Невеста замка роз (СИ) - Бруснигина Ольга

— Моя королева! — плюхнулся он на колени.

— Кто вы? — повторила она вопрос.

Этот коленопреклоненный, как две капли воды похожий на ее мужа, без сомнения являлся оборотнем. О его намерениях она догадалась, и оттого страшилась, что могла бы совершить с ним в постели, в этой самой комнате. Вряд ли она могла бы с этим жить дальше. Тем более смотреть мужу в глаза. Пусть и невольно, но она бы совершила прелюбодеяние.

— Признайте меня, я ваш законный муж, — тихо-тихо шептали лживые губы, которые минуту назад осыпали ее тело поцелуями.

Белла содрогнулась от противной мысли. Внезапно все смешалось в ее голове:

— Помогите! Стража! — закричала она.

Колдун, подхватив полы длинного плаща, бросился наутек.

— Ловите его! — приказала Белла, слугам, прибежавшим на ее истошные крики.

— Кого?

— Человека, оборотившегося в моего мужа. Тому, кто его поймает первым, я дарую все, что он только пожелает.

Глава 23

Уильям так и бежал в облике правителя этого королевства. Его больные колени скрипели, стреляли острой болью. Охая и вскрикивая, превозмогая страдания, он ловко преодолел длинный узкий коридор, спустился с длинной лестницы и оказался у выхода.

— Владыка, не оставь верного своего слугу, — молил он.

Выглядывая из-за темного угла, он перевел дух. До его слуха уже доносились крики слуг и топанье их быстрых ног. Злые псы, состоящие в охранной службе, рычали от желания крови.

«Какой же я все-таки дурень!» — подумалось ему. Все имущество, собранное в дорожной суме, теперь для него было недоступно. Пусть там, на взгляд иного человека старый хлам, но для него каждая вещица имела ценность. Не зря же он никогда не расставался с этим «богатством». Несколько склянок с лекарствами, обоюдоострый кинжал — верный спаситель, амулеты на все случаи жизни и огромное количество фальшивых безделиц, которые в случае особой нужды он представлял за оригиналы, закладывал у ростовщиков, а после возвращал обратно. Ну, прикипел он к ним и на то имелся повод, к примеру, статуэтка нефритового божка, досталась ему ценой ожога на спине. До сих пор в непогоду шрам чешется и напоминает о том самом дне. Горел богатый дом, и он с такими же расхитителями уже проник внутрь. Летели искры, валились сгоревшие стены, визжали зеваки. Опасно, но для него — отличный шанс поживиться. Голод подгоняет и азарт легкой наживы. Уильям уже сунул в карман подсвечник, пару чаш отправились в суму, туда же богатое покрывало. И тут его внимательный взор заметил статуэтку из светло-зеленого камня. «Занятная вещица» — решил он и протянул руку, но тут же получил удар в нос. Это конкурент по ремеслу не хотел уступать находку. Завязалась нешуточная борьба. Оба не заметили, как над их головами обрушился потолок. Уильям все же успел отскочить и подхватить божка. Его противнику не повезло, и он оказался полностью погребенным под горящими обломками. До сих пор Уильям вспоминал тот случай с содроганием, ведь один, всего лишь маленький шажок и он бы отправился к праотцу. Статуэтка, к прискорбию, оказалась подделкой, почти не имеющей ценности, зато Уильям считал, что она приносит ему удачу, поэтому всегда имел ее при себе.

Внутри все разрывалось от обиды на собственную глупость. Что ни говори, но возраст давал о себе знать и ум был не так быстр, как прежде. Ему под стать дряхлое тело, то и дело, ноющее от усталости.

Обратив свой взгляд на ночное светило, колдун вернул облик художника. Крепко сжав зубы, он еще раз обернулся назад: «Может все-таки вернуться?»

— Ищите! Быстрее! — раздалось поблизости.

— Окружайте!

— Не уйдет!

Все. Обратно путь точно заказан. Если он попадется, слуги не станут церемониться. Сначала спустят собак, после отпинают по бокам, а потом уже станут разбираться. Ладно бы синяки — он привык, только выбитые зубы жаль, да, и сломанные ребра долго срастаются. Ну, а собачьи острые клыки, вряд ли он сможет пережить. Псы, учуяв теплую кровушку, станут рвать на клочья, пока не насытятся.

— Чарушка, — позвал от тихо-тихо.

Он озирался вокруг, пытаясь понять, где находятся королевские конюшни.

— Чара!

Издалека, где в окне чуть тлел фитилек свечи, он услышал конское ржание.

— Спасибо, родная!

Уильям припустил что есть духу. На его удачу он так и не был обнаружен. Всякий раз, выходя на улицу, он опрыскивался дурными каплями, отбивающими собачье чутье. Шаг, другой, вот его рука уже схватилась за ручку ворот, за которыми в стойлах стояли кони. В первом стойле — удивительной мощи скакун с высокой холкой, длинными ногами. Такой унесет вдаль в мгновение ока и не одна погоня не страшна, но Уильям прошел мимо.

— Чара!

Кобылка дремала после вкусного клочка свежего сена, большой меры овса и целой колоды свежей родниковой воды. От голоса хозяина она встрепенулась, захрипела.

— Пора, милая! Нужно уходить!

Чара недовольно вскинула голову, насторожив уши. Ее ноздри начали широко раздуваться. Здешнее гостеприимство было ей по душе. С утра вычесали, помыли, накормили до отвала. В теплом стойле мягкая подстилка и никаких сквозняков. К тому же она приглядела для себя вполне симпатичного жеребца.

— Не время нежиться. Видишь, беда у меня, — зачем-то сообщил ей колдун.

Лошадка, будто поняв его слова, покорно подставила спину. Уильям набросил на ее спину седло. Выведя ее под уздцы из конюшни, он вставил ноги в стремена.

— Неси! — вскрикнул колдун.

Чарушка поплелась по дорожке к воротам из города, пока еще открытым.

— Ты, что плетешься!

Уильям вдарил ей в бока пятками.

Чара удивилась такому обращению, взбрыкнула и помчалась, высоко вскидывая копыта. Громко цокая копытами по подъемному мосту, она разбудила всю округу. Проскакав рысью целую версту, она задохлась и вновь превратилась в тихоню. Ее шаг, ленивый, неспешный, теперь был как нельзя кстати. Уильяму тоже не по силам подскакивать в седле.

— Умница, — похвалил ее Уильям, — не подвела. Не зря я выложил за тебя те золотые.

Погони за ними не обнаружилось. По догадкам, королевские стражи носились по городу, обыскивая переулки. Собаки, сбившись со следа, ходили по кругу, еще больше запутывая ищеек.

Уильям облегчено выдохнул, налажая Чарушку на Восток.

— Прости, Чара! Так нужно было. Давай быстрее покинем это место.

Чара мотнула головой, принимая его извинения. Эта скотинка со смирным нравом, успела привязаться к столь странному хозяину. Ей нравилось путешествовать, ночевать под открытым небом. Тут и голод за радость, когда спина кнута не знает. Куда скучнее возить воду, наблюдая изо дня в день одни и те же картины. Прежний господин морил голодом, колотил без повода.

Почему-то колдун знал, что больше никогда не вернется сюда, даже под страхом смерти. Предчувствие его никогда не подводило. Это королевство он будет обходить за версту, это точно. Тот противник, что снабдил Беллу мистическим перстнем, имел силу, ни в чем ему не уступающую. Таких на белом свете не так уж много, по пальцам пересчитать. Знать бы наперед, не смел, сунуться без подготовки. Но теперь, задним умом сокрушаться поздно.

Передвигаться в ночи, конечно же, опасно, но не для наших путников. Темнота, как нельзя, кстати, скрыла их, давая шанс удалиться на приличное расстояние. Лунный лик, холодный и одинокий стал единственным их спутником. Уильям вздрагивал от шорохов, пугался от крика ночных птиц. Где-то среди вершин высоких елей ухнула сова, хохотнул филин — у Уильяма душа сразу в пятки. Чарушка же никоим образом не выказывала страха, брела, ровно выставляя копыта.

К утру они очутились на берегу широкой реки. Плотно укрытая седым туманом, водяная гладь представляла непреодолимое препятствие. От одного берега до другого вряд ли переплыть.

— Что же дальше? — задал колдун самому себе вопрос.

Он просто-напросто не представлял, что ему делать и куда следовать дальше. Всю жизнь он бежал куда-то, стремился за новыми приключениями, а теперь, будто уперся в стену. Цели нет, сил не осталось, и кажется, вот-вот завершится и его земной путь.