Правила качка (ЛП) - Ней Сара

— Может быть, ты ее неправильно понял?

Боже, что я говорю? Даже я знаю, что все, что она ему сказала, он никак не мог неправильно истолковать.

— Тэдди, она приставала ко мне, зная, что ты здесь, чтобы встретиться со мной. Она лизнула мое гребаное ухо и прикусила мочку. Это полный п*здец!

Она укусила его за мочку уха?

Я бледнею.

Он прав, она действительно знала, что я собираюсь потусоваться с ним, и все равно это сделала. Лизнула и укусила его.

Маленький узел обвивается вокруг моего живота и затягивается, сжимается в тупую боль, которая движется к моей груди.

Правда Кипа причиняет боль.

— Но она знает, что между нами ничего нет.

Он изучает меня, поглаживая бороду.

— Ты ей говорила об этом?

Нет.

Мне не нужно говорить это вслух — он видит, что это написано у меня на лице, и ухмыляется, один уголок его губ приподнимается... я так думаю. Его борода закрывает рот, только нижняя губа раздраженно выпячивается вперед. Короче говоря, я не могу не задаться вопросом, как выглядит его верхняя губа, есть ли у неё изогнутый лук, остальная часть его рта полная или тонкая.

Оглядываю его с ног до головы, начиная с обутых в сапоги ног и двигаясь вверх по длинной ноге. Смотрю на его красную рубашку и расстегнутую голубую толстовку. Загорелая кожа. Волосы.

Он вроде как…

Зрелище, на которое стоит посмотреть.

— Почему ты так на меня смотришь? — Его брови приподняты. — Пожалуйста, перестань.

Его тон заставляет меня рассмеяться, и я ухватываюсь за возможность сменить тему разговора.

— Ради всего святого, ты выглядишь как Тор. Спасибо за то, что сегодня вечером ты взял себя в руки.

— Взял себя в руки. — Я слышу, как он хихикает, перекрывая звуки музыки. — В точку.

— Фу, ты такой незрелый.

— Всегда пожалуйста.

— Это был не комплимент, Кип. — Мой взгляд падает на ярко-синюю ленту вокруг его пучка волос. — Откуда, черт возьми, у тебя взялась резинка для волос?

— Моя сестра прислала мне целую коробку, ясно? Для моих мужских пучков. — Он теребит резинку в своей шевелюре. — Мне показалось, что этот мятый бархат прекрасно подходит к случаю.

— Во-первых, откуда ты знаешь, что такое мятый бархат... Ну, знаешь что? Не бери в голову. — Я искоса смотрю на него. — И по какому случаю?

— Наш дебют в команде.

— Господи, пожалуйста, не называй это дебютом. Я предсказываю, что это будет наша единственная веселуха.

— Это дебют. Если только у тебя нет лучшего слова для этого?

— Нет, нету. — Расстроенная, я вскидываю руки вверх. — Потому что нам не нужно давать этому название! Боже мой, ну почему ты такой?

Кип приподнимает бровь.

— Ну вот, теперь ты говоришь совсем как моя сестра.

— Кто-то, кто бы наверняка мне очень понравилась, судя по услышанному. Расскажи мне больше.

— Я действительно предпочел бы этого не делать. Она — заноза в моей заднице.

— А она высокая?

— Наверное? Пять и десять (* 177 см) или около того.

— Вау. А у вас высокие родители?

— Мой папа, но не мама.

— Хм. — Я обдумываю это. — Значит, это что-то вроде семьи великанов.

— В основном.

В этот момент нас прервали впервые за целый час — с тех пор как мы здесь, мы просто развлекались пивом, болтовней и светской беседой.

Парень тоже высокий — хотя и не такой высокий, как Кип — и красивый, по-мальчишески хорошенький, рана на губе придает ему суровый вид. Волосы взъерошены, он одет в рубашку на пуговицах, рукава закатаны до локтя, и джинсы, которые выглядят так, как будто они могут не выдержать стирку.

— Привет, Сасквотч. Как дела? — Он бросает на меня косой взгляд и улыбается, держа в руках два красных стаканчика.

— Все путем, Линвуд. — Кип делает шаг вперед, медленно продвигаясь все дальше в то, что должно быть трехфутовой пропастью, и ударяется грудью мне в спину.

Я отступаю.

Он идет следом.

Черт возьми!

— А кто твой друг? — спрашивает парень.

— Это Тэдди.

Линвуд улыбается.

— Как медведь?

— Нет, придурок. — Кип уже раздражен, а его друг стоит здесь всего около семи секунд. — Мне нравится это имя.

О господи!

Линвуд игнорирует Кипа и поворачивается ко мне, уделяя мне все свое внимание. Это странно, в некотором смысле, его карие глаза сияют слишком ярко. Его улыбка слишком широкая. По-волчьи.

Мне кажется, я ему не доверяю.

— Тэдди, я Стив.

Я застенчиво убираю прядь волос за ухо.

— Привет.

— Господи, — слышу я ворчание Кипа, и мне хочется пихнуть его локтем в живот, но тут я вспоминаю правило номер семь. Я не имею права бить его в живот.

Вот, дерьмо.

Мне нужно, чтобы он перестал вести себя как придурок.

— Хочешь пить, Тэдди?

Я протягиваю Кипу свой стакан и снова смотрю на Стива.

— Конечно.

Он протягивает мне одну из двух принесенных стаканчиков.

— Спасибо. — Я подношу её к своему улыбающемуся рту.

О, как это мило с его стороны — принести мне выпить.

Но его выдергивают из моей руки и отрывают от моих губ.

— Какого черта, Кип?

Он такой дикарь.

— Дай мне это.

Он выхватывает чашку из моих рук, возвращает ее Стиву, а затем смотрит на меня сверху вниз. Возмущенно фыркает, прежде чем раздуть ноздри.

— Главное правило, которое всем известно: никогда не принимай пиво от чувака, протягивающего его тебе на вечеринке. Никогда. В нем могли быть наркотики.

Мои брови взлетают вверх — я как-то об этом не подумала. С другой стороны, Кип был со мной почти всю ночь, и мне не пришлось этого делать. Он самый лучший сторожевой пес, какой только может быть у девушки.

Стивен кривит губы.

— Какого черта, Кармайкл?

— Я не говорю, что ты пытался накачать ее наркотой, придурок. Я сказал в принципе такое возможно. — Кип косится на Стивена, бросая на меня острый взгляд. — Но все же, я имею в виду... он мог бы это сделать.

— Ты в такой глубокой заднице, парень, — фыркает Стив.

— Какого хрена, чувак, ей лучше знать.

— Ты просто мудак.

Бранные слова продолжают звучать, когда они начинают спорить, стоя посреди гостиной, чтобы все видели.

— Отвали, Линвуд.

Это, конечно же, быстро обостряется.

— Ты считаешь себя крутым дерьмом, потому что в тебе десять футов роста, но это не так.

Ноздри Кипа раздуваются.

— Как насчет того, чтобы ты ушел, она все равно слишком хороша для тебя.

— Черт возьми, Кармайкл. С самого начала она меня даже не интересовала. Господи, посмотри на нее. Она похожа на воспитательницу детского сада.

Подожди-ка, что это значит? Он что, только что намекнул, что я невзрачная? У меня отвисает челюсть. Меня еще никогда не оскорбляли в лицо.

— Что ты только что сказал? — Кип двигается вперед, практически задевая грудью грудь Линвуда, если бы не их резкая разница в росте. — Как насчет того, чтобы следить за своим гребаным ртом?

— Я буду говорить все, что захочу, черт возьми, ты, гигантский урод.

— Отвали на хрен, — гремит Кип.

— Без проблем, мудак.

Кип закатывает глаза, устав от этого разговора, он выглядит таким скучающим, что я ожидаю, что он проверит свои ногти.

— Ты уже назвал меня мудаком, мудак.

Стив стремительно уходит, пробираясь обратно сквозь толпу, и я смотрю, как его коричневая голова качается над толпой, пока не исчезает из виду.

— Что. Сейчас. Произошло?

— Не стоит тратить на это время. Он просто идиот.

Разумеется.

Я прочищаю горло, стараясь казаться невозмутимой и незатронутой, хотя пьяные, язвительные слова Стива Линвуда будут преследовать меня весь остаток вечера: с самого начала она меня даже не интересовала. Господи, посмотри на неё. Она похожа на воспитательницу детского сада.

Что, черт возьми, он имел в виду?

— Ладно, он уже третий идиот, которого ты сегодня спугнул.

— Ну да, потому что все они гребаные идиоты.

— Уверена, что не все они такие…