродни свободе, я застонала и разомкнула губы, касаясь языком его пальцев. Но сейчас рассудок сошел с ума, а сознание упало ниц от приказа полноправного хозяина положения.

- Не закрывай глаза, Влада! Я не дам тебе убежать, не пытайся...

Он мог ко мне не прикасаться. Достаточно было слов, чтобы довести до столь сильного возбуждения. От близости мужчины и новой порции сладких импульсов, вызванных этим отнюдь не нежным прикосновением, я застонала в голос. Тотчас же его пальцы проникли в мой рот, сминая язык, который непроизвольно скользнул по ним витиеватой спиралью, стремясь отдать как можно больше ласки. Я окончательно потеряла себя.

- Я же говорил, что не дам тебе бояться. И не допущу, чтобы было плохо. Я даю тебе о, о чем сама ты вряд ли попросила бы.

Слова все еще достигали воспаленного от вожделения сознания. Но уже не так стремительно и четко, как это было раньше. Или я просто не хотела признавать, что мой босс во всем прав? Что я действительно начала испытывать к нему нечто большее, но никогда бы не призналась?

- Забудь обо всем и отдайся мне. Я не буду сегодня показывать тебе свои истинные желания.

- Ч... что? - тревога только усилила моё возбуждение.

- Ты увидишь это со временем только в том случае, если сама захочешь, Влада. Я умею контролировать свою тьму.

Оставшиеся баррикады рассудка рухнули, мораль испустила последний вздох, погребенная под их обломками. Я сомкнула зудящие от прилива крови губы, втягивая средний палец мужчины в полость рта, закручивая вакуум до боли в скулах, стремясь отдать ему все без остатка, только бы не лишил этой милости - ласкать соленую кожу, слегка прикусывая. Сердце пустилось в галоп, когда Барсов, не прекращая ласкать, вновь обнял моё лицо, поглаживая скулы, направляя взгляд в свои глаза. Я даже не поняла основного - моя блузка и бюстгальтер уже расстегнуты. Легкий холодок ласкает обнаженную кожу.

- Пора дать тебе понять, чего не стоило бояться.

Его голос... не передать словами, что он запускал внутри моего сознания. Проблеск трезвой мысли погас, когда Барсов прервал поцелуй лишь затем, чтобы склониться к моей груди, целуя, втягивая в рот сосок один за другим. Звук расстегиваемой ширинки взрезал нервы, но я окунулась в удовольствие с головой. Затуманенным взглядом скользнула вниз, мимо наших сплетенных тел, наблюдая, как Барсов освободил восставший член из тесной ткани плавок - так же медленно, без спешки, позволяя мне разглядеть его в деталях, от влажной головки до вздувшихся вен, которые тут же скрылись под его ладонью.

Это было самым настоящим безумием, сладким и порочным, но ничто на свете не могло заставить меня сейчас отвести взгляд от размеренных движений руки мужчины по упругому стволу внушительного фаллоса. А затем Николай вновь начал целовать мою грудь, закрыв восхитительный обзор, заставляя желать одного - как можно скорее ощутить его в себе. Между дрожащих ног там, где все налилось предвкушением.

Шаткие границы реального мира больше не были нужны. Словно купол самого прочного стекла со всполохами алых молний желания сейчас огородил нас от окружающей действительности. Я кусала губы и протяжно стонала, пока мой персональный дьявол-искуситель доводил меня до полного сумасшествия.

Барсов медленно поднялся, отстранившись от меня. Я едва не застонала. Смотрела, как он поспешно освобождается от одежды, как, встав на колени, снимает с меня туфли, затем юбку, влажные от возбуждения кружевные трусики. От прикосновений его пальцев мир как будто рушился, срывался в пропасть удовольствия. В этом мире уже не было никого, кроме нас. Я ждала. Горела. Желала его так сильно, как никого и никогда. И мне не было стыдно за эти чувства.

Убедившись, что я смотрит ему прямо в глаза, с сожалением оторвавшись от процесса обнажения моего тела, Барсов сощурился, лаская кожу взглядом. Передавая через импульсы, что именно сейчас со мной сделает. То ли с торжеством, то ли с нежностью, мне было все равно. В эту ночь я хотела быть с ним. Хотела, чтобы преграда между нами навсегда рухнула, забрав страх и растерянность. Черт с ним, что завтра пелена спадет и придется, вероятнее всего, прятать от Барсова и Людочки с Димой покрасневшие глаза. Хотя не исключено, что придется скрывать эйфорию, а не слезы.

- Попроси меня, Влада. Дай мне знать, что ты столь же сильно этого хочешь, как и я.

Вкрадчивый голос мужчины с хриплыми нотками вожделения, достигшего своего граничного рубежа, буквально вспорол сознание острым лезвием, с анестезией чистейшего экстаза. Я и сама не поняла, отчего так потемнело в глазах, почему темные глаза Николая мне больше не кажутся опасными. Он избавил меня от страха. Подарив взамен желание. Возможно, наслаждение от одних его слов было настолько острым, что я непроизвольно закатила глаза?

- Попроси! - требовательнее повторил Барсов, - Смотри мне в глаза!

Просить? Он требовал невозможного. Я бы никогда не стала просить и тем самым признаваться в слабости. В слабости к нему. Но как было противостоять этому требованию?

Пристальные сканеры взгляда черными разрядами вновь взорвали мой рассудок. Острая судорога умопомрачительной дрожью пронзила тело, разжигая новые костры желания в дальних уголках плоти и разума.

Барсов сейчас, в этот самый момент, просто присваивал мен себе, ожидая немедленного ответа.

Без нажима и давления, что не позволило мне сожалеть и стараться вырваться. И я закивала - отчаянно, словно боясь упустить лихорадочно летящие секунды, заставить его остановиться, или не дай бог дать выбор: остаться или уйти. Испытывающий взгляд не позволял смущению и другим эмоциям выстроить защитную стену: от него невозможно было скрыться или же сделать что-то еще.

- Однажды ты сама начнёшь просить меня об этом, - я не могла поверить, что Барсов говорит о будущем с такой легкостью, и не врет.

Я охнула от изумления, когда он лёг сверху, накрыв меня своим восхитительным телом. Толкнула бедра навстречу - непроизвольно, как будто заговорила с ним телом, а не словами.