Бунтарь (ЛП) - Реншоу Уинтер

— Она любит кетчуп, — говорю я. — И томатный соус. Только без кусочков.

Я скучаю по маме. И по папе. И по своей племяннице Хейвен. И по остальной части своей семьи. Я скучаю по Рикстон Фоллс сильнее, чем думала, что буду скучать. Какая-то часть меня не прочь приезжать этим летом домой раз в месяц, чтобы всех повидать.

Через пять минут ничего не осталось, кроме жирных бумажных полотенец и крошек. Дафна собирает тарелки, а я убираю вилки.

— Нет, нет, нет. — Тетя Рут берет меня за руку. — Пусть Дафна наведет порядок. У меня к тебе просьба.

Мы с сестрой обмениваемся взглядами.

— Хорошо, какая?

— Во вторник вечером у нас будет собрание ассоциации домовладельцев, — говорит она. — Явка обязательна. Что означает, что Зейн должен там присутствовать.

Я пожимаю плечами.

— Ладно.

— Но он пропускал их раньше, — говорит Рут. — Слова «обязательность» и «ответственность» отсутствуют в словаре этого мальчика.

— Не понимаю, что ты хочешь, чтобы я сделала.

— Мы будем голосовать за нового президента, — говорит она. — Важен каждый голос. Каждый голос имеет значение. Он должен присутствовать на собрании, и я хочу, чтобы ты позаботилась о том, чтобы он пришел.

Я смеюсь.

— Не думаю, что имею над ним больше власти, чем ты.

Тетя Рут машет пальцем.

— Ты будешь удивлена, Далила. Он мил с тобой. Дарит тебе цветы, стучит в окно ночью.

Я перегибаюсь через стол и шлепаю Дафну.

— Я ничего не говорила. Клянусь! — Дафна поднимает руки в защитном жесте.

— Этель Френч его видела. — Рут кладет руку на бедро. — Она выгуливала Баблза поздно ночью и увидела какого-то странного человека, ползающего на четвереньках рядом с моим домом. Едва не позвонила в полицию. Ему повезло.

Я отворачиваюсь, чтобы тетя не увидела глупую улыбку на моем лице.

— В любом случае, Далила, просто забеги к Зейну и скажи этому мальчику, что ему лучше быть на месте во вторник вечером, — Рут вздыхает, — иначе...

— И все? — спрашиваю я. — Только… иначе? — Я хмурю брови. — Я не очень хороша в угрозах.

— В таком случае поворкуй с ним. Скажи, как много будет значить для тебя, если он придет. Как будешь разочарована, если он не появится, — говорит Рут.

— Он узнает, что меня подговорили.

— Тогда скажи ему, что он должен проголосовать за Этель Френч. — Она игнорирует меня.

— Тетя Рут. — Я закрываю лицо руками. — Я не могу говорить ему, за кого голосовать.

— Будет выбор между Этель Френч и Хэнком Моттом, — говорит она. — И позволь мне сказать тебе, что все пожалеют, если будет избран старый Хэнк. Он чертов диктатор с аллергией на улыбку. Этот человек когда-то управлял заводом по производству пластмассы и теперь думает, что способен управлять Лагуна-Палмс, но у него было четыре нарушения с тех пор, как он переехал сюда. Этель явно меньшее из двух зол.

Дафна, стоя около раковины, бросает на меня быстрый взгляд и, кусая нижнюю губу, пожимает плечами.

— Хорошо, я схожу. Сделаю за тебя твою грязную работу. — Я вытираю руки салфеткой, внезапно чувствуя, как в груди безумно бьется сердце.

— Не уходи надолго, — кричит Рут, когда я уже стою у входной двери. — Я заберу вас, девочки, на пижамное бинго у бассейна. Начало через полчаса.

— Я мигом, — обещаю я.

Глава 14

Зейн

— Привет, красотка.

Прислонившись к дверному проему, я смотрю на Далилу, стоящую на ступеньках. Она раскрывает рот, но прежде, чем успевает что-то произнести, я хватаю ее за руку и затягиваю внутрь. Прижимая к стене, обхватываю ее лицо ладонями и обрушиваюсь на ее губы поцелуем.

— Вернулась, чтобы закончить то, что мы начали?

Это был долгий день, особенно возвращение из Майами с Каем и Уэстоном. Каждый раз, когда Уэстон засыпал на пассажирском сиденье, Кай толкал его и начинал отчитывать за ночную прогулку с сестрой Далилы. Затем начинал хвастаться, что сам трахался всю ночь. Кай попытался докопаться и до меня, что я ночевал в номере Далилы, но захлопнул свой большой рот, как только я сказал ему, что не отдам свою долю за гостиничный номер.

— Эй-эй-эй, — Далила плотно прижимает руки к моей груди, — уверяю тебя, я здесь не поэтому.

Я поднимаю голову, прищурив глаза.

— Ну ладно.

— Рут хотела, чтобы я попросила тебя прийти во вторник вечером, — говорит она.

— Прийти? — спрашиваю я. — Или кончить? (Примеч.: игра слов. «coming» — переводиться как «приходить» или «кончать»). Потому что одно из этого целиком и полностью зависит от тебя.

— Остановись. — Далила притворяется раздраженной. — Я говорю об обязательном собрании ассоциации домовладельцев.

— О… — Я смеюсь. — Я никогда туда не хожу.

— Мне это хорошо известно, — говорит она. — Но это действительно очень важно.

— Они говорили так каждый чертов раз, и знаешь что? Я верил им. И ходил. А потом они сидели и в течение четырех проклятых часов обсуждали высоту живой изгороди и требования к электрическим гирляндам, постановления о шуме и список неурожайных деревьев на территории. — Я выдыхаю, сжав губы. — Это гигантская, колоссальная трата времени.

— Да, но на этот раз они голосуют за нового президента ассоциации домовладельцев, потому что Рут уходит со своего поста через несколько месяцев, — говорит Далила. — И им нужен твой голос.

— Могу я просто прийти, проголосовать и уйти?

Далила пожимает плечами.

— Не знаю.

— Что я получу, если пойду? — Я приподнимаю бровь, улыбаясь одним уголком рта.

— Я не собираюсь награждать тебя за то, что ты придешь. Ты не собака. — Руки Далилы все еще лежат на моей груди, и я уверен, что она чувствует, как сейчас бьется мое сердце. Она заставляет мое тело совершать странные вещи, и мне это нравится. — Просто приди, пожалуйста. Если не ради Рут, то ради меня.

Я молчу, изучая ее красивое лицо, и передвигаю руки вниз к ее бедрам.

— Согласен. Хорошо, я приду, — говорю я.

— Просто так? — улыбается она.

— Ага. Черт. Пофиг. Я проголосую, а потом уйду.

— Хорошо, но есть еще кое-что.

— Боже, что?

— Рут хочет, чтобы ты проголосовал за Этель Френч.

Я ухмыляюсь. Она единственная дамочка в этом месте, которая мне немного нравится. У нее есть дерзость и принципиальность, и я чертовски уважаю ее.

— Заметано, — говорю я. — Этель получит мой голос.

Это не вопрос. Я планирую покинуть Лагуна-Палмс при первой же возможности. Я здесь уже больше двух лет и как только докажу тренеру, что успокоился, я, черт возьми, свалю отсюда.

Держа Далилу за бедра, я прижимаю ее тело к себе и целую полные губы еще раз.

— Теперь скажи мне, что ты не проделала весь этот путь просто для того, чтобы попросить меня пойти на какое-то глупое собрание.

Она улыбается напротив моего рта.

— Так и есть, де ла Круз.

— Тогда соври мне, — говорю я. — Скажи, что пришла сюда наверстать это утро.

Наши губы соприкасаются и через мгновение языки сплетаются. Далила проводит пальцами по моей шее и зарывается в волосы.

Я нравлюсь Далиле Роузвуд. Это происходит только тогда, когда я заставляю ее чувствовать себя сексуальной богиней, когда наши рты замолкают и начинают говорить наши тела, но сейчас я возьму все, что смогу получить.

Я приподнимаю ее, обхватив за попку, и она обхватывает мои бедра ногами. Несу в свою спальню, но она отрывает свои губы от моих.

— Я не могу, — вздыхает она. — Я сказала Рут, что скоро вернусь. Сегодня вечером мы играем в бинго.

Прижимаясь лбом к ее плечу, я стону. Далила оставила меня сегодня утром с самыми синими гребаными шарами, которые у меня когда-либо были, и будь я проклят, если позволю этому случиться вновь.

— Что, если я тебя не отпущу? — встречаюсь с ней взглядом.

— У тебя нет выбора. — На словах Далила сопротивляется мне, но ее тело говорит другое. Ее соски явственно проступают через тонкую блузку. Она хочет меня так же сильно, как и я хочу ее. — Рут подумает, что что-то случилось, если я пробуду здесь слишком долго.