Не дразни меня (СИ) - Рузанова Ольга
Становится нестерпимо стыдно.
- Ну, да.... Мы же с тобой в какой-то степени родственницы.
- И правда, - подтверждаю с улыбкой, внезапно радуясь тому, что она оказалась именно такой.
Глава 26
Ярослава
Весь вечер меня не отпускает ощущение дичайшего диссонанса. Странно, находясь в логове злейших врагов моей семьи, чувствовать себя такой защищённой. Я не хочу быть предателем, но не поддаться очарованию и буквально не влюбиться в семью Литовских-младших не могу.
Ни разу в жизни мне не доводилось видеть столь трепетных отношений между мужем и женой. Всякий раз, как я перехватываю обращенный на Лену взгляд Яна, в моем носу начинает пощипывать.
Раньше я думала, такие чувства есть только в книжках про любовь.
- Адам говорил, что у вас недавно свадьба была? - спрашиваю, не сумев сдержаться.
После ужина мужчины выходят покурить, в гостиной только мы и Дарья, которой я пока не могу отвести конкретную роль в этом доме. Она разговаривает с Леной как старшая сестра или подруга.
- Да, - розовеет жена Яна, - Жаль, что тебя не было.
- Я не знала.
- Прости, - выдавливает она, покраснев ещё больше.
- Да, ты что!... Тогда я сама бы, наверное, не пошла.
Конечно, она в курсе обстоятельств заключения нашего с Литовским брака, потому что, понимающе кивнув, соскакивает с места, чтобы помочь Даше убрать со стола.
- Сиди, - буркает та хмуро, - Снова голова закружится.
- Не закружится.
Устроив руки на коленях, я незаметно разглядываю Лену и прихожу к выводу, что она одна из самых красивых женщин, что я когда-либо видела. Её беременности пока не видно, но уверена, и с животом она будет прекрасна.
- У вас будет ребенок?... Скоро?
- Летом, - отвечает с улыбкой.
- Поздравляю.
- Спасибо.
Она не спрашивает, планируем ли детей мы с Адамом, а мне неожиданно становится немного завидно.
Если когда-нибудь наш с Литовским брак будет расторгнут, я хочу, чтобы второй, настоящий, был таким же, как у них. Чтобы мой муж признавался в любви взглядом и касаниями.
Наблюдая за ними, я думаю о том, откуда пошли те ужасные слухи. Кто и с какой целью их пустил? Но спросить об этом в лоб я, конечно, не осмелюсь никогда в жизни.
Она тоже осторожничает, интересуется, чем я занималась до брака и где училась, но ни слова о моей семье и затянувшейся на десятилетия междоусобице. Слишком много условностей в нашем с ней неожиданном родстве.
Мы остаемся ещё ненадолго, а потом тем же составом из трех внедорожников выдвигаемся в сторону дома.
Устроив затылок на мягкий подголовник, устало прикрываю глаза. Я отвыкла от впечатлений и все ещё чувствую себя ошеломленной.
- Почему молчишь? - негромко спрашивает Адам.
- У них хорошая семья.
- Хорошая.
- Видно, что любят друг друга.
- Ты удивлена? - вынув из кармана звонящий телефон и, скинув вызов, убирает его обратно.
- Честно? Да, - признаюсь, немного помешкав, - Мне рассказывали о них совсем другое.
- Какое другое?
Слышу по тону, что он прекрасно понимает, о чем я. Это раззадоривает ещё сильнее. Повернувшись к нему всем корпусом, всматриваюсь в глаза. Литовский, серьёзно глядя в ответ, ждет моих вопросов.
Глубоко вздохнув, я быстро облизываю губы.
- Я слышала, что Лена была пленницей.
- Была, - подтверждает невозмутимо.
- И что над ней издевались и насиловали.
Густые брови сходятся к переносице.
- Это откуда?
- Мне так сказали, - невольно понижаю голос, заметив опасный блеск в потемневших зрачках.
- Кто сказал?
- Моя мама.
- А ей кто?...
Ненадолго задумавшись, я отвечаю:
- Наверное, папа.
Придавив меня тяжелым застывшим взглядом, Адам всем своим видом показывает, как относится к тому, что говорит мой отец. Я вспыхиваю негодованием, как всякий раз, когда дело касается оскорбления моих родных, но, не найдя, чем возразить, просто отворачиваюсь к окну.
Глядя на сверкающий ночными огнями город вдалеке, который мы обходим стороной, пытаюсь погасить разгорающийся в груди пожар. Я не хочу делать выбор. Не хочу! И не хочу перестать любить своих родителей!
- Это Лена спасла Яна, когда на него было совершено покушение.
Он не говорит, кто организовал это покушение, потому что и так ясно. Мой брат.
Затаив дыхание, я слушаю.
- В него стреляли, и он чуть было не утонул, когда пытался скрыться от убийц.
Мое сердце рвется из груди, потому что меня топит состраданием и чувством нестерпимого стыда.
- Она вытащила его из воды?
- Да. Из реки, - рассказывает Литовский, - Он едва не захлебнулся к тому моменту, когда она нашла его.
- Почему же тогда она была пленницей?
- Попала под программу защиты свидетелей, - отвечает с полуулыбкой.
- Это как?
- Ей грозила опасность за то, что она спасла Яна.
- То есть... её никто не насиловал?...
- То, что было между ними, останется между ними, и нас с тобой не касается. Если когда-нибудь Лена захочет рассказать тебе, она расскажет.
Сдержанно выдохнув, я киваю. Несмотря на твердый тон, которым это было сказано, мне понравился ответ Адама. Он будто не предполагает расторжения нашего брака при первой же возможности.
Почему мне самой от этого приятно, я не знаю. Хотя, нет - знаю.
Немного расслабившись, я снова откидываюсь на спинку сидения и, чуть опустив веки, поглядываю на то, как муж, всё же приняв входящий, негромко разговаривает по телефону о делах. И чем дольше смотрю, тем отчетливее понимаю, что пропадаю. Влюбляюсь.
В Литовского, чью фамилию проклинали в нашем доме, сколько я себя помню.
Боже.
И второго брака, настоящего, мне на самом деле не хочется. Кошмар, да?...
Словно прочитав мои мысли, он находит рукой мое колено и ощутимо сжимает его. Мое тело тут же отзывается сладким спазмом внизу живота. Ему пофиг на фамилию.
Едва машины въезжают во двор и останавливаются у ворот в гаражи, я выскакиваю наружу и устремляюсь в сторону дома. Адам догоняет у самой двери.
Заходим вместе, а уже в следующее мгновение его ладонь сжимает мою поясницу, а губы прижимаются к моим.
Я трясусь от недавнего открытия и стократ усиленного моими чувствами разгорающегося желания. Поднявшись на носочки и обвив руками крепкую шею, я целуюсь со всей самоотдачей.
Кто-то проходит мимо прихожей и тут же исчезает. Наверное, Иван - все фоном. Я облизываю его язык у себя во рту и потираюсь животом о каменную эрекцию.
- Иди в комнату. Я сейчас поднимусь, - шепчет, нехотя отрываясь от моих губ, - Хочу, пиздец, как сильно....
- Если я к твоему приходу не усну, - проговариваю, пожимая плечами, - Так спать хочется, глаза слипаются.
- Не уснешь. Будешь ждать меня, трогая себя между ног.
Прилив сильнейшего возбуждения вмиг пропитывает белье влагой. С трудом сглотнув, я бросаюсь вверх по лестнице прямо в пальто.
Глава 27
Адам
Закончив разговор с начальником внешки, я заруливаю на кухню, чтобы выпить холодной воды, а потом поднимаюсь в нашу с Ярой спальню. В крови кипит предвкушение, туманит мозг как крепкий алкоголь. В паху ноет.
Шагая по коридору, снимаю галстук и начинаю расстегивать рубаху. Оказавшись в комнате, сваливаю одежду в кресло и снимаю брюки вместе с трусами.
Яра в душе. Её платье и колготки в том же кресле, а из-за двери доносится звук льющейся воды. Обхватив пальцами раскачивающийся из стороны в сторону стояк, иду к ней.
Торможу на пороге, залипнув на тонком силуэте за матовым стеклом. Не замечая меня, она скользит руками по телу. Чуть сжимая, руками касается груди, ведет ими по плоском животу и ныряет одной из них в развилку между ног.
Твою мать!... Заглотив порцию влажного воздуха, я едва удерживаюсь на ногах. В эпицентре сознания ничего, кроме болезненной пульсации в моей ладони.
