Временно женаты (СИ) - Снатёнкова Алёна
— Какой?
Черт. Прозвучало так, будто я призналась.
— Я никому ничего не говорила, — добавляю, пока он не начал приговор зачитывать. — Но, если хорошо подумать, несложно догадаться, кто бы мог это сделать.
— Откуда Шамова бы узнала об этом?
На этот раз мне приходится сдерживать себя, чтобы не засмеяться.
— Шамова — вездесущая. Не удивлюсь, если под твоими окнами дежурит один из ее шпионов.
— Ты преувеличиваешь ее возможности. Она…
Звонок телефона обрывает его на полуслове. Максим что-то говорит себе под нос, а затем кидает трубку рядом с планшетом.
— Зайцев уже в курсе, — говорит Максим и срывает пиджак с кресла. — Кто бы это ни сделал, я его найду. Сейчас поехали.
— Куда?
— Выбирать нам семейное гнездышко.
Нет, пожалуйста, только не это.
26
Через несколько часов, когда я остаюсь одна в пустой комнате, меня накрывает странное волнение. Наверно, даже после ЗАГСа мои руки так не дрожали, выдавая с головой мое состояние.
Потому что мы выбрали квартиру, в которой должны будем прожить целый год под видом мужа и жены. Потому что меня пугает совместное проживание, не смотря на то, что жить мы будем в разных комнатах. Потому что спокойный Максим Демидов для меня неисследованный объект, а именно таким он был все время, пока с нами рядом находилась женщина — риелтор.
И даже если отбросить тот факт, что он притворяется, просто играя роль заботливого мужа, я все равно терялась, не понимая, как себя вести.
В какой-то момент мне показалось, будто мы не играем. Словно мы на самом деле беззаботные молодожены, которые хотят как можно быстрее найти свое место и пустить корни.
Здравый смысл шептал: «Лера, не ведись на его улыбку и неизвестно откуда взявшиеся хорошие манеры. Это все понарошку. Максим берет тебя за руку только потому, что у вашего спектакля есть зрители. И с нежностью смотрит по этой же причине. А интересуется твоим мнение только ради того, чтобы прилюдно не выставить себя тираном».
Но все-таки мне было приятно, когда Максим переплетал наши пальцы и сам отвечал на вопросы женщины, в те моменты, когда я не знала, что ей ответить.
Например: как в моих мечтах выглядит кухня, на которой я буду готовить завтраки для своего любимого? Хочу ли я сразу оформить детскую и в каком цвете планирую это сделать? А кровать? Когда она советовала сделать зеркальный потолок, потому что современная молодежь в восторге от этой фишки, я покраснела.
Я прекрасно понимала, на что она намекает, игриво играя бровями, но толком сказать ничего не могла.
Но с другими вопросами я справлялась.
За свой приказной тон Демидов расплатился сполна. Я заставила его посмотреть три квартиры, чтобы в итоге остановиться на первом варианте. Я эти квадраты в центре города сразу полюбила. Просторная, светлая, с огромной личной ванной, которая была размером с мою комнату в бабушкиной квартире.
А самое главное, я видела одобрительный взгляд Максима, когда делала выбор. Удивительно, но в чем-то наши вкусы пересекались.
Я все ждала, что мы спорить друг с другом начнем, но этого не произошло. По крайне мере не в то время, когда с нами рядом находился посторонний человек.
Я усаживаюсь на диван, смотря на телефон в руках, вибрации которого я жду с самого утра. Но он молчит, и это дает понять мне, что бабушка еще не в курсе новостей. Может, это и к лучшему, но меня убивала мысль, что моя судьба зависит от человека, которая променяла нас с братом на богатого мужа и красивую жизнь.
«Вы с Вадиком самое дорогое, что у меня есть…» — всплывали в памяти слова бабы Оли.
Пару раз за этот день я сама собиралась ей позвонить. Доставала телефон, открывала контакты и убирала трубку обратно в сумку.
Не могла. Корила себя, а потом отвлекалась на очередной красивый вид из окна.
Оставался же вариант, что она может и не узнать вовсе? Год — не такой уж и большой срок. Всего триста шестьдесят пять дней. Пролетит, и мы заметить не успеем.
Самое паршивое — успокаивать себя еще одним враньем. Хуже этого быть не может.
— Сегодня вечером привезут мебель. Завтра мы можем перевезти вещи.
Оказывается, может.
Я не слышала, как Максим вернулся в комнату, потому что была погружена в свои мысли.
Он уже поговорил с кем-то по телефону? Риелтор ушла?
— Почему мы не могли сказать всем, что живем в твоей квартире? — на автомате задаю вопрос, будто ответ на него может меня успокоить и заставить не смотреть на парня будто он мой супергерой. — Какой смысл тратить столько денег на покупку квартиры, которую через год придется продавать?
— С чего ты взяла, что она будет продана? — Спокойно переспрашивает Максим, отходя от двери.
— Зачем тебе ее оставлять?
Он останавливается напротив окна, и я не вижу его лица.
— Она останется тебе. После развода, квартира будет твоей.
Подскакиваю с дивана, и не обращаю внимание на сумку, которая падает на пол.
— Что?
Сглатываю, потому что это не то, чего я хотела услышать.
— Ты была права, когда говорила, что от этого брака больше выгоды получаю я. — спокойно начинает он, будто рассказывает сказку на ночь. — Единственное, что я могу дать тебе взамен — стабильность. Не спорь, я уже все решил.
— А у меня ты спросить не хотел? Не подумал, что мне не нужны такие подарки на развод?
— Я подумал, что ты умнее и не станешь возмущаться, а просто…
— Скажу спасибо и кинусь на шею в знак благодарности за столько щедрый подарок? — заканчиваю за него, и задираю голову вверх, смотря ему прямо в глаза. — Мне не нужны подачки от твоей проснувшийся совести. Ясно? Я и без квартиры согласилась на все условия нашего договора. Покупать меня не надо.
Он кивает.
— Ясно. — пожимает плечами, смотря на ручные часы. — Можем закрыть эту тему, потому что все уже решено. Квартира оформляется на тебя. Точка. И никто не собирался тебя покупать. С чего ты это взяла?
Максим вскидывает одну бровь, внимательно смотря на меня.
— Потому что сначала бабушка дарила нам с братом подарки, а затем начинала рассказывать о том, что от семьи отворачиваться нельзя, и нужно уметь прощать. О, и квартира у меня есть. Родители оставили нам ее, когда развелись. Из-за нее они возненавидели друг друга, и почетно отдали ее нам. Крутой подарок не нужным детям.
— Вряд ли ненависть началась из-за квартиры.
Демидов продолжал смотреть на меня таким взглядом, будто пытался успокоить.
— До того, как съехаться, они любили друг друга. — Возражаю, потому что знаю их историю. — Баба рассказывала, какими счастливыми они были. Планы на жизнь строили. Переехали в семейное гнездышко, как ты назвал квартиру, и все. Кстати, не удивляйся потом, если на следующий день после того, как мы сюда заедем, я начну истерить и грозиться тебя утюгом прибить. Мало ли, может по крови передается ненависть к совместному проживанию с противоположным полом.
Моя главная ошибка — я дала волю эмоциям.
Меня накрыло.
Вот все то, что копилось на душе, вывалилось наружу из-за чертовой мелочи, которую я могла оспорить спокойным тоном. Но нет же. Я распсиховалась, рассказала о том, что не следовало говорить, и сейчас выглядела жалкой.
Какой-то бес вселился.
— У нас другая ситуация, Лера. — Он не успокаивал. Максим будто знал, если проявит сочувствие, я окончательно взорвусь, как атомная бомба и снесу весь город. — Другие мотивы, да и мы другие. Я не встречался с твоим отцом, но могу точно сказать, что на мать ты не похожа. Тебя одним взмахом руки не заставишь замолчать и отойти в сторону. Я много раз пытался и ничего не получилось.
Я даже не знаю, от чего больше мне хочется улыбнуться: от того, что я не похожа на маму или от того, что у Демидова не получалось мною манипулировать?
— И не получится. — Гордо отвечаю ему, шмыгая носом. — Ты не царь, чтобы я преклонялась перед тобой.
— Царь?
— Ян тебя так называет. А еще он сказал…