Ирэне Као - Я люблю тебя
– Я хочу заняться с тобой любовью, – заявляю, открывая карты.
– Я тоже.
– Ну и почему ты тогда избегаешь меня в последние дни?
– Потому что не хочу достигать оргазма в одиночку.
– Что? – распахиваю глаза, подпрыгнув на стуле. – Ты хочешь сказать, что больше не хочешь меня просто потому, что я не могу получить оргазм? – Взрываюсь, и слова вырываются на одном дыхании.
– Элена, я пытаюсь сделать все, чтобы и ты тоже смогла вновь получить удовольствие.
– Ах, вот что? И поэтому ты держишь меня на сухом пайке? – я готова поспорить.
– Именно так, – подтверждает он, убежденный. – Ты сама сказала, что в последнее время у тебя была передозировка секса. Думаю, что сейчас твоему телу нужно прийти в себя.
Опускаю взгляд. Мне хочется заткнуть уши. Ненавижу, когда он прав.
Он продолжает, голос все мягче, с оттенком нежности:
– Если безудержно заниматься сексом, это не позволит тебе ощутить удовольствие.
– Видимо, доктор Ферранте нашел рецепт для меня, – отвечаю с сарказмом.
– Нет никакого рецепта, это просто попытка помочь тебе.
– Мне это кажется глупым наказанием. Ты поставил меня в угол, как непослушную девочку.
– Это не наказание, а освобождение, – продолжает он. – Постоянно потворствовать своему аппетиту совсем не значит ощущать удовольствие. Иногда нам необходимо пройти через отстранение или даже через боль, чтобы снова почувствовать оргазм.
Я колеблюсь между потребностью довериться ему и желанием взбунтоваться. В глубине души надеюсь, что Леонардо действительно найдет способ исцелить меня, но то, что я предстала перед ним такой уязвимой, унижает меня и заполняет неудовлетворенностью.
– В полном соответствии со стилем Леонардо, ты решил все сам, словно мое мнение ничего не значит, – говорю я под конец, скрестив руки.
– Возможно, я слегка заигрался, увлекся, это да… ты же знаешь, что мне нравится провоцировать тебя.
Он старается смягчить тон с помощью одной из своих дьявольских улыбок. Затем приближается и пальцем проводит по моей щеке.
– Ты не обижайся, мне тоже сложно устоять. – Он прикусывает губу, пронизывая меня взглядом.
– А если я скажу тебе, что абсолютно не согласна? – бросаю в ответ, выпрямляя спину и делая воинственное выражение лица.
– Прекрасно, – одобряет, разводя руками. – Принимаю вызов!
Я смотрю на него без слов некоторое время и затем осознаю, что у меня нет особого выбора: я не могу заставить его заняться со мной любовью, если он не хочет.
– Не стоит меня недооценивать! – угрожаю, просто чтобы выиграть время. – Сейчас я не была готова, но вот увидишь… – хорохорюсь, но сдуваюсь, как неудачно сделанное суфле. Вздыхаю, смирившись. – Слушай… скажи мне хотя бы, как долго будет продолжаться это мучение.
– Кто знает? Посмотрим. На самом деле все зависит только от тебя.
– Можно мне хотя бы обнять тебя? – спрашиваю с понурым выражением лица. (На пределе разочарования всегда проглядывает моя комичная сторона.)
Леонардо смеется и прижимает меня к себе, укачивая в сильных руках. Усиленно вдыхаю его запах и наслаждаюсь контактом с его телом. Я в молчании ждала его целый год и теперь, когда он передо мной, не могу получить его. Ненавижу его, но очень люблю. И должна признать, никогда не переставала любить.
Он склоняется к моему уху, сдвигает волосы и шепчет:
– Теперь тебе лучше?
– Просто я так сильно тебя хочу! – отвечаю, упираясь лбом в его плечо.
– Я тоже тебя хочу, но могу подождать столько, сколько потребуется. – Он приподнимает мое лицо и нежно целует. – Прежде чем встретить тебя, я всегда был в борьбе с самим собой. Думал, что обязан вырвать у жизни все то, что она может предложить мне: самое экстремальное удовольствие, профессиональное удовлетворение, любой шанс сиюминутного счастья. А потом появилась ты, и я понял, что надо уметь ждать, тогда жизнь сама делает подарки.
Я чувствую себя уничтоженной и реабилитированной одновременно, как во время алхимического превращения. Забываюсь в его объятиях, вдыхая аромат его кожи, но теперь знаю, что я не проиграла.
Луна улыбается нам, отражая в море свой светящийся профиль, и маяк на Стромболиккио в ответ загорается белым светом.
Мы принадлежим этому острову, я и Леонардо.
Глава 9
Как обычно, с тех пор как мы приехали, утром Леонардо вышел рано в поисках гастрономических секретов. Его кулинарная книга постепенно обретает форму, я понимаю это по количеству листков, полных заметок, оставленных по всему дому. С маниакальной точностью он записывает каждую мелочь, которую удается узнать: качество ингредиентов, методы приготовления, презентация блюда на тарелке. Все это снабжено специальными терминами, о значении которых я могу только догадываться: «вспенить», «украшать», «разделать», «курт-бульон»[45], «канапе». Иногда я подглядываю, когда Леонардо пишет, и мое любопытство и вопросительное выражение лица вызывают у него улыбку. Это правда, в кулинарии я никогда ничего не понимала (и пожалуй, меня это никогда особенно и не интересовало), но теперь я решила, что хочу приложить усилия и получить хотя бы базовые навыки: я не могу иллюстрировать его рецепты, не имея даже приблизительной идеи о том, как их воплощают!
И мои усилия были вознаграждены результатами – мне уже удалось сделать два карандашных наброска: спагетти с морскими ежами и рыбный суп, который здесь называют ‘gnotta.
Неплохо для начала, даже я (требующая всегда по максимуму от себя самой) вполне удовлетворена результатом. Конечно, если бы у меня были акварельные краски, все было бы иначе, но жизнь на этом острове дает мне важный урок: нет смысла хотеть все и сразу, нужно уметь ждать, потому что ожидание – это не потерянное время, а ценная возможность подготовиться к грядущему. Здесь, на Стромболи, я поняла, что ничего нельзя считать само собой разумеющимся, каждая вещь ограничена до минимума, и на все требуется время: плоды земли, корабли с континента с грузом товаров и людей, извержения вулкана.
А теперь кто-то даже ожидает меня: Леонардо. В этом зачарованном месте, только здесь, мы сможем полностью воссоединиться. Но как, если он будет продолжать выдерживать дистанцию?
Этот вопрос постоянно терзает меня и не оставляет в покое даже сейчас, когда я завтракаю на террасе. С вечера, когда Леонардо заговорил со мной о воздержании, между нами установилось молчаливое соглашение: мы хотим друг друга, но сдерживаемся. Проблема в том, что чем больше мы воздерживаемся, тем больше хотим. Мы изучаем границы нашего желания, натягивая до бесконечности нить, которая рано или поздно порвется. Нам остается только ждать, чтобы узнать, когда и каким образом.
Отпиваю глоток сока и откусываю еще один кусочек от nacatuli, от которого не могу отказаться: суперкалорийное печенье, традиционное для Эолийских островов, с начинкой из миндаля, апельсиновой кожуры и корицы, – оно такое вкусное, что ела бы его тоннами.
– Можно войти? – женский голос мягко доносится от входа. Леонардо всегда оставляет дверь открытой, не закрывая ее на ключ даже ночью, впрочем, как и все местные жители.
Я приподнимаюсь неспешно (здешнее отсутствие суетливости уже становится неотъемлемой частью меня) и замечаю, что в комнату вошла Нина. В одной руке у нее плетеная корзинка с чистыми полотенцами, в другой – бутылка с загадочным содержимым.
– Добрый день, – сердечно приветствую ее. Эта замечательная синьора мне очень нравится.
– Чао, Элена, – она улыбается и ставит корзинку на пол. – Вот, свежевыстиранные.
– Спасибо, вы не должны были.
С тех пор как мы приехали, Нина только и делает, что работает на нас. Ее доброта ставит меня в неловкое положение.
– Не волнуйся, мне приятно делать это, правда, – заверяет она, сверкая живыми голубыми глазами. – Еще я принесла вот это, – она ставит бутылку на стол, – ты обязательно должна попробовать.
– Что это? – спрашиваю.
– Ликер из гранатов.
– Замечательно, – улыбаюсь, даже глазами. – Так, значит, это тот самый знаменитый ликер, который делаете только вы? По секретному рецепту? Леонардо рассказывал мне о нем, как о диковинном эликсире…
– Лео всегда преувеличивает. – Она качает головой и смеется.
У меня вызывает нежность ее манера называть так Леонардо. Ее лицо сияет, когда она произносит его имя.
– Нисколько он не преувеличивает, – отвечаю с убеждением, – недавно Леонардо приготовил на вечер пасту с морскими ежами по вашему рецепту, она была потрясающая.
– Спасибо, дорогая, – она широко улыбается, – но он уже давно перегнал меня по кулинарному мастерству.
– Леонардо также признался мне, что без вас никогда не стал бы знаменитым поваром. Он рассказал мне многое о своем детстве и о том, насколько вы были важны для него.
Нина вздыхает и покачивает головой, словно думая о чем-то своем.