Временно женаты (СИ) - Снатёнкова Алёна
— Незнакома, — говорит металлическим голосом. — Это и есть ваша жена, Максим?
— Да. Она самая.
— Лерочка, почему ты не сказала, что вышла… — выкрикивает мама, но ее муж останавливает ее, поднимая руку вверх.
— Наташа, хватит! Мы собрались здесь по другому поводу. Давайте вернемся к вопросу строительства. Остальной треп не имеет значения.
Он даже не пытался казаться милым. Грозный дядька смотрел на меня как на таракана, которого он бы с удовольствием раздавил, но не хочет пачкать обувь.
И это его Максим назвал поклонником священных уз семьи?
Конечно, мама сразу же замолчала. Она смотрела на меня, а потом отступила. Молча. Даже не попыталась возразить мужу.
— Мы с Лерой отойдем. Не ждите, присаживайтесь.
Максим берет меня за руку и помогает выйти. Идем не спеша, хотя мне хотелось бежать как можно скорее. Куда подальше. Неважно. Просто чтобы скрыться.
— Куда мы?
— А это имеет значение? — переспрашивает Макс, открывая дверь и пропуская меня вперед. — Куда-нибудь. Ты же голодная.
Послушно киваю, но, когда подходим к машине, налетаю с вопросами:
— Мы уезжаем? Максим, стой. Я ничего не понимаю. Ты сам говорил, что хочешь сегодня заключить этот договор. Если ты из-за меня передумал, то не надо. Я продержусь час или сколько нужно, сидя с ними за одним столом.
Конечно, будет сложно, но я точно справлюсь. Кроме того, хоть фиктивно, но я являюсь его женой. Разве жены портят важные дела своих мужей?
Хотя от мыслей о том, что мне придется вернуться, становилось тошно.
— Я перенесу встречу, — говорит, открывая дверь.
— Не надо. Я не хочу, чтобы из-за меня…
— Лера, ты здесь ни при чем. Садись в машину. Мне нужно позвонить.
Не знаю, что он задумал и кому собрался звонить, — делаю то, о чем меня просят.
Радоваться из-за того, что не придется снова видеть маму с ее мужем, мне не хочется.
Я даже улыбнуться не могу.
В окно вижу, как к ресторану подъехало такси. Смотрю на мужчину, который вышел из него и направился в нашу сторону. Максим убирает телефон в карман, а затем пожимает руку подошедшему парню с папкой в руке. Не знаю, кто это, но его лицо кажется знакомым. Прислушиваюсь, но не могу услышать, о чем говорят мужчины.
Меня подмывает выйти, но я не делаю этого.
Всегда раздражали приказы Демидова, но сейчас хотелось послушаться.
24
Все бы отдала за возможность узнать, что творится в голове Максима.
На его лице — невозмутимое спокойствие. А мне приходится признать, что он ушел со встречи ради меня.
Хорошо, что на улице уже ночь и в темном салоне машины не видно, как я морщусь, вспоминая сцену встречи в ресторане. Да что говорить, я до сих пор отойти не могла. После всей этой ситуации мне казалось, что надо объясниться.
А именно — рассказать Максиму о своей семье.
Все равно ему придется с ними познакомиться. Я уверена, уже сегодня бабушку разбудит входящий звонок и женский голос расскажет историю о том, как ее внучка выскочила замуж, никому не сказав об этом. Наверно, баба сразу же начнет собираться и только Вадим остановит ее, попросив подождать до утра.
Как все хорошо начиналось: бегала по квартире, решая, в чем же пойти. Смотрела в окно. Нервничала. А с каким предвкушением я выходила из подъезда.
Но почему Максим должен был встретиться именно с мужем моей матери? А как этот муж в лице изменился, стоило ему только узнать, чья я дочь? Сначала он улыбался, глядя на жену Демидова, а затем…
— Мои родители развелись, когда мы с Вадимом были маленькими. Сразу же начали строить новые семьи, а нас с братом отдали на воспитание бабушке, — говорю тихо, будто сама с собой разговариваю, но я знаю, что Максим слышит. — Они настолько ненавидели друг друга, что, когда развелись, сделали вид, словно и знакомы не были. Наверно, по их логике про детей тоже нужно было забыть. В любом случае про нас они не вспоминали несколько лет. Только недавно мама объявилась. Стала приезжать к бабушке. Подарки передавала, а баба знала, что мы не возьмем, поэтому и говорила, что сама покупает. И я не обманывала, когда сказала, что мы не общаемся. Не общаемся. У них своя жизнь, а у нас своя.
Мне не становится легче, после того как я все рассказала. Нет. В какой-то момент я даже начинаю жалеть об этом. Хочется трусливо поджать хвост и превратиться в невидимку.
— Наверно, из-за меня у тебя будут проблемы, — ставлю точку в своей исповеди.
— Не будут. Иванову эта сделка нужна так же, как и мне.
Ну, конечно. Он не признается.
Отворачиваюсь к окну, пытаясь отрепетировать монолог, который придется рассказать своим близким. Вряд ли, когда закончу, мне аплодировать начнут. Да и хвалить никто не станет. Знаю одно: им будет сложно поверить.
Не паникуй, Лера.
Просто расслабься, иначе сделаешь только хуже.
Я как раз хотела спросить, куда мы едем, как машина начала парковаться напротив того самого кафе, где мы с Максимом, так сказать, впервые увиделись.
— Сюда пойдем? — спрашиваю, оглядываясь по сторонам.
— Какие-то проблемы с этим местом? — выгибает бровь, с интересом смотря на меня.
— Нет. Хорошее место. Я даже на работу сюда пыталась устроиться.
— Я помню.
И все. Тишина.
Потому что Максим замолчал и вышел из машины, а мне пришлось повторить за ним, чтобы дурой не выглядеть.
Место и правда хорошее, только вот воспоминания плохие.
Меня вроде как здесь воровкой обозвали. А красный галстук вообще грозился вышвырнуть за дверь.
Но выбора нет. Поэтому иду за парнем с гордо поднятой головой. Сейчас я могу только это.
Сонные официанты тут же просыпаются, стоило им увидеть Максима. Я плелась следом и лишь кивнула, когда с нами поздоровались и предложили сесть за дальний столик у окна.
Аппетита уже нет, но, когда меню попадает в мои руки, глаза разбегаются от богатого выбора блюд. Заказываю какой-то салат с морепродуктами, пасту, про десерт не забываю, и краснею, когда Максим просит принести ему только чай.
— Теперь я знаю, что ты будешь отвечать, когда у тебя начнут спрашивать причину нашего развода.
— Знаешь? — спокойно переспрашивает Максим.
— Угу. Начнешь всем жаловаться, мол, толстая жена — горе в семье.
Максим делает такое лицо, будто я только что предложила ему завести детей. Удивленное, чего уж там, шокированное. А затем делает то, чего я совсем не ожидала. Он улыбается.
— Думаешь, не прокормлю?
— Ну, поднять точно не сможешь, — пожимая плечами, хихикаю.
Губы сами растягиваются в ответной улыбке.
— Хочешь, я с тобой пастой поделюсь?
— Не стоит.
Макс минуту изучает мое лицо, потом ждет, когда передо мной поставят тарелку с салатом, и начинает говорить только после того, как официант оставляет нас одних.
— Почему ты к матери не обратилась, чтобы она избавила тебя от Шамовой и помогла с работой? У ее мужа есть связи. Он бы легко смог поставить Ларису на место.
Кажется, в машине он меня не слушал.
— Потому что я не хочу с ней общаться. Не хочу просить ее о чем-то. Может, не поверишь, но мне и видеть ее не в радость. Да и не привыкла я жаловаться.
— Даже тогда, когда выбора нет?
— Даже тогда, — соглашаюсь, убирая в сторону вилку. — Зато, как оказалось, я не думая могу выйти замуж. Кстати, готовься, бабуля узнает, обязательно захочет познакомиться.
Демидов чуть чаем не подавился, когда услышал.
— Нет. Скажи ей, что я уехал в командировку.
Нет, он точно ненормальный.
— Спустя пару дней после свадьбы? — откидываюсь на спинку дивана, скрещивая руки на груди. — Нет уж. Мы поедем к ней, и ты будешь улыбаться, расхваливая ее пирожки с капустой, периодически благодаря за такую внучку.
Он явно недоволен. Пирожки с капустой не любит или что?
— И это лучший вариант.
— Есть хуже? — спрашивает, маскируя иронию в голосе.
— Представь себе, есть. Она может приехать сюда.
